Апостолы Революции. Книга вторая. Химеры

1 флореаля ровно в шесть часов вечера агент, отправленный в Париж министром иностранных дел Британского королевства, лорд Вентворт, граф Стаффорд, будет находиться по адресу: улица Фур, 12, второй этаж, правая дверь. Достаточно постучать один раз, а потом еще два, чтобы он открыл дверь агентам Комитета общественного спасения, ни о чем не подозревая».

Сен-Жюст перечитал письмо несколько раз, спрашивая себя снова и снова, что толкнуло ту, кого он считал агентом роялистов, открыть ему – ему, кого она несколько месяцев назад готова была оклеветать перед его же коллегами! – местонахождение английского шпиона. Уж не провокация ли это? Не желает ли она выставить его на посмешище после того, как не смогла представить подкупленным роялистами агентом? Откуда у нее такая точная информация не только об имени и адресе шпиона, но и о времени, а главное, об условном сигнале, который должен был открыть двери его квартиры перед комитетской полицией?

Сен-Жюст задумчиво расхаживал по залу, скрестив руки на груди. Письмо Софи покоилось в его кармане, а мысли крутились вокруг одного вопроса: стоит ли доверять ее письму и предпринимать шаги для ареста того, кого она представила агентом Гренвила? Впрочем, выбора у него не было: проигнорировать подобный донос мог только предатель. Он должен проверить информацию, и проверить ее можно лишь одним способом.

Приняв решение, он покинул Зеленую комнату, пересек оживленную приемную и вошел в секретарскую комнату.

– Разыщите мне Потье, Шерона и Бенара, – приказал он. – Как можно скорее.

– Бенар ведет допрос в тюрьме Бисетр, гражданин, – отозвался один из секретарей. – Он будет не раньше, чем через три часа.

– Пошлите за ним немедленно, – велел Сен-Жюст. – Мне нужны лучшие.

Когда Сен-Жюст вернулся в Зеленую комнату, он встретился с напряженно-вопросительным взглядом четырех пар глаз.

– В чем дело? – спросил Робеспьер.

– Надо кое-что проверить, – уклончиво ответил Сен-Жюст.

– Кое-что? – переспросил Неподкупный. – Ты не мог бы выразиться яснее?

– Более конкретной информацией я буду обладать к половине седьмого вечера.

– Письмо? – поинтересовался Колло.

Сен-Жюст коротко кивнул.

– И что было в том письме? – живо спросила Софи, подавшись вперед всем телом.

Барер только что закончил рассказ о главной новости дня, пока еще не вышедшей за пределы правительственных Комитетов. Он в деталях поведал обо всем, чему стал свидетелем не далее как несколько часов назад: о том, как по приказу Сен-Жюста в Зеленую комнату явились три лучших агента Комитета общественного спасения, как они получили от него четкие, подробные распоряжения относительно имени английского шпиона, его местонахождения, а также о времени его поимки и об условном сигнале, который должен был облегчить их работу. Барер признал, что Сен-Жюст был на высоте: он все предусмотрел, включая карету с закрытыми ставнями для перевозки шпиона в Консьержери, в одиночную камеру, разумеется. Он дал агентам столько людей, сколько они пожелали, запретил вступать с англичанином в какие-либо разговоры, предостерег производить опечатывание бумаг (если таковые обнаружатся) в его присутствии во избежание побега (мол, бумагами займемся потом, сперва – человек).

– Я не видел письма, – заключил Барер. – Никто из нас его не видел. Мы поверили Сен-Жюсту на слово, хотя, признаться, не обошлось без скепсиса. Комитеты ежедневно засыпаются анонимками, и если бы мы придавали значение каждой из них… – он сделал пренебрежительный жест рукой. – Видно, в этой было что-то особенное, если Сен-Жюст развел такую деятельность. Он полностью завладел ситуацией и, надо отдать ему должное, справился блестяще.

– Так вы арестовали агента? – спросила Софи, перебираясь на диван, поближе к любовнику, и обменялась быстрым взглядом с сидящим у камина мужем.

– Да, – хмуро отозвался член Комитета спасения. – К сожалению.

– К сожалению?! – Софи отпрянула в удивлении.

– У него нашли копии секретных документов, которые он, по всей видимости, собирался переправить в Лондон, – ответил Барер. – Оригиналы находились в моем ведении, – добавил он, помолчав.

Повисла пауза. Если бы Барер взглянул в этот миг на возлюбленную, он увидел бы, как она побледнела. Капелька крови проступила на ее нижней губе, с такой силой она впилась в нее зубами. Но он не смотрел на Софи. Его взгляд был устремлен прямо перед собой, в пустоту. Софи боялась поднять на него глаза. Вместо этого она посмотрела на Верлена, который был целиком поглощен разглядыванием своих гладко отполированных ногтей.

– Каким образом эти документы оказались у английского шпиона? – тихо спросила Софи, решившись, наконец, нарушить ставшее невыносимым молчание.

– Вот и я хотел бы это знать, – Барер тоже посмотрел на увлеченного ногтями Верлена.

– Мало ли через кого они попали к агенту, – бросил тот, почувствовав на себе взгляд друга. – Любой секретарь имел к ним доступ.

– Не ко всем, – поправил Барер.

– Другой член Комитета? – подсказала Софи.

Барер отрицательно покачал головой:

– Декрет об англичанах – мой проект, он еще не был вынесен на обсуждение Комитета. Оплата наших агентов за границей также находится исключительно в моем ведении. Такого рода документы не покидают моего портфеля.

– Ты мог где-нибудь оставить портфель, – не унималась Софи. – Не так ли, Эжен? – призвала она мужа в помощники.

Верлен, наконец, оторвался от увлекшего его занятия, взглянул, чуть нахмурившись, на жену и едва заметно покачал головой, приказывая ей молчать.

– Мне не хочется думать, что вся эта история – изобретение Сен-Жюста, чтобы скомпрометировать меня, – заговорил Барер, обращаясь исключительно к Верлену. – Письмо видел только он. Почему он не показал нам бумагу, доставившую столь ценные сведения, если не потому, что это простая фикция?

– Ну и ну! – восхищенно присвистнул Верлен. – Признаться, даже я не додумался бы до такой тонкой провокации! Не слишком ли ты высокого мнения о его интеллектуальных способностях?

– Как бы там ни было, дело может кончиться для меня весьма скверно.

– Неужели кто-то посмеет обвинить тебя в предательстве? – возмущенно вскричала Софи. – Тебя?!

– Достаточно лишь проверить, кто из членов правительства работал с этими документами, чтобы… – начал Барер, но Верлен не дал ему закончить.

– Никому и в голову не придет копать настолько глубоко, – проговорил он. – Тем более, если дело будет передано в Комитет безопасности…

– Оно уже передано в Комитет безопасности, – нетерпеливо сказал Барер. – Сен-Жюст получил свои лавры, агент его больше не интересует, так что Вадье немедленно перехватил инициативу.

– Даже если Вадье узнает, что бумаги принадлежали тебе… – начал Верлен и тут же перебил сам себя: – Впрочем, не вижу, каким образом он может это узнать. Так вот, даже если Вадье докопается до истины, он не выдаст тебя.

– И получит дополнительное оружие шантажа! – раздраженно вскричал Барер. – Мне вполне хватает его угроз в адрес Софи. Я должен выяснить, каким образом произошла утечка, Эжен, – продолжал Барер. – Мне нужна твоя помощь.

– Чем же он может помочь? – вмешалась Софи.

– Помолчи, будь добра, – грубо приказал Барер, даже не обернувшись к ней. – Так что? – спросил он Верлена.

Тот молча вышагивал по гостиной. Софи не спускала с мужа напряженного взгляда.

– Софи права, – наконец, проговорил Верлен. – Я не вижу способа узнать, через кого ваш англичанин получил копии твоих бумаг, разве что…

– Да? – с нетерпеливой надеждой спросил Барер.

– … это может быть твой секретарь, – заключил Верлен.

– Исключено, – отрезал Барер.

– Вадье обязательно допросит агента, если уже не сделал этого. Тот расскажет, откуда у него бумаги.

– С какой стати ему что-либо рассказывать? – пожал плечами Барер. – Не забывай, что Французская республика уничтожила допрос с пристрастием. Сам по себе агент не представляет большого интереса. Главная цель Комитета безопасности – выйти на организацию, к которой он принадлежит. В этом могут помочь найденные у него бумаги, а также его связи. Правда, задача представляется практически невыполнимой, ведь схватили его в квартире, снятой исключительно для встреч с информаторами. Она пуста. Анонимное письмо, полученное Сен-Жюстом, могло бы пролить свет на это дело, но он, скорее всего, уничтожил его.

– Кстати, как зовут пойманного шпиона? – Верлен сам удивился, почему столь очевидный вопрос только сейчас пришел ему в голову.