Судьбы причудливый каприз

– Что ж, – сказала Госпожа, когда тётя предстала перед ней, – девочка может остаться.

– Мой муж может приехать и потребовать её назад.

– Не беспокойтесь, я умею разговаривать с похотливыми мужьями, и не боюсь их гнева.

– И ещё.

– Что же? – нетерпеливо спросила Госпожа.

– У Элены есть кормилица, она вместе с ней с её дня рождения.

– Двери нашего Храма закрыты для мирян.

– Я знаю, но она одинокая женщина. Муж погиб в сражении, а сын умер.

– Хорошо, позовите кормилицу.

Вошла Нефел.

– Мне сказали, ты хочешь остаться при Элене?

– Да, Госпожа.

– Есть определённые условия. Наши воспитанники не выходят за стены Храма на протяжении всего обучения. Это правило будет распространяться и на тебя. Возможно, тебе придётся выходить на рынок, но тогда ты должна будешь дать клятву, что ты никому не расскажешь о том, что видела и слышала в Храме.

– Я согласна, Госпожа.

– Что ж, оставайся.

После окончания аудиенции тётя отправилась домой, а Элена с кормилицей стали жить в Храме.

Жизнь в Храме нравилась Элене. Она привыкла к полутёмным, мрачным коридорам и залам. В жару здесь было прохладно, хорошо думалось. Учёба давалась Элене легко, новые знания увлекли её. На территории Храма находился большой сад с тенистыми аллеями, в центре которого, располагался живописный пруд. Элена часто уходила туда, почитать, подумать. Иногда её приглашала к себе Верховная Жрица. Разговоры обычно касались обучения, тех знаний, которые получала девушка в Храме. Ещё её интересовали сны Элены. Она всегда внимательно слушала, уточняла детали, при этом её лицо становилось либо довольным, либо встревоженным. Элена хотела понять почему, но жизнь вне мира, отсутствие жизненного опыта не всегда позволяли ей найти ответы на свои вопросы.

Как-то разговор зашёл о мужчинах. Элене тогда исполнилось пятнадцать лет.

– Я всегда буду благодарна тёте за то, что она избавила меня от присутствия их в моей жизни. Тогда я ещё многого не понимала, лишь сейчас для меня стали до конца ясны намерения моего дяди. Мерзкий похотливый старик. Хорошо, что мой путь определён, моё главное желание служить Исиде.

Пока она говорила Госпожа удивлённо и немного обеспокоенно смотрела на Элену.

– Но ведь не все мужчины одинаковы, – заметила она.

– Все, только кто-то открыто выражает свои намерения, а кто-то прикрывается возвышенными чувствами.

– Элена, – мягко начала Госпожа, – возможно из-за твоего юного возраста и уединённого образа жизни, ты не заметила, что этот мир принадлежит мужчинам.

– Как это?

– Все материальные ценности, богатства, земли и даже жёны и дети находятся в их власти. Мужчины могут всем перечисленным легко распоряжаться, тогда, как у женщин нет никаких прав.

Элена очень расстроилась.

– Да, перед расставанием тётя говорила мне об этом, но мы же здесь в безопасности? – попыталась защититься она от жестокости этого мира.

– Содержание Храма требует больших расходов. Нас поддерживают прихожане, чем их больше, тем доходы солидней. Как ты сама понимаешь, щедрые пожертвования делают, как правило, мужчины, ведь финансы находятся в их руках. Поэтому процветание нашего Храма во многом зависит от них.

– Так что же делать? Выхода нет?

– Выход есть в любой ситуации. Как ты сама заметила, мужчины похотливы, надо лишь изучить науку обольщения, чтобы заставить их делать не то, что им хочется, а то, что нужно нам.

Госпожа говорила очень осторожно, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

– Как это? – удивилась Элена.

– Некоторые знания ты начнёшь получать уже сейчас, но более глубоко постигнешь эту науку после посвящения.

– Это что, так сложно?

– Сейчас ты можешь изучить лишь теорию, ведь из Храма выходить запрещено, и попробовать на практике свои умения у тебя просто не будет возможности. Став жрицей, ты выйдешь в мир и продолжишь служить Исиде.

Элена стала задумчива и молчала.

– Ты загрустила? Не стоит, всё не так мрачно. Это может принести тебе большое удовольствие. Жизнь надо воспринимать, как игру, кто кого переиграет. Неужели тебе не хотелось бы выиграть у мужчины, и заставить его ощутить себя болваном?

– Наверное, хотелось бы, – как-то неуверенно сказала Элена.

– Хорошо, иди, отдохни и подумай над нашим разговором.

Вскоре у Элены появилась новая наставница, пожилая жрица, которая объясняла ей физиологические особенности отношений мужчин и женщин, и ещё обучала Элену искусству обольщения. Видимо в своё время она была искусной обольстительницей, для неё не существовало запретных тем и ситуаций, которые невозможно разрешить и объяснить. Только эта наука не очень нравилась девушке. К своему телу Элена относилась трепетно, к тому же врожденная брезгливость, не позволяла даже представить, что кто-то будет прикасаться к нему. Но этого требовал долг и Исида, приходилось слушать и постигать сомнительную науку.

После окончания испытаний, Элене разрешили самой выходить за пределы Храма. Страх перед мужчинами сменился ненавистью. Она ненавидела их за то, что однажды ей придётся ублажать одного из них для получения денег. Это злило Элену и погружало в тоску. Она стала задумываться: неужели это и есть жизнь? И действительно ли Исида требует этого от неё?

Встреча с Андреасом разбудила в душе Элены неведомые чувства, о существовании которых она не подозревала, поэтому совершенно не была к этому готова. После замечания Госпожи, Элена стала прислушиваться к себе и поняла, что очень хочет вновь увидеть Андреаса. К её удивлению, он не вызывал у неё отвращения. Скорее наоборот, она ждала новой встречи.

Приближался день службы. Элена так и не смогла до конца разобраться со своими чувствами. Чего же она хочет? Все знания, полученные при постижении науки об искусстве обольщения, совершенно не работали в данной ситуации. Элена мысленно выстраивала схему поведения, разговора, но стоило только представить Андреаса рядом, вспомнить его глаза, её охватывало сильное волнение. Элена понимала, ей не удастся сыграть эту роль.

Однажды утром, когда кормилица помогала уложить ей волосы, она спросила.

– Нефел, ты же была замужем?

– Была.

– Как долго?

– Девять лет.

– Что-то случилось с твоим мужем, или ты сама ушла от него?

– Я бы никогда не покинула моего Офелоса. Он погиб в сражении, а через год умер мой сын.