Заговор

На миг мне показалось, что по губам леди Кейты скользнула довольная усмешка, когда Синтия не моргнув глазом осушила и второй бокал. Но мои наблюдения прервал далекий, приглушенный стенами женский крик. В гостиной моментально воцарилась мертвая тишина.

– Что… что это? – слегка заикаясь от количества выпитого, пробормотал Тайг, вскинув голову. – Вы слышали?

– Тихо! – цыкнул на него наместник, в свою очередь прислушиваясь. – Кажется, это со второго этажа, нет?

Через секунду после его вопроса крик повторился, на этот раз еще тише. Гарольд вскочил на ноги, остальные уже давно стояли, растерянно глазея друг на друга и не зная, как поступить.

– По-моему, это кричат в Сиреневой спальне, – побледнев, прошептала Синтия. С ненавистью посмотрела на меня. – Что ваш приятель делает с Аролией? Неужели пытает?

– Синтия, – укоризненно охнула леди Кейта, – не говори так! Господин Вашарий никогда бы…

Я неопределенно пожала плечами. До сегодняшнего дня я сама была уверена, что приятель не способен причинить боль женщине, но теперь, увы, уже не так категорична в этом. По крайней мере, запугать Аролию до нервного заикания он точно сумеет.

– Надо идти туда, нет? – робко предложил Гарольд, словно позабыв, что является не только хозяином дома, но и властителем города и всего края. Растерянно шагнул к двери в холл, откуда вела лестница на второй этаж, и замер, увидев, что никто не поспешил к нему присоединиться, после чего продолжил еще более испуганно: – Вдруг там необходима помощь?

Следующий крик застал нас врасплох. Он прозвучал непривычно громко и со стороны улицы. И на этот раз он принадлежал мужчине.

– О небо! – Леди Кейта прижала руки к груди. – Это еще что такое?

Я сжала кулаки. Что происходит? Вашарий наверняка должен был оставить охрану вокруг дома, поскольку понимал, что собрал под одной крышей людей, среди которых кровавый убийца. Неужели напали на одного из его коллег? Хм-м… Если сверху кричала женщина, то Аролия еще в доме. А что насчет ее спутника – секретаря наместника? Как его там, Афар, что ли?

С улицы послышались сухие разряды атакующих заклинаний, подтверждая мои рассуждения. Там явно шел бой, причем обе стороны – и нападающая, и обороняющаяся – не скупились на смертельные чары.

– Живым! – На этот раз я узнала голос Вашария, который, судя по всему, кричал, высунувшись из окна второго этажа. – Он мне нужен живым! Ясно?!

– Гарольд! – Леди Кейта, чуть не плача, обернулась к наместнику, замершему на середине комнаты. – Объясни, что происходит?

– Заткнись, дура! – зло кинул ей Тайг, давным-давно забившийся в угол. – Не маячь на виду! Тебя же любой рикошет наповал уложит.

Стоило признать, это был мудрый совет, которым поспешили воспользоваться все присутствующие. Даже Синтия, забыв про свое вечное несогласие с окружающими и демонстративное бунтарство, пригнулась и быстро шмыгнула к отцу, который облюбовал себе самый дальний и безопасный угол.

Мне укрытий не хватило, впрочем, я и не собиралась трусливо отсиживаться. Но и в битву, понятное дело, лезть не хотела. С моим магическим талантом я никому не помогу, лишь послужу преступнику отличной мишенью. Если выживу – Вашарий мне лично голову оторвет и будет прав. А потом нажалуется Дольшеру на мою глупость. Однако оставаться в неведении, прислушиваясь к звукам с улицы и гадая, чья берет, было выше моих сил. Поэтому я окружила себя простенькими защитными чарами, не потребляющими большого количества энергии, и скользнула к окну. Прижалась к стене и осторожно отодвинула гардину, в любой момент готовая кинуться на пол.

Как назло, обзор загораживал густо разросшийся плющ, поднимающийся с южной стороны дома по стене до самой крыши. Я ничего не видела, но слышать стала намного лучше. Если в бой с людьми Вашария на самом деле вступил Афар, то секретарь наместника оказался обладателем неплохого магического таланта. Интенсивность и частота разрядов атакующих заклинаний не снижалась, хотя с момента первого удара прошло уже несколько минут. Преступник точно маг высшего уровня. Хм-м… Странно. Даже в этом случае он уже должен был утомиться. Как ни крути, но с момента убийства леди Харалии прошло всего несколько дней, а Ульрона убили вообще сегодня утром. Заклинания же, при помощи которых разделались с несчастными, были весьма мощными.

– Киота, что ты делаешь?! – встревоженно ахнули позади, обрывая нить моих рассуждений.

Я удивленно обернулась. В комнату ввалился встрепанный и очень бледный Эльрион. Молодой человек при виде моего безрассудства моментально забыл про прежний почтительный тон. Согнувшись в три погибели, он быстро перебежал комнату и прижался к стене около меня.

– Меня послал Вашарий, – затараторил он, предупреждая мои вопросы. – Приказал присмотреть, чтобы ты не наделала бед. Рявкнул, что от тебя всего ожидать можно. Как вижу, его опасения были небеспочвенны.

– С чего вдруг? – Я пожала плечами. – Никаких глупостей я не делаю. Просто стою и пытаюсь понять, что происходит снаружи.

– Этот Афар оказался умным типом. – Эльрион чуть отлепился от стены, бросил быстрый взгляд в окно, убедился, что из-за плюща все равно ничего не видно, и поспешил вернуться на прежнее место. – Он быстро сообразил, что к чему. Пока мы снимали проклятие с его подружки, Афар по обрывкам фраз понял, что запахло жареным и Аролия выдаст его. Поэтому, когда она заговорила, выбил окно и попытался сбежать. Но он не учел, что Вашарий расставил охрану возле дома.

– Афар? – подал голос Гарольд из своего угла. – Что вы такое говорите? Мой секретарь не способен на подобное!

– Увы, очень даже способен. – Эльрион криво ухмыльнулся. – Пока мы не знаем подробностей, но почти уверены, что именно он убил вашу жену, наместник.

– Но зачем ему это? – продолжал недоумевать Гарольд. – Афар всегда был милым, предупредительным мальчиком. Вот подруга у него, что скрывать, действительно со странностями. Вы уверены, что не сделали ошибки? Быть может, это она виновна?

– Почему на ней оказалось проклятие? – негромко спросила я. – Получается, это она пыталась меня убить?

– Я думаю, они действовали в сговоре. – Эльрион пожал плечами. – Аролии было легче наслать на тебя сглаз, потому что у нее, как у хозяйки гостиницы, имелся доступ к твоим вещам. Поди, стащила что-нибудь из комнаты сегодня утром. Но Афар точно замешан в происходящем. Иначе к чему ему пытаться бежать и так яростно сопротивляться?

– Не понимаю, – опять заговорил Гарольд. – Афар никогда бы не причинил вреда моей жене. Он совершенно не выносит вида крови! Однажды порезал при мне палец бумагой и чуть не упал в обморок, а выступила-то всего капелька!

– Значит, он неплохо притворялся. – Эльрион слабо улыбнулся. – Наместник, при всем уважении, разве вы не слышите, как ваш ненаглядный Афар пытается пробиться на свободу?

– Сдавайся! – послышалось с улицы в этот момент. – Афар, тебе некуда бежать: ты окружен. Обещаю, что тебе сохранят жизнь.

Краем глаза я заметила, как Эльрион слегка вздрогнул при этих словах, но не придала этому должное значение. А зря, как оказалось. Потому как в следующий миг он внезапно сильно дернул меня к себе, перехватил стальной рукой за шею, и я ощутила, как кожу пощекотало прикосновение чего-то очень острого. С тихим шелестом защитные чары, окутывающие меня, исчезли. Н-да, против ножа подобная магия бессильна. Но какого демона, хотелось бы знать?

– Что ты творишь? – злым свистящим шепотом спросила я. – Эльрион, отпусти!

– Обязательно, милая, – горячо заверил он меня и поволок в сторону прихожей. – Но прежде вытащим моего братца из переплета.

– Что?!

В едином восклицании слилось множество голосов. Только я промолчала, от неожиданности прикусив язык. Ничего не понимаю! Какой братец? Эльрион бредит, что ли?

– Ну, отцы у нас разные, но мать одна. – Эльрион толкал меня в спину, предлагая шустрее перебирать ногами. – И вот что, милая, Вашарий обмолвился о твоем кристалле перемещений. Сказал, что я должен убедить тебя им воспользоваться, если дело пойдет плохо и Афар попытается пробиться в дом. Так вот, только замечу, что ты к запястью тянешься, – мигом нарисую тебе кровавую улыбку от уха до уха. Понятно?

– Угу, – буркнула я, отчаянно цепляясь за сгиб его руки, которым он передавил мне шею.

Я почти задыхалась, отчаянно борясь за каждый глоток воздуха. Проблематично из такой позиции давить кристалл. Ну ничего. Не вечно ведь Эльрион будет стоять у меня за спиной и душить.

– Да что тут происходит?! – чуть не плача, воскликнула в очередной раз леди Кейта, задав самый популярный вопрос этого вечера.

Эльрион на этот раз не снизошел до ответа. Он спиной открыл дверь, ведущую в холл, и через минуту мы уже стояли на крыльце.

Около порога кружился сорвавшийся с привязи мотылек, оглушенный и перепуганный громкими щелчками атакующих чар, раздающихся со всех сторон. Пыльца с его крыльев слепила меня, заставляя жмуриться. Я ничего не видела, только с ужасом ожидала, что вот-вот по мне ударит смертельное заклинание. Но вдруг как по команде разряды чар смолкли. Видимо, сражающиеся заметили наше появление на пороге дома.

– Вашарий Дахкаш.

Эльрион говорил негромко, но каждое его слово падало камнем в оглушительную тишину, воцарившуюся после недавней битвы. Было так тихо, что я слышала биение его сердца – спокойное и размеренное. И это пугало меня сильнее всего. Неужели он настолько уверен в своей победе, что даже не волнуется?

– Вашарий Дахкаш, – повторил Эльрион, и в его голосе я почувствовала затаенную улыбку. – Ты меня видишь?

– Эльрион, – после изумленной паузы отозвался мой приятель откуда-то сбоку. – Что это означает?

– Это означает, что ты, Вашарий, полный идиот, и не достоин занимать пост начальника учреждения по развитию и укреплению иномирных связей, – весело отозвался Эльрион. – Впрочем, не удивлюсь, если ты поглупел из-за неразделенной любви к пташке, которую я сейчас крепко держу. Нет, я не собираюсь по полочкам раскладывать твои ошибки. Надеюсь, свяжешь ниточки на досуге. Тем более что я собираюсь на несколько дней лишить тебя той, которая так удручающе действует на твои умственные способности.

– Отпусти Киоту, – моментально отозвался Вашарий. – Не глупи! Ты же знаешь: если с ее головы хоть волосок упадет, то я отыщу тебя, в каком бы из миров ты ни спрятался.

– Ты не в том положении, чтобы угрожать.

Я приглушенно пискнула от болезненного укола ножа, пропоровшего мне кожу. А мерзавец тем временем продолжил, упиваясь своей безнаказанностью: