Анни

– Милая моя, это настолько замечательно, что вы отправились снова в путешествие, я так часто о вас вспоминала с того вашего отъезда! Но вы одни? – и черные брови княгини Милицы взметнулись в недоумении. Она еле притрагиваясь до локтя графини, вела ее в свои апартаменты.

Графиня не сумела скрыть своей грусти, закрывшись натянутой улыбкой, но никому тайной причины своего визита в Россию она раскрывать не намеривалась, и слегка опустив голову, ответила с играющей непринужденностью – Да. Я одна и на долго. У нас большие перемены. Мой супруг занялся большим бизнесом, я бы даже сказала, что у него……как это на вашем русском языке? – но осеклась, вспомнив, что княгиня, не русская по национальности – хлопнула сама же себя по лбу веером – «Снесло голову» от этого. Он очень занятой. Совсем занятой.

Княгине так понравился этот веселый жест графини и она его даже повторила. Они улыбнулись друг другу и направились дальше, ибо комнаты были так огромны, что в них можно было кататься на коньках, а паркет сиял отполированным лаком под сиянием огромных люстр. Графиня отметила, что Россия также быстро электрифицируется. – Надо же, как бывает!? – почему то сказала Милица.– Ну это то и хорошо, милая моя. Я уже в браке давно и пришла давно к простому выводу, чем больше дел у мужчин, тем меньше они падки на глупости, тем меньше ими овладевают вредные привычки и тем их супругам спокойнее. – и она опять весело рассмеялась. Но потом вдруг резко посерьезнев, неожиданно сказала. – А вот у нас без глобальных перемен, разве что, война, вы слышали? Россия воюет с Японией!

Графиня утвердительно качнула головой, а Милица продолжила. – Но, я в этом не разбираюсь, и война меня не интересует, а вот вы сегодня нанесли нам визит, словно выбрали это время не случайно. К нам едет удивительный человек! О нем стали говорить слишком часто последнее время. Он видит. Он видит насквозь, обладая неким чудным даром! И кто беседует с ним, забыть этот случай в своей жизни никогда уже не сможет!

Графиня даже насторожилась. Неужели это тот чудесный маг. Волшебник, о котором она слышала в венгерской купальне, которую посещала весной от таких же кумушек – домохозяек, знатных жен, доставляющих себе удовольствие этими купальнями. Она переспросила – Это тот известный маг, что лечит болезни? Мне рассказывали, и у него еще фамилия такая странная! Смешная!

Милица предложила ей сесть на кушетку и присела рядом. – Не знаю, милая моя, может вы слышали о том же человеке, но в России его назвали знахарем и целителем, а на самом деле, это такое диковинное явление, он же неграмотный мужик и его вначале никто не принимает всерьез, но потом, потом все становиться иначе. Фамилия его Распутин.

– Распутин – попыталась повторить графиня.

– Да. Его везет к нам епископ Феофан. Очень сердобольный и просвещенный человек. И если он уже взялся представлять этого человека, то поверьте, это, значит того стоит! Однако, я сама, в волнении и в таком любопытстве пребываю. Я его еще ни разу не видела! Мне просто сказали, быть с ним как можно проще и добрее, а он большую пользу может принести дому и семье и человеку! Да, Господи, в этот дворец никогда не ступала еще нога простого мужика, а тут, по его встрече еще и рекомендации дают! Это, воистину, что-то удивительное!

Лакей внес поднос с фруктами и сладостями, графиня учтиво отказалась. Это еще был один из ее маленьких женских секретов, она боялась толстеть. Тогда Милица распорядилась принести вишневую настойку, которую так все любили в этой семье, а иностранной гостье будет приятно попробовать нечто неожиданное. И тут вслед за лакеем в зал вошла еще одна женщина из боковой комнаты и направилась прямо к ним. Она была, почти такого же возраста как и Милица, и даже, внешне на нее очень похожая. Только украшений на ней почти не было. Графиня поняла, это сестра, княгиня Анастасия, но все ее звали Станой. Она протянула сразу две руки к ней и Элизабет фон Газейштарт привстала с кушетки, чтобы поздороваться.

Та быстро присела в кресло напротив и обратилась сразу не к гостье, а к своей сестре. – Милица, как хорошо, что наш князь Петр уехал, он не допустил бы такой вольности.

Милица стала объяснять гостье, что та имеет ввиду. – Мой супруг, князь Петр, не допустил бы ни за что появление мужика в нашем доме, каким бы он известным не был! Это отъявленный скептик, он даже, мне порой кажется, и в Бога то с трудом верит!

Стана стала развивать эту тему – Ну, его можно понять, он на войне видит столько смертей и ужасов, что вера, после такого, трудно дается!

Милица показала рукой, что эту тему затрагивать не стоит и перевела разговор на другое!

– Правду, говорят, что наша графиня Анна Александровна Вырубова даже успела съездить к этому мужику за Урал? И через нее о нем уже знают наша матушка- императрица? Господи, когда успели то?

Стана подхватила разговор – И это не все, что ты знаешь! Мне Анна Александровна, намедни то и рассказала сама о нем и сказала, что это она рассказала, что у матушки нашей сыночек то болен. И тогда этот, Распутин, и подумал, что ему нужно приехать! Он сказал что помочь сможет.

Графиня стала ощущать, что после выпитого бокала вишневки ее стало одолевать некоторое томление, члены тела размягчились и ее пребывание в этом дворце перестает быть таким натянутым и официальным, ощущение чужой страны и чужих людей стало исчезать. Вишневка очень понравилась, но обладала одной особенностью, не смотря на то, что когда ее пьешь, она не давала даже признаков крепости, но после, так четко ударяла в голову и очень быстро! —«Эге-ге!» – подумала про себя графиня, но ей тут же поднесли следующий бокал, она планировала отказаться, следуя своей чисто немецкой натуре, никогда не терять над собой контроль, но видя, что две женщины с удовольствием принялись пить по второму бокалу, решила, что только после него уже откажется от этого напитка!

– Да. Наша дорогая матушка- императрица…. – проговорила задумчиво Милица.– Когда дите больное, то хватаешься за любую соломинку и думать больше ни о чем другом не можешь! Не всесилен, значит этот француз!

– А какой француз? – не поняла графиня. И Стана с готовностью стала ей рассказывать.

– Филипп. Очень одаренный целитель, его наша августейшая сестрица привезла из своего путешествия по Европе. Он видит прошлое, настоящее, будущее. Может помогать бесплодным.

К ужасу графини фон Газейштарт в комнату внесли еще графинчик с настойкой и поставили на маленький ажурный столик, рядом с кушеткой и Милица живо подхватилась и стала разливать сама, отослав лакея, по третьему бокалу этого вкусного и неизвестного для графини напитка. А сама графиня так зачаровалась рассказами о колдунах, шептунах и экстрасенсах, что просто потеряла в голове свой план больше не пригублять сладкое спиртное. Ее уже просто тянуло к нему. Она только машинально, в легкой затуманенности, поинтересовалась. – А как он избавляет от бесплодия? – на протяжении всей ее роскошной жизни, это была больная тема и по поводу нее пролито немало слез в подушку, но додуматься прибегать к различным в этом вопросе сомнительным колдунам, у нее ни разу не возникало мысли. На коленях перед Девой Марией она стояла часами, молила, плакала. Лечилась на разных европейских курортах. А может и надо было начать вникать во все это сверхъестественное? И самое отвратительное, что эта мысль у нее зародилась тогда, вот в данный момент, когда ребенок ей стал уже не нужен по возрасту!

Миллица пожала своим точенным плечиком. – Методик много, но нужен дар, очень сильный дар управления стихиями, поэтому такие как Филипп – люди уникальные – и говоря это она сама же стала разливать по четвертому бокалу. На спасение графини в комнату вошел лакей в лиловой ливрее и доложил о прибытии господ священнослужителя Феофана и Григория Ефимовича Распутина. Разгоряченные уже выпитой вишневкой женщины еще пуще взбудоражились и княгиня Милица бросив фразу – Я встречу, а вы ожидайте, мы к вам подойдем – упорхнула, цокая по блестящему паркету своими каблучками. А Стана, почему – то, сильно разволновавшись, просто залпом запрокинула в себя четвертый бокал, предложив это сделать и их гостье. Но самое, самое комичное в том, что графиня, в данный момент, просто ощущала себя не самой собой! И мысль от этого ее удивляла и забавляла! Проводя все последние месяцы, сложившиеся в год с хвостиком, в вечном угнетении и напряжении психики. А сейчас ее это напряжение отпускало, делая какой-то легкой и беспечной и огромная сила человеческого любопытства начинала превозобладать над всеми остальными эмоциями и ей это состояние нравилось! Она просто отпустила себя, какая ей разница, что о ней начнут судачить в этой странной, диковинной стране, в которой она просто редкий гость, не более того! И она сама взяла с протянутого подноса очередной бокал и стала медленно, но непрерывно его смаковать! «Вкусная вещь! Надо спросить как делается! Или где можно купить!»

В зал неспешно вошло два человека, почти одинакового среднего роста. Только не надо было быть даже прозорливцем, что бы не узнать в одном из них Григория Распутина, простого мужика. Увидев их издали и окинув быстро фигуру этого гостя графиня даже разочаровалась, ей, почему то загадочная личность этого чудотворца представлялась гигантского масштаба. А он был худым, и даже изможденным. Рядом с ним епископ Феофан просто лоснился от комфортной жизни! Милица вела их представлять своей гостье и сестре и в выражении ее глаз Элизабет фон Газейштарт заметила ту же разочарованность и даже брезгливость. Украдкой бросив взгляд на княгиню Анастасию (Стану), она уловила то же самое! Дамам такого положения в обществе совершенно не свойственно было проявлять своих истинных чувств и эмоций, но ….. только выпитая наливка сделала их веселыми и раскрепощенными, диктуя более искреннее поведение.

Подойдя, Распутин медленно склонился в легком наклоне к ним, а Феофан поцеловал протянутые руки княгини и графини. Сам Феофан стал живо участвовать в услужении как дамам, так и нового гостя. Он усадил его в глубокое кресло и стал глазами искать то, что послужило бы и ему местом отдыха. Он взял стоявший неподалеку стул и поставил его рядом с креслом княгини Станы. Дамы в самые первые минуты оказались в легкой оторопи от незнакомца, уж слишком загадочен был и сам вид этого человека. Его возраст ну никак нельзя было определить. И мысли по этому поводу приходили уж слишком нереальные. В какой -то момент казалось, что ему лет 35 и что наводило на такие мысли, было не понятно, но потом в следующее мгновение они полностью заменялись цифрой- 50 лет и это так же было непонятно! А еще непонятнее было и то, что в сотую долю какого – то мгновения, ему можно было дать и все 60 лет. Обветренное лицо, странная, настолько странная, особенно для немецкой графини, его прическа, с пробором удлиненных волос по середине головы и как бы расправленная руками по бокам и борода, неухоженная, странной формы, как лопата. Он был в чистой одежде. Начищенных до блеска сапогах, но в совершенно лишенной суразности и стиля, хоть какого-то. И очень важно было сказать, что этот человек знал о произведенным собой на них впечатлении, но его это никоим образом не смущало, а еще самое важное, что он, простой мужик, находился в окружении самых, можно сказать «Сливок» высшего общества и ему от этого как изначально, так и теперь не было дискомфортно и его не смущало. Он был медлителен. Очень медлителен в своих движениях, но уверен. Просто уверен, но то ли в своем уме, то ли в своей силе, никто не знал! Лицо у него было простое, некрасивое, очень обычное для мужика, оно не могло зацепить даже ни за одну ниточку человеческого любопытства. И……..просто приковывало к себе невероятной силой и особенно в тот момент, когда он смотрел на тебя. Глубокие пронзительные глаза обладали мощнейшей силой и ты не знал, что лучше для тебя- бежать от этого взгляда подальше, прочь или приблизится к ним, как можно ближе и отдаться воле этой силы полностью, потеряв контроль над собой. Они были очень выразительные, но цвет глаз не определялся. После ты их пытаешься вспомнить, и они, только они одни заполняют все его лицо, а цвет ты вспомнить не можешь, и по яркости склоняешься всегда к карему цвету. А, ведь, на самом деле, они были очень светлые! Графиня чуть не ахнула, когда встретилась с ним взглядом. Машинально она поднесла даже руку к груди, и вся выпитая наливка с большой силой ударила в голову. Ей на мгновение показалось, что перед ней глаза ее супруга Войцеховского, но они были совершенно другие! Она потом вспоминая этот момент поняла, почему ей так показалось. Просто они у Артура такие же пронзительные и выразительные.

Видя замешательство дам, Феофан начал разговор первым. Он стал представлять Григорию принцесс. И назвал он их именно принцессами. Загадочный гость утвердительно кивал в ответ, но очень спокойно и уверенно оставался сидеть на месте. Тогда княгиня Милица предложила пройти в гостиную залу на ужин и Феофан предупредил ее беспокойством. – Дорогая принцесса, я должен просто предупредить, Григорий давно не ест ничего мясного и никаких сладостей! Ни под каким предлогом!

Обескураженная княгиня от неожиданности даже присела назад на кушетку, но в этой ситуации сам гость разрядил обстановку. – Я очень голоден. У вас капустка найдется? Картошка? Яблоки? – и лицо его смягчилось, в уголках полных губ показалась улыбка, и вот в данный момент все готовы были дать ему лет 40 от роду.

Они поднялись. Напряжение медленно стало уходить. И направились в гостиную на ужин. Княгиня все так же еле дотрагиваясь, взяла графиню под локоть.

Уже сидя за хлебосольным столом, княгиня Стана задала Григорию Распутину, мучавший ее вопрос – Зачем тот приехал в Санкт-Питербург в эти смутные времена и не приезжал до селе ранее?

Он устремил свой взгляд на нее и она почувствовала, как в районе солнечного сплетения у нее начинает закручиваться неизведанный ранее вихрь отзывающейся на его посыл энергии и она не отдавая себе отчета вжалась в спинку своего стула, что бы не сорваться от странно возникшего чувства прилива энергии и не начать бегать по залу. Все, все присутствующие, уже вышли из состояния сильного удивления и стали впадать в совершенно другое состояния, подпадать под мощное влияние этого человека и уже никто не сомневался в том, что в этом человеке ощущается неоспоримая, непонятная, могущественная сила, способная подчинять волю людей. Отношение брезгливости к нему заменялось почтительностью. Он подумал и стал медленно говорить – В столицу я отправился имея великую цель- попросить деньги на строительство церкви в Покровском: Сам я человек безграмотный, а главное, без средств, а храм уже в сердце перед очами стоит»

Соответственно графиня не поняла ни одного слова на русском языке и завороженная выпитой наливкой, решилась попросить кого-нибудь постоянно ей переводить его слова. Услужить немецкой знатной особе вызвался Феофан. Ну и после перевода, графиня не совсем ясно уяснила смысл ответа, не сумев представить себе: « Как храм может стоять в сердце?» Она потом все осознала, просто трудности восприятия возникли при отсутствия такой яркой образности во французском языке по сравнению с русским, а еще простонародным.

– А у кого вы собираетесь попросить эти деньги? – спросила Милица.

– Прямо ни у кого. Чье сердце само расположиться сделать угодное Богу дело, тому в ноги поклонюсь!» – ответил он.

– А сколько надо? – тогда спросила Милица.

Он задумался, но прямо не ответил. – Я не знаю. Будет столько, сколько Богу нужно. Кто сколько расположиться дать!

И это не поняла графиня. Немцы во всем все просчитывают и любят точность, такие абстрактные и безликие ответы ввергали ее в тихое недоумение.

И вот тогда, чуть- чуть ковыряя вилкой появившуюся на тарелке еду, Милица задала свой главный вопрос, обращенный к Распутину. Она долго вынашивала его, не зная как преподнести и в каком словесном виде его представить и решилась – Вы могли бы помочь нам в одной вопросе? – с выжиданием вопросительно посмотрела на сидевшего напротив мужика, на его реакцию и продолжала – Может ли случиться так, что если человек рожден в день Иова Многострадального, то он обречен на страшные испытания? Имеет ли это под собой такую взаимозависимость?

Феофан не торопился перевести это графине и она замерла в выжидательном состоянии, ибо по выражению лиц всех присутствующих угадала, что спрашивалось что-то очень важное и сакраментальное для этой семьи.

И она не ошиблась. Самые близкие и родные при дворе Николая Второго не однократно слышали высказывания самого императора о его глубоком переживании того, что он родился в день святого мученика Иова Многострадального, а это подкреплялось интуитивным ощущением надвигавшейся глобальной катастрофы для всей страны. И очнувшись, после улегшегося волнения епископ Феофан попытался перевести для немецкой гостьи этот вопрос и уже сам увидел у нее неподдельное удивление на лице.

И как до сих пор, Распутин, не торопясь и не волнуясь никоим образом, прямо и пристально устремил на вопросительницу свой взор и она четко почувствовала некий магнетизм в его взгляде и трепет в районе солнечного сплетения. И не выдержав взгляда, опустила глаза, и уже не увидела, как опустил взгляд и сам Распутин. Он помолчал, заглядывая внутрь себя и так же не подымая глаз стал отвечать на заданный вопрос. – Судьба этого человека не зависит от этого дня, она будет зависеть от моей жизни и от принятого им одного очень важного решения. Но это не скоро будет. Еще успеют пройти годы.

– И это точно? От того что он родился именно в этот день не зависит ничего? – уточнила княгиня Стана.

Григорий медленно перевел на нее взгляд и добавил – Нет, именно от этого дня все и зависит. Именно этот день дает такую возможность этому произойти, но Бог милостив, он оставляет право человека принять решение, у Господа нашего путей много!

– Как? – вдруг громко переспросила Стана.– Вы утверждаете, что нет никакого в мире предопределения?

Распутин взял с вазы несколько яблок и положил перед собой, сам смотрел на них и молчал. Потом спросил – Предопределением вы называете судьбу?

– Да, да, судьбу.

– Ну вот смотрите. Господь дал сегодня возможность сидеть за вашим столом и угощаться яблоками. Но в моей воле взять одно яблоко или несколько.

– Дорогой друг, но это не то… – возразила Стана. – Предположим Господь не предопределяет все до таких мелочей, но в глобальном смысле, есть же судьба, т.е. предопределение?! Разве не так!?

Совершенно не смутившись, и все так же не спеша и уверенно Григорий проговорил – Называйте меня, дорогая госпожа, старцем. Я много странствовал. И всегда испрашивал в молитвах волю Господа куда мне направиться и всегда Господь давал мне свободный выбор. Один раз, на дороге на меня напали разбойники и мой был выбор самому отдать им все, что у меня было или не отдать. Если бы не отдал, они меня убили бы.

Княгиня даже очень громко с облегчением вздохнула. Но до конца ее любопытство удовлетворено не было.– Мне нравиться с вами разговаривать. В ваших словах чувствуется сила, но я умом не могу принять и понять, а как же тогда предсказания. Тогда предсказать ничего и никогда невозможно, если у человека есть свободный выбор!?

Феофан еле успевал уже переводить. Беседа набирала темп и окрашивалась в эмоциональную оболочку.

Григорий с аппетитом откусил большое, красивое яблоко. И опять всем показалось, что он еще довольно молод, это условия и образ жизни его сильно состарили.

– Предсказать всегда можно. У любого человека есть выбор и несколько путей. Святой провидец видит эти пути. Он для того и представлен Богом в помощь человеку, что – бы подсказать ему другие пути, лучшие для него самого!