Свет Любви. Или Капли жизни

Я летала, глядела я с высот на Землю и поняла, что наши беды видны на близком расстоянии, а свысока… они малы и, может, даже и мелки…

Она красивою была… особенно с высот…

Земля, красавица, царица…

И все селения и города как точки малые на ней были видны мне, а больше было видно рек, лесов, морей. Как будто бусинами вышита Земля, как вся она расшита красками любви! Во сне летала я, и Землю наблюдала я с высот…

И вдруг проснулась, как будто день обычный, но совсем другой. И чувства сразу потекли рекой. Я наслаждалась вечным Светом. Я двинулась вперёд, шла, не определяя путь, дорога ж привела меня к гробнице… и тут… нет, это трудно описать словами, что я пережила…

Вот камень, мы все его толкали, он так тяжёл был, что силы трудно было точно рассчитать. Он был вот здесь, я это помню, но кто его сместил?

Нашла я силы, проявила смелость, чтобы войти одной в пещеру. И там, вместо растерзанного тела в полотнах белых, лишь обрывки ткани. А тело где? Где кровь?

Ведь я была там, я сама её видала. Смерть, улыбаясь, меж людей ходила. Она искала жертв и их нашла. Но тело оставляла навсегда земле, охотясь за нетленным. А нынче тела нет. Есть лишь печаль, печать страданий от грубых слов, и боль воспоминаний опять нахлынула…

Не удержалась я, и слёзы, как капли крови, капали на землю. Земля их принимала и меня жалела, как мать жалеет малое дитя.

Часть 21

Что было далее? Всего не помню. Было много всего того, что трудно описать. Я говорю сейчас о тех моментах, что связаны с душой, её переживаниями.

Разочарование… Нет и не было более горького состояния, чем то, что испытала я в те мгновения. Я была жива и не жива, я хотела жить и, одновременно, умереть. Со мной происходило что-то необъяснимое – внутреннее землетрясение, которое можно обозначить одним словом: потрясение… Это когда тебя трясёт и бросает из одной крайности в другую. Когда сознание раскачивает, как маятник, который не может остановиться. Так было со мной, пока издалека, из памяти не всплыли тихо звуки, успокаивающие душу, как будто кто-то говорил:

– Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут…

– Блаженны миротворцы, ибо они наречены будут Сынами Божьими…

Ибо они… а я поняла эту фразу так: есть то, что осталось в моей памяти навсегда, и оно будет вечно согревать душу и останавливать тех демонов, что стремятся остановить процесс очищения, моего неуклонного движения к Свету.

Я долго боролась, а после ждала, долго ждала, и когда дождалась… Свет стал меркнуть, гаснуть, и в глазах потемнело. И опять как бы из глубин естества раздавались слова:

– Блаженны милостивые, ибо они…

Ибо они… Так ли верно запомнила я слова Учителя? Так ли верно я могу передать пережитое?

В момент истины я задумалась о происходящем, и опять слёзы. Было нарушено течение моей жизни. Иссяк родник живой влаги, и осталась неутолённая жажда. Не утолённая сполна. Глаза застилала мгла, казалось, что то, что было пережито, лишь теперь отражается на мне. Я как будто теряла сознание, силы уходили от меня, и мне не хотелось бороться за жизнь.

– К чему жизнь, если иссяк источник живой силы? К чему все старания, если даже Он, милостивый и мудрый, не смог противостоять и остаться…

Когда безнадёжность и тоска полностью завладели мной, я почувствовала, как что-то очень нежное и доброе как бы сзади обволакивает меня. Я нашла силу обернуться…

Передо мной стоял человек, незнакомый человек, он смотрел на меня… Мы смотрели друг другу в глаза, пытаясь узнать друг друга. Прошло мало времени с того момента, когда Учитель ушёл от нас, и одновременно прошла целая вечность, в которой каждый миг отсчитывал эоны лет.

Мы стояли в молчании. Слова были излишни. Я смотрела на человека, явно покалеченного, явно перенёсшего большие страдания…

– Зачем он здесь? Что мне поведать хочет?

Вмиг пробежала странная волна – это она – волна любви, – её узнала я, ни с чем её не спутать. Не мог Он говорить, и это я видала, страдало тело, но душа сияла.

Тогда я побежала далее от места, где встретила его. Мне нужно было время, чтоб привести эмоции и чувства все к единству. Я так хотела всё понять сама. Искала утешенье и нашла, искала я поддержку и нашла её в том, кто помог сберечь мне душу, и не было потери мне ни в чём.

Сияло солнце иль душа светила? Сияли очи иль зажёг их свет той вести, что из небытия вернулся самый великий человек? Я осознала, что в момент прощанья Он говорил о встрече на земле, Он говорил, что новое свиданье подарит миру Новый Свет. Я не совсем Ему тогда внимала, я не совсем вникала в те слова, что радость встречи обещали избегнувшему смерти навсегда.

Когда я встретила Его и не узнала, бежала я, чтобы себя понять. Я обещала, себе я обещала, что жизнь Его приму как Отчий дар. Но в тот момент я не могла прийти к покою, и в тот момент хотелось мне бежать, чтобы поведать о судьбе героя, чтобы всю правду людям рассказать.

Я побежала, следуя веленью сердца, к ученикам, которые уж собрались почтить Учителя.

И дверь открыв, я ворвалась туда, где быть я не хотела. Пришла я в место той вечери, в момент которой говорил Учитель о Своём уходе. В том месте собрались все те, кто молча поминали Учителя.

Тоской и грустью веяло от всех, печаль была владычицей их душ, но принесла я свежий ветер, который возвещал о радости, о том, что жизни торжество всем нам увидеть суждено. Торжествовала Жизнь над Смертью, и Дух воскресший сумел вернуть, иль сохранить, нам тело.

Я всё это сказала всем тем, кто собрались, и… тишина… Мои слова о радости как бы упали, зависли в тяжёлом воздухе печали, в котором слова, казалось, ничего не означали. Никто словам здесь не внимал, никто не понимал, о чём я говорю. Три раза я произнесла четыре слова: Учитель жив, Он войдёт…

И после третьего провозглашения не знала я, как достучаться до людей, объятых горем. Что было далее? Дверь отворилась, и на пороге все увидали человека, покрытого тончайшей тканью по израненному телу. Этот момент был самым сильным эмоционально, внутри пульсировало, всё двигалось от напряжения, всё клокотало, и мысль была – а вдруг это не Он?

Нет, Он, теперь, когда стояла я напротив, Его узнала я. Да, это Он был, но сильно изменился его облик. Я не могу сейчас найти слова, чтоб описать, что изменилось в Нём. Наверное, Он, переживши смерть, сумел вернуть израненное тело, которого уже как будто коснулась смерти тень. Он был как будто в состоянии, когда на всё пытаешься смотреть со стороны. Он говорить не мог, и это было видно. Но вид Его потряс сидящих в тоске, печали, всех, кто Его знали. Я же сумела до этого момента прийти в себя, и вновь я улыбалась… То, что происходило в этом месте, не описать словами. Волнение, бурное волнение охватило всех присутствующих, это волнение смешалось с проявлением чувств, но были и эмоции протеста, негодования.

Я лишь смотрела на Него, я глаз не отводила, впервые понимая, что в том, что Он пришёл сюда, есть подвиг. И только очень смелый Дух мог совершить такое, и только Дух Высокий мог удостоен быть той чести, чтоб возвратиться в мир в том теле, где Дух изъят был и ушёл в небытие. А Смерть впервые потерпела поражение, она забрала душу, но Дух Своею мощной Силой, Божественной Любовью вернул и душу, и её одежду. Я ощущала радость, теперь я поняла, о чём Учитель говорил, теперь понятны стали все слова, намёки. Теперь я поняла, что Он хотел, чтоб мы поверили в себя, поверили в нетленность Духа и в то, что Бог, Великий наш Родитель, есть Высшая Любовь. А если это так, то Он отдал Своего Сына на растерзание Силам Тьмы, чтоб показать, что в этом мире нет ничего сильнее, чем Его Любовь.

Я училась Его понимать, и это происходило постепенно, и тут я услыхала тихие слова. Все замерли, впервые могли мы слышать голос Учителя, звучащий как мысль родная в нас.

И то, что в нас звучала Его мысль, говорило о том, что наступила тишина. Все слышали Его. В один момент кто-то, не выдержав, бросился к ногам Учителя, но руку Он поднял, показывая, что приближаться пока к Нему не надо.

Прошли мгновения, и у многих глаза сияли, они Учителя узнали. И волна радости, надежды проникла в души. Воспряли мы, мы обрели опору, мы снова верили в любовь. И поняла я, как трудно было в таком состоянии предстать перед людьми, но Он не думал о Себе, о боли, муках, Он думал лишь о том, как поддержать людей, так веривших Ему.

И я решилась всё же и, преклонив колени, предложила помощь в лечении Его. Но сделал жест Он, показал рукой, что у Него есть тот, кто помогает. Я отступила, поняв, что не нуждается Он в помощи моей.

Учитель всех просил собраться через время, когда Он сможет говорить, когда Он даст нам наставленья, распоряжения о будущей работе. Я только слушала, душа моя воспряла, и вновь любовь давала мне покой и умиротворенье. Я вновь пережила великое мгновенье.

Часть 22

Лёгкий гул в голове, при котором всё громче и громче становились различимы звуки, доносящиеся как будто ниоткуда, но язык человеческий не мог их повторить, воспроизвести и даже понять. Слишком они были легки и воздушны, слишком полновесны и сильны. Эти звуки были для меня маяком, который показывал направление в движении. Я, двигаясь к Свету, ощущала эти звуки на своей коже. По мне как будто ходили мурашки, то как будто волнами что-то двигалось. Эти волны расширялись и расширялись, и я ощущала Свет, и в эти мгновения тело становилось иным. Оно становилось эфемерно лёгким, воздушным, оно обретало новые способности, о которых я ранее не подозревала. И приходило решение, которое двигало, устремляло вперёд помимо моей воли.

Воля… именно она была движущей силой в моей жизни в том моменте. Именно воля дала мне возможность вытянуть себя из пропасти, в которую я попала. Падение отразилось на всей моей жизни, ибо это была сильнейшая травма, возможно, несовместимая с жизнью в Свете. Но я собрала по капелькам свою волю и тонкими струйками небесного дождя омыла своё сердце, получив при этом многие дары. И наиглавнейшим из них было смирение. Я научилась отделять внутри себя зёрна праведности от плевел собственной значимости и гордыни. Как поняла я, это и есть наиболее трудная задача, которую ставит жизнь перед нами.

Гордыня и смирение несовместимы. Так же, как несовместимы совесть и наглость. Внутренний ропот, протест необходимо подавлять в себе самым жестоким образом, вырывая эти сорняки, которые закрывают внутренний свет сердца. Если воля соединится со смирением, то человек обретает устремление, которое, как птица, свободно парит в вышине, зная направление своего пути, и это движение даёт все блага для проявления внутреннего света и покоя, внутреннего равновесия через любовь. И вот опять круг замкнулся на любви всеобъемлющей.

Я закрыла глаза, и передо мной возник световой круг. Мельчайшие искры составляли его, они были живые, пульсирующие. Попадая в этот круг, получаешь очищение, ибо живые искры способны выжигать всё тёмное, способны растворять то, что иначе не может покинуть нас.

Часть 23

Мы приходим в этот мир светлыми и чистыми детьми. Многие как дети Божьи, как отражение Божественной Чистоты. И что заставляет нас сменить чистые белые одежды из тончайшей ткани на грубые одеяния лжи, ханжества и лицемерия? Где граница, возле которой мы теряем светоносное облачение? Я долго размышляла об этом. И мои мысли привели меня к воспоминаниям светлым и чистым.

Озеро. Водная гладь настолько чиста, что можно глядеть в неё, как в зеркало. И я это делала. Я смотрела на своё отражение. И опять я видела огненные волосы, которые после принесли мне страдания. Я видела пытливое лицо девушки. Это ли я? Мой ли это лик, моё отражение? Я прикоснулась к водной глади, и по ней пошли круги. Это движение нарушило моё отражение, и мысль, которая посетила меня, стала волновать меня ещё более. Я могу наблюдать за своим отражением, и, наблюдая за ним, я могу и видеть себя со стороны. А что, если разобраться в своей жизни, как бы глядя со стороны? Я закрыла глаза от волнения, я пыталась понять себя. А это самое трудное. Вмиг раздался громкий крик, и чёрная птица появилась на ветке вблизи стоящего дерева. Я замерла. Почему-то в этот миг мне было некомфортно. Но мысли уже побежали стройными рядами вперёд – и опять завеса. Что-то вещали эти птицы, но мне не дано было в тот миг понять их.

Безбрежное поле. И я шагаю по нему. В каком это мире, стране, времени? Но это было, я шагала по земле, и эти ощущения не забыть мне вовек. Я помню каждое своё движение, движение своего тела в ярчайшие и печальные моменты. И вот один из таких моментов наступил.

Учитель, Он пришёл, когда смог уже говорить и ходить свободно. Мы ждали Его с нетерпением. Все задавали себе вопрос: что будет далее? И ждали ответ на него. Я вся трепетала, ибо чувствовала – то, что произнесёт Учитель, кардинально изменит наши жизни. Трепет всё возрастал и возрастал, и вот наконец этот желанный, долгожданный момент наступил.