Небесный Иерусалим

– кажется мы никогда не приступим к обсуждению!! Я начинаю звереть!!, – его тираду подхватил Восьмой:

– а этим только что ляжки показывать, – махнул он на тощие бёдра под короткой юбкой Одиннадцатой, театрально так и стоящей на стуле, – это прям как в анекдоте!!, – и без перерыва начал рассказывать анекдот:

– Лев Толстой женился в очередной раз. Просыпается после первой брачной ночи, садится за стол писать очередной роман, и выводит пером первую строчку: «М-да… не тоооо....». Его молодая жена просыпается после первой брачной ночи, садится за будуар писать очередную страничку своего дневничка, и выводит пером первую строчку: «М-да.... не тудаааа…»

Тут же заржал как конь Девятый и за ним раскатисто расхохотался Первый, Одиннадцатая плюхнулась от смеха на стол, Вторая улыбаясь заохала, и все хохотали и хихикали, кроме Десятого и Шестой. Эти оба как истуканы поджав губы в недовольной гримасе с отвращением взирали на «цирковое представление». Председательствующий преодолевая шум и гам, стукнул лежащим по правую руку молотком, все мгновенно замолчали и расселись по своим местам, он встал.

Приняв торжественную позу произнёс:

– Предлагаю совещание по теме желания натива считать открытым! Слово предоставляется каждому в соответствии с правилами ритуала. И пожалуйста, будьте вежливы и краткими, по возможности, а то мы уже и так затянули решение вопроса.

Первый, прошу Вас, начинайте!

Тот вскочил, отряхивая крошки со штанов, окинул взглядом по кругу всех сидящих за столом и громко произнёс:

– Когда я служил в армии…, – все начали снова шуметь, каждый пытался комментировать по своему его фразу, а Пятый прикрикнул на них: «Тихо! Регламент, коллеги!!». Первый невозмутимо продолжал:

– у нас был порядок и дисциплина, а знаете почему??

– Ну, и почему же?, – поддержала его с интересом Третья,

– Потому что каждый знал своё место! Вот я всегда был, есть и буду Первый!,

– ближе к теме, коллега, – парировал ему Пятый,

– Хорошо. Скажу прямо! Нативы… и этот тоже!, – он грозно указал пальцем на дверь совещательной в зал заседаний, – обнаглели. Его текст начинается со слова «моё»! Это эгоизм!! Я – против!! Всё., – и грохнулся в своё кресло.

– Спасибо, – кивнул Пятый, Вам слово, уважаемая, глянул он на Вторую. Сначала над столом начала возвышаться дородная грудь, потом она поднялась вся, занимая внимание своей фигурой даже без слов. Глубоко вдохнула, и в сторону Пятого произнесла:

– А я не против, я за! И у меня не создалось впечатление, что он лукавит. Он такой несчастный, ему надо помочь. Ну, что вам, стоит, коллеги? Это же не «власть над миром», как у предыдущего .., всего-то… делов...., – и придерживая подол широкой юбки устроилась на своём месте. Восьмой было открыл рот, высказать возмущение, но глянув из-под лобья на Пятого осекся, решил промолчать.