Стать куртизанкой

Но едва только нога Себастьяна переступила через порог дома, Фенвик протестующе повысил голос:

– Милорд!

Себастьян обернулся.

– Что такое, друг мой?

Фенвик глубоко вздохнул, тщательно подыскивая слова, но вместо ответа лишь кивнул на Шарлотту.

– Вы полагаете, это разумно?

Взглянув на девушку, виконт поморщился.

Шарлотта не сразу поняла, что происходит. Но потом догадалась, что негодование дворецкого направлено на нее.

Раньше он не обращал никакого внимания на визиты мисс Шарлотты, но появление в благородном доме графа Уолбрука такой женщины, как миссис Таунсенд, да еще средь бела дня – совсем другое дело.

– Может, вам стоит вызвать для меня экипаж, – предложила Шарлотта. – Я могу подождать на улице.

– Отличная идея, – воскликнул Фенвик.

Однако виконт недовольно сдвинул брови.

– Глупости! Чтобы к тебе снова пристал Лайман или кто-то вроде него? Или ты хочешь, чтобы тебя увидела леди Паруич из дома напротив?

С этим не мог поспорить даже Фенвик. Известная своей чрезвычайной болтливостью леди Паруич не упустила бы возможности вдоволь посплетничать.

«Куда катится Мейфэр? Вы ни за что не догадаетесь, кто околачивался на ступенях дома Марлоу. Она вела себя, как обычная…»

– Согласен, – кивнул наконец дворецкий, все еще явно недовольный происходящим. С тяжелым вздохом он впустил виконта с его ношей в дом и тут же закатил глаза к потолку, словно искал искупления за то, что не смог предотвратить такого осквернения хозяйского дома.

Когда же Себастьян переступил порог и посмотрел на Шарлотту, его губы тронула самая грешная из улыбок, а серьезное выражение исчезло с лица.

– Вы должны мне четвертак, мадам.

– Четвертак?

– Да, двадцать пять фунтов, – уточнил Себастьян, и в его глазах вспыхнули озорные искорки, словно он невероятно гордился собой.

Шарлотта попыталась высвободиться из его объятий, но он лишь крепче прижал ее к себе.

– За что?

– А ты не помнишь?

Как бы Шарлотте хотелось ответить: «Поверь, сегодня я вообще мало что помню», – но вместо этого покачала головой.

– Мы поспорили на двадцать пять фунтов, что однажды я перенесу тебя на руках через порог этого дома. И я это сделал. – Себастьян подмигнул. – Правда, я представлял себе это несколько иначе. Но пари есть пари.

Шарлотта убрала руку с зажатым в ней платком со лба.

– Не думаю, что…

– Лотти Таунсенд! – произнес Себастьян, предостерегающе встряхивая девушку. – Ты способна на многое, но я и подумать не мог, что ты откажешься выполнить условия пари. А теперь приложи платок к ране и признай, что я честно одержал победу. – В его изумрудных глазах вновь вспыхнули искорки. – Если у тебя нет денег, можешь расплатиться привычным способом.

Привычным способом? Господи, что это значит? Однако воображение Шарлотты не успело разыграться, потому что в этот самый момент она заметила, что дом, в котором она оказалась, был совершенно непохож на тот дом Марлоу, который она так любила. Девушка с изумлением озиралась по сторонам, словно попала ко двору иноземного короля.

– А где всё? – не подумав, спросила она.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Себастьян, останавливаясь перед ведущей в гостиную дверью.

Шарлотта задумалась, не зная, с чего начать.

– Коллекцию твоего отца.

– Моего отца? – фыркнул Себастьян. – Единственное, что он коллекционирует, – это карточные долги.

Фенвик густо покраснел. Но Шарлотта не знала, что послужило тому причиной – согласие с вышесказанным или недовольство нелестным высказыванием о хозяине дома.

– Ты хочешь сказать, что он здесь, в Лондоне? – Шарлотта никогда не встречалась со скандально известным лордом Уолбруком, поскольку он покинул страну задолго до того, как она подружилась с Гермионой и ее семьей.

– Слава богу, его здесь нет, – ответил Себастьян. – Бродит где-то с ружьем или охотится. Что-то в этом роде.

– Ловит рыбу, – подсказал Фенвик.

– Да, точно, – кивнул Себастьян. – Сказал, что поедет ловить форель. Вернется домой грязный и скорее всего страдающий от жуткого похмелья.

– А как же его исследования? – не унималась Шарлотта, устремив взгляд туда, где прежде стоял восточный шкаф со скандальным изваянием, а теперь возвышался вполне обычный сервант с простеньким подносом для писем.

– Его ч-чтооо? – запнувшись, протянул Себастьян.

– Исследования. Его теории о древних культурах и аборигенах… – Шарлотта осеклась и вновь огляделась по сторонам в поисках странных и удивительных вещиц, присылаемых графом из дальних странствий: маска воина с южных морей, пара огромных индийских ваз, картина на шелке с замысловатыми китайскими иероглифами.

На самом деле все вещи, что делали дом Марлоу таким интересным местом, исчезли. А их место заняли показные предметы интерьера, какие можно было увидеть в любом другом доме Мейфэра. И, кажется, сам граф Уолбрук тоже кардинально изменился.

– Что я наделала? – еле слышно прошептала Шарлотта. Внезапно в ее сознании зародилось множество вопросов, и она непременно задала бы их, если бы не заметила озадаченные взгляды Фенвика и Себастьяна и всю степень их изумления. Шарлотта даже прочитала застывший в их глазах вопрос: «О чем это ты говоришь?»

Господи, перемены, произошедшие с семейством Марлоу, включали в себя не только простое платье Гермионы и новое раскованное поведение Себастьяна.

– Я лишь хотела сказать, что путешествия твоего отца… – Шарлотта осеклась на полуслове. Судя по озадаченным взглядам мужчин, они не имели не малейшего понятия, о чем она толкует. Охваченная паникой, Шарлотта вновь взглянула на то место, где прежде стояло скандальное изваяние, вызвавшее в обществе массу пересудов.

– Путешествия моего отца? – покачал головой Себастьян. – Вряд ли его вылазки на охоту в Шотландию можно считать достойными внимания. – Он бросил взгляд на сервант и поднос, а потом взглянул на Шарлотту. – Что ты ищешь, Лотти?

Шарлотта поспешно перевела дыхание, гоня прочь зародившуюся в груди тревогу. Того, что она искала, не было.

– Ничего, – прошептала Шарлотта. – Я думала, что… Нет, ничего, милорд.

– И все же мне кажется, доктор необходим. Ты такая бледная. – Себастьян повернулся к дворецкому. – Немедленно пошлите за мистером Кемпбеллом. Не убирай платок от головы, Лотти, если не хочешь перепачкать платье кровью.