Оценить:
 Рейтинг: 0

Летняя королева

Год написания книги
2013
Теги
<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 25 >>
На страницу:
8 из 25
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Когда наступили сумерки, Петронилла дернула Алиенору за рукав.

– Я хочу погулять по саду, – сказала она. – Посмотреть на светлячков.

Алиенора позволила Петронилле увести себя во двор, где недавно они пировали с гостями. Стало гораздо прохладнее, хотя от каменных стен по-прежнему исходило мягкое тепло. Слуги составили столы к стене и унесли белые скатерти и изящную посуду. Рыбы в садовом пруду лениво плескались, выпрыгивая за мошками в последних отблесках солнечных лучей. В воздухе витал аромат старинных, нагретых солнцем камней. На сердце Алиеноры легла тяжесть. Она недавно потеряла отца, была вынуждена вступить в брак против воли, и теперь ей предстояло покинуть родной дом и отправиться в Париж в компании незнакомцев, один из которых был ее женихом.

Она вспомнила, как в этом саду в детстве носилась вокруг колонн: играла в пятнашки с Петрониллой. Цвета, образы и отголоски смеха прозрачной лентой вплетались в реальность настоящего и исчезали.

Петронилла неожиданно крепко ее обняла.

– Как ты думаешь, все будет хорошо? – спросила она, уткнувшись головой в плечо Алиеноре. – Ты так сказала Жинне, но разве это правда? Мне страшно.

– Конечно, правда! – Алиеноре пришлось закрыть глаза, обнимая сестру, потому что это было невыносимо. – У нас все будет хорошо, обязательно!

Она привлекла Петрониллу к себе, усадила на старую каменную скамейку у пруда, где обе часто сидели в детстве, и они вместе смотрели, как светлячки мерцают в темноте, словно капельки надежды.

Людовик взглянул на вазу. Он поставил ее на маленький столик для богослужений в своей палатке рядом с распятием и фигуркой Пресвятой Девы из слоновой кости. Простота и ценность подарка несказанно его удивили, как и девушка, которая его преподнесла. Она была совершенно непохожа на ту, что он ожидал увидеть. Ее имя, совсем недавно казавшееся странным и неприятным на вкус, медом растекалось по его языку. Она наполняла его душу, но сохранилось и ощущение внутренней пустоты, оставив его в недоумении, как такое может быть. Когда свет, преломленный в хрустале, окрасил скатерть, он воспринял это как знак Божий, как знак того, что предстоящий брак благословлен Господом. Их союз был подобен этому сосуду, ожидающему, когда его наполнят светом, чтобы засиять Божьей благодатью.

Стоя на коленях перед столом, он прижался лбом к сложенным ладоням и от всего сердца искренне возблагодарил Создателя.

6

Бордо, июль 1137 года

Входя в собор Сент-Андре в следующий раз, Алиенора почувствовала, что задыхается. На этот раз перед ней шли два ряда хористов и капеллан, высоко несший крест. Обычно браки заключались у дверей собора, но ее брак с Людовиком решено заключить перед алтарем, чтобы подчеркнуть его важность перед Богом.

Алиенора глубоко вздохнула и ступила на узкую дорожку из свежего зеленого тростника, усыпанную травами и нежными розами. Цветочная тропа вела по длинному нефу к ступеням алтаря. Причетники покачивали серебряными кадильницами на звенящих цепочках, и благоухание ладана поднималось и вилось бледным дымом к сводчатому потолку, смешиваясь с голосами хора. Петронилла с тремя юными девушками несли за Алиенорой тяжелый, расшитый жемчугом шлейф, а ее дядя по материнской линии Рауль де Фай вышагивал рядом, представляя ее родственников-мужчин. При каждом шаге ее юбки шуршали и развевались. Время от времени она чувствовала, как под ногой сминается нежная роза, и это казалось почти предзнаменованием.

Пока неторопливая процессия шла к алтарю, прихожане, стоявшие по обе стороны ее пути, преклоняли колени и склоняли головы. Их лица были скрыты, и Алиенора не могла угадать их мысли, не видя ни улыбок, ни хмуро сдвинутых бровей. Рады ли они союзу Аквитании и Франции или уже замышляли мятеж? Счастливы ли они за нее или полны тревоги? Она отвела взгляд и, вздернув подбородок, сосредоточилась на мягком блеске алтаря, где ее ждал Людовик в сопровождении аббата Сугерия и свиты. Было слишком поздно что-либо предпринимать или воображать, что у нее есть выбор, – оставалось лишь идти вперед.

Голубой шелковый камзол Людовика был расшит французскими лилиями, и от его учащенного дыхания ткань переливалась. Корона с жемчугом и сапфирами лежала на его челе, и когда Алиенора присоединилась к нему у ступеней алтаря, солнце заглянуло в окна собора, осветив невесту и жениха косыми лучами, напоминающими длинные мечи прозрачного золота. Он протянул ей руку, худую и бледную, и слегка изогнул губы в знак приветствия. Поколебавшись, Алиенора вложила правую руку в его ладонь, и вместе они опустились на колени, склонив головы.

Жоффруа де Лору, блистательный в расшитой золотом и украшенной драгоценными камнями епископской мантии, провел свадебный обряд и мессу, каждый жест и движение его были пронизаны серьезностью. Алиенора и Людовик отвечали твердо, бесстрастно, но их сцепленные руки то и дело сжимались от волнения. Вино для причастия в хрустальном сосуде, который Алиенора подарила Людовику во время помолвки, сияло, как темный рубин. При виде этого кубка, наполненного вином, она удивилась и встревожилась. Ей казалось, что ее связали и силой выдают замуж, а она даже помогает похитителям туже затянуть узлы, глотая кровь Искупителя и обещая во всем повиноваться Людовику.

Ощущая на языке металлический привкус вина, она услышала, как архиепископ Жоффруа произносит последние слова свадебного обряда, объявляет о браке и решает ее судьбу. Одна плоть. Одна кровь. Людовик поцеловал ее в обе щеки, а потом и в губы сомкнутыми сухими губами. Она покорно подчинилась, отстраненная и немного оцепеневшая, как будто это происходило с кем-то другим.

Обвенчавшись перед ликом Господа, они повернулись спиной к алтарю, чтобы пройти обратно по нефу, и среди всех склоненных в молитве и благоговении голов Алиенора так и не смогла определить, кто ей союзник, а кто враг.

Великолепное пение хора сопровождало молодоженов до дверей, гармония заполняла пространство, почти превращаясь в овации. Людовик рядом с ней шире развернул плечи и выпятил грудь, словно музыка наполняла и придавала уверенности. Бросив быстрый взгляд на мужа, она увидела блестевшие в его глазах слезы и блаженное выражение лица. Алиенору такие сильные чувства не захлестнули, но к тому времени, когда они дошли до резных позолоченных дверей собора, ей удалось спрятаться за улыбкой.

Горячий воздух после прохлады храма ударил, будто расплавленный молот. Корона Людовика ослепила ее глаза до боли.

– Жена, – сказал он, его лицо раскраснелось от триумфа, а в голосе слышались собственнические нотки. – Все вершится по воле Божьей.

Алиенора опустила взгляд на новое, сверкающее на солнце обручальное кольцо и ничего не сказала, потому что боялась сказать не то.

Из Бордо свадебный кортеж направился в Пуатье, объезжая крепости и аббатства, чтобы все могли приветствовать и поздравить молодую герцогиню и ее супруга. На третий день они подъехали к огромному и, по сложившемуся мнению, неприступному замку Тайбур на реке Шаранта, переходившему по наследству сенешалям Пуату. Тайбур стоял у последнего моста через реку, которая вскоре впадала в океан, и через него постоянным потоком шли паломники, направлявшиеся к святилищу святого Иакова в Компостеле.

Их встретил сам хозяин замка, Жоффруа де Ранкон, важный вассал, друг семьи и мужчина, за которого Алиенора предпочла бы выйти замуж, если бы у нее был выбор. Он не присутствовал на свадьбе в Бордо, так как был занят важными делами на своих землях, но с радостью приветствовал жениха и невесту и даже был готов дать им кров на брачную ночь, которую по давней традиции отложили на третий день после свадьбы.

Жоффруа преклонил колено перед Алиенорой и Людовиком во дворе замка и принес клятву верности. Алиенора смотрела, как играет солнце на его роскошных каштановых волосах. Ее сердце заныло от боли, но голосом она себя не выдала, когда приказала Жоффруа подняться. Выражение его лица было вежливым и бесстрастным, улыбка – как у опытного придворного. Подобно Алиеноре резкая перемена обстоятельств заставила его забыть о надеждах и амбициях и сосредоточиться на чем-то новом.

Многие вельможи, которые не смогли присутствовать на свадьбе в Бордо, прибыли в Тайбур, чтобы присягнуть на верность Алиеноре и Людовику, и Жоффруа сделал так, что все прошло гладко, как по маслу. Хозяин замка устроил пир, на котором Людовик и Алиенора были почетными гостями и властителями своих подданных. Позже, на приватной встрече, Людовик увидел новых вассалов и поговорил с баронами и представителями духовенства, с которыми раньше не встречался.

В толпе гостей Жоффруа выбрал момент, чтобы подойти к Алиеноре.

– К завтрашней охоте все готово, – сообщил он. – Надеюсь, принцу понравится.

– Он говорил мне, что любит хорошую охоту, если погоня не выпадает на святой день.

– Вы заключили прекрасный брак, – подавшись вперед, мягко сказал он. – Любой отец гордился бы тем, что сделал для своей дочери.

Она отыскала взглядом детей Жоффруа, стоявших вместе с няньками. Старшей, Бургундии, было семь лет, Жоффруа, тезке отца, – шесть, а младшей Берте – четыре.

– Вы пожелали бы такого мужа своей дочери? – спросила она.

– Я сделаю все, что смогу, для них и для рода Ранконов. Таких возможностей упускать нельзя.

– Но что говорит ваше сердце?

Он приподнял брови.

– Мы все еще говорим о моих дочерях?

Алиенора покраснела и отвела взгляд.

– Каких бы надежд я ни питал, теперь мне очевидно, что они никогда не оправдались бы – даже останься ваш отец жив. Он был гораздо мудрее меня. Это не принесло бы пользы Аквитании, а помнить о ней – наш величайший долг… Алиенора, посмотрите на меня.

Она встретила его взгляд, хотя это и стоило ей больших усилий. С ужасом пришла мысль: за ними пристально наблюдают все придворные и достаточно слишком долгого взгляда, неосторожного слова – и разгорится разрушительный скандал.

– Я желаю добра вам и вашему мужу, – произнес он. – Все, о чем вы меня попросите, я исполню как верный вассал. Вы можете доверять мне всегда и без оглядки.

Он поклонился и отошел, заведя учтивую беседу с Раулем де Вермандуа.

Алиенора пошла по залу, роняя слово здесь и там, улыбаясь и взмахом руки показывая золотую подкладку рукава и блеск кольца с топазом – одного из свадебных подарков Людовика. Она была милостивой и прекрасной юной герцогиней Аквитанской, и никто и представить не мог, как изранено ее сердце и как тяжело у нее на душе.

Алиенора тихо вошла в спальню новобрачных, приготовленную на верхнем этаже башни. Наступила ночь, и ставни были закрыты. Горели свечи и лампы – комната мерцала мягким янтарным светом на фоне глубоких теней. Одиночество ее будет недолгим. Вскоре придут придворные дамы, чтобы подготовить ее к брачной ночи.

Кто-то повесил на стену щит ее отца – Жоффруа, вероятно, – и как напоминание о многих поколениях ее предков, и как символ отцовского благословения. Алиенора сглотнула, вспомнив, как в детстве брала щит и бегала за отцом, смеша его, изображая оруженосца, стараясь не волочить кончик доспеха в пыли.

Огромная кровать, которую везли за молодыми, была застелена свежими льняными простынями, мягкими шерстяными одеялами и шелковым покрывалом, расшитым орлами. Шторы из красной шерстяной ткани собрались глубокими складками с тяжелыми тенями. У кровати была долгая история, восходящая к ее родителям, бабушке и дедушке, к предыдущим правителям этих земель, даже к сыну Карла Великого, который был королем Аквитании в те времена, когда в Аквитании правили короли. Веками эта кровать служила супругам ложем для свадебных ночей, зачатий, рождений и смертей. Сегодня вечером на ней окончательно будет заключен союз между Францией и Аквитанией, начало которому было положено три дня назад в соборе Сент-Андре.

Алиенора знала, чего ожидать. Женщины давно объяснили ей ее обязанности, и она не была ни слепой, ни глупой. Она видела, как спариваются животные, как обнимаются парочки в темных углах, когда холодными зимами места для свиданий на открытом воздухе становились недоступными. Не раз она слышала откровенные стихи своего деда, которые сами собой могли многому научить. Уже больше года в положенный срок у нее шла кровь: верный знак, что ее тело готово к супружеству. Однако осознать этот факт – не то же самое, что пережить его лично, и ей было страшно. Знает ли Людовик, что делать, ведь, пока не умер старший брат, его воспитывали монахи? Объяснили ли ему, как действовать?

Петронилла открыла дверь и заглянула внутрь.

– Вот ты где! Тебя все ищут!

Алиенора повернулась, вспыхнув от негодования.

<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 25 >>
На страницу:
8 из 25

Другие электронные книги автора Элизабет Чедвик

Другие аудиокниги автора Элизабет Чедвик