Ликерия. Дикий плод

– И никаких странностей?

– Например? Не лунатит ли по ночам?

– Что-то типа того.

– Прости, но такие подробности мне не известны.

Что ж, выведает сам. Чем больше Дей узнавал Ликерию, тем больше хотелось ее узнать. Было недостаточно: требовалось больше информации. Казалось, в попытках ее разгадать, он ни на миллиметр не сдвинулся с места.

– И не нужно на нее давить.

Дей вскинул голову.

– Это только совет, – добавил Дмитрий. – Не следует на нее давить. Я не скажу сейчас чего-то нового, но все же: в каждом из нас живут свои демоны. У таких как Лика демоны непредсказуемы. А это куда опаснее и требует иного, деликатного, подхода.

Дей придвинул к себе подзабытую выпивку.

Он не давит на нее. Напротив, у них все происходит очень медленно. Да и демонов Дей не боялся, он сам порождение потустороннего. Напротив, он только взволновался: возможно, их демоны отыщут общий язык.

Дей усмехнулся.

Если у Ликерии есть душевные раны, то Дей их залечит. Он лишь надеется, что и она не останется в стороне и обуздает его внутреннего зверя.

Нелли при всем желании не могла не заметить, как в бар вошел полковник Алаев: в сером плаще, с непокрытой головой. Вместе с ним в бар вошла прохлада: противоестественная, несезонная прохлада, моментально достигнув Нелли, сковавшая тело корочкой льда.

Полковник направился к ней: сортируя салфетки и наблюдая за обстановкой в зале, Нелли занимала один из столов. Казалось, глаза ему не нужны: он и без них прекрасно видел, где находится Нелли.

Шаг решительный, взгляд недобрый. Другого Нелли не помнила. Не по отношению к ней, виновнице его бед.

Нелли приготовилась к худшему, и худшее не преминуло случиться.

– Нам нужно поговорить, – велел полковник, поскольку фраза прозвучала, как приказ.

– Добрый день, полковник Алаев.

День был уже не добрым, а серый взгляд даже более хмурым, чем Нелли показалось изначально. Этот взгляд проходился по залу.

– Добрый день, – изобразили улыбку и остановились глазами на ней.

За время, что они не виделись, полковник Алаев обзавелся щетиной, перераставшей в бороду с усами. Глаза потускнели, но сохранили остроту.

– Я ненадолго, здесь и поговорим. Как давно ты знакома с Деем?

Как давно она знакома… с кем? С Деем?

Нелли опешила.

– С Деем? – только и спросила.

– Да, с Деем.

Нет, нет, нет, не так быстро. Почему он спрашивает о Дее?

– С каким Деем? С чего вы взяли, что мы знакомы?

– А вы не знакомы? – полковник даже не моргал.

Отложив симпатичные салфетки, Нелли поднялась: как-то неуютно говорить, когда над тобой угрожающе возвышаются.

– Что происходит? Почему вы спрашиваете?

– Почему бы мне не спросить? – Полковник проявлял чудеса дипломатии. – И почему ты не отвечаешь?

Наверное потому, что не его это дело. На каких основаниях ее допрашивает? Именно допрашивает, грубо, рьяно, прямо-таки требует ответа.

– При всем уважении, но вас это не касается. – Руки сами сложились на груди.

– Хорошо, давай по-другому. – Полковник полез в нагрудный карман и достал… служебное удостоверение: раскрыл, продемонстрировал Нелли. – Я на службе. При исполнении. Вчера к нам обратилась Ликерия Герцен. Припоминаешь такую? Так вот, на нее напали: средь бела дня, в общественном месте. И напал на нее некий Дей, который, если верить словам потерпевшей – а я склонен им верить, даже очень, – не редкий гость твоего заведения. Вот и решил я, что вы знакомы. Раз частенько к вам захаживает, является постоянным клиентом. А постоянных клиентов хорошие владельцы знают в лицо, а то и поименно.

Нелли растерялась, но надеялась, ничем того не выдавала.

– Я работаю в баре, – ответила Нелли, – через меня каждый день проходят десятки, сотни человек. Неужели вы думаете, я общаюсь с каждым посетителем, пускай и постоянным? И уж тем более знаю их поименно?

Лика. Обратилась в полицию.

Только с утра говорила с Деем, и тут такое.

– Мускулистый брюнет, ростом под потолок. Волосы в районе плеч, обычно собраны в нетугой узел. Глаза карие, черты лица правильные, «мужские, запоминающиеся», как сказала госпожа Герцен. Такого сложно не запомнить. Так как, никого не припоминаешь?

Лика Лика, что ты натворила.

– Не припоминаю, – ответила Нелли и даже головой покачала.

Полтора шага, разделявшие ее от оппонента, как-то быстро и незаметно сократились: полковник приблизился к ней вплотную, обдавая запахом сырости.

– Если в самое ближайшее время, Нелли, ты не передашь своему хорошо знакомому другу требование явиться ко мне в участок, я привлеку тебя как соучастницу. Вспомнишь былые времена, поскольку в этом случае отвечать на вопросы будешь ты. – Теперь он говорил приглушенно, сжато, без прежнего рвения. И от того становилось тревожно. – Отвертеться уже не получится, как и солгать. Разве что захочешь сесть в тюрьму.

– Вы завели дело? – спросила Нелли, чувствуя себя разбитой.

– Еще нет, но до дела недолго. У тебя появился шанс этого не допустить. Надеюсь увидеть твоего приятеля сегодня-завтра. Хорошего дня.

Напоследок сверкнув угрожающе глазами, полковник отвернулся и направился к выходу. Но не успела Нелли выдохнуть, услышала:

– Совсем забыл. – Полковник остановился и обернулся к ней. – Тебе все же придется посетить участок. По делу смерти Зойла. Благодаря показаниям госпожи Герцен, вскрылись новые интересные подробности, в которых мне не терпится разобраться.

Вот он удар под дых. Нелли закаменела.

– И вот еще что поразительно, – полковник задумался, прищурился и с ложной осторожностью начал приближаться к ней. – Почему мы, полиция, не знали, что в день нападения на «Красную метку» в баре находилась Ликерия Герцен.