Зеленые холмы Африки. Проблеск истины

Эрнест Миллер Хемингуэй

– О прошлом мне рассказывать трудно, тогда меня еще и на свете не было, а сейчас случается разное. В определенном возрасте писатели-мужчины превращаются в Матушек Хаббард[10 - Персонаж английских детских стишков, суетливая, нелепая старушка; авторство стихов приписывается Саре Кэтрин Мартин (1768–1826).], а писатели-женщины становятся Жаннами д’Арк, но без ее победного духа. Эти люди претендуют на роль духовных вождей. И неважно, кто их последователи. Если таковых не находится, их придумывают, и тем, кого избрали на эту роль, бессмысленно протестовать, иначе их назовут предателями. А, черт возьми! Чего только не случается с нашими писателями. И это еще не все. Есть такие, которые надеются своими сочинениями спасти душу. Ищут легкого пути. Кого-то губят первые деньги, кого-то – первая похвала, кого-то – первая разгромная рецензия, кого-то страх, что перестала идти работа, а ничего другого он делать не умеет. Бывает, что с испугу они вступают в разные организации, надеясь, что там позаботятся о них. Некоторые просто не знают, чего хотят. Генри Джеймс хотел разбогатеть, но и ему это, конечно, не удалось.

– А вам?

– Меня интересуют другие вещи. Жизнь у меня сложилась неплохо, но если я не пишу, то не получаю радости от всего остального.

– А что вам нужно?

– Писать настолько хорошо, насколько могу, и постоянно продолжать учиться. И еще жить полной жизнью, той, которая приносит мне радость.

– Вроде охоты на куду?

– Да, охоты на куду и много чего другого.

– А чего – другого?

– Много всего – разного.

– А вы знаете, что вам нужно?

– Да.

– И вам действительно доставляет удовольствие ваше теперешнее бессмысленное занятие – охота на куду?

– Не меньше, чем посещение Прадо.

– Вам это кажется равноценным?

– Мне нужно и то и другое. И еще много чего.

– Естественно. Так и должно быть. Но неужели это занятие что-то дает вам?

– Несомненно.

– И вы знаете, что вам нужно?

– Конечно. И всегда получаю это.

– Такие удовольствия требуют денег.

– Я их всегда могу заработать, а еще мне везет.

– Тогда вы счастливчик.

– Пока не думаю о других людях.

– Выходит, вы думаете о других?

– Да, думаю.

– Но ничего для них не делаете?

– Абсолютно ничего.

– Совсем ничего?

– Ну, может чуть-чуть.

– А как вы думаете, стоит вам писать – по большому счету?

– Да.

– Вы в этом уверены?

– На все сто.

– Такая уверенность радует.

– Еще как! – сказал я. – Это одна бесспорная радость в нашем писательском труде.

– Ваша беседа становится чрезмерно серьезной, – вмешалась жена.

– Но тема действительно серьезная.

– Вот видите, к каким-то вещам он относится серьезно, – сказал Кандиски. – Я чувствовал, что ему не только куду интересны.

– Сейчас каждый готов отрицать важность этого вопроса, избегают даже разговоров на эту тему, а если кто-то все же пытается что-то делать, уверяют, что он ничего не добьется. А все потому, что добиться чего-то стоящего здесь очень трудно. Тут должны сойтись несколько факторов.

– Вы это о чем?

– О том, как можно писать. О том, насколько значительной может быть проза, если пишешь серьезно и тебе везет. Тут можно достичь и четвертого и пятого измерений.

– Вы действительно в это верите?

– Я это знаю.

– А если писателю такое удастся?

– Тогда ничего больше не имеет значения. Ничего важнее этого писатель сделать не может. Конечно, можно и провалиться. Но шанс на успех есть.

– Вы, наверное, говорите о поэзии.

– Нет. То, о чем я говорю, сложнее поэзии. Такой прозы еще нет. Но написать ее можно – без ухищрений и вранья. Без всего того, что со временем портится.

– А почему никто ее не написал?

– Тут много причин. Во-первых, нужно обладать талантом, большим талантом. Таким, как у Киплинга. Еще самодисциплиной, как у Флобера. Потом четким представлением о том, чего ты хочешь добиться, и совестью абсолютной, как эталон метра в Париже, чтобы не впасть в фальшь. Писатель должен быть также умным и бескорыстным и иметь достаточно сил, чтобы выжить. Попробуйте найти все в одном человеке, который к тому же смог бы противостоять всем влияниям, которым подвергается писатель. Самое трудное: ведь времени так мало – это выжить и довести работу до конца. Хотелось бы иметь у нас такого писателя и прочесть написанное им. Ну как? Не поговорить ли нам о чем-нибудь другом?

– Мне интересно вас слушать. Конечно, я не со всем согласен.