Разбойник Кадрус

Капитан поскакал со своими кавалеристами. За ними бросились пехотинцы. Жандармский полковник потирал себе руки от удовольствия.

Начались ружейные выстрелы, но битва была странная, разбойников не было видно. Время от времени жандармы приводили пленных и тотчас отправляли их в Фонтенбло, где заранее была приготовлена тюрьма. Рассыпанные Кроты сражались понемногу во всех пунктах. Сначала не понимали, почему они выбрали такой странный род борьбы, но скоро это объяснилось. Один жандармский отряд, который привел пленных, донес полковнику, что эти разбойники уверяли, что Кадрус убил свою жену и себя от отчаяния, что не может спастись. Известие это произвело сильное впечатление. Удвоили старание и в полчаса захватили множество Кротов. Велика была радость. Успех был полный; должно быть, захватили всех Кротов. Сосчитали, и их оказалось сто восемьдесят пленных. Жандармов и солдат было убито и ранено только человек тридцать. Оставалось найти труп Кадруса…

Глава ХLV

Загородный дом жандармского полковника

Поиски начались, но ничего не нашли. Войска окружили уже Франшар. Вдруг полковник заметил, что жандармов что-то слишком много. Все бригады были перед ним налицо. А между тем жандармы должны были находиться и на дороге, и в Фонтенбло, куда они отводили пленных.

– Куда девали пленных? – спросил полковник у капитана.

– Их отвели в Фонтенбло.

– Кто?

– Жандармы.

– Да они все здесь.

Капитан посмотрел на жандармов, потом на полковника. Он ничего не понимал, да и полковник также. Вдруг прискакал верхом крестьянин. Он привез полковнику письмо.

– Какой-то бригадир приказал отвезти вам это письмо, – сказал он, – и дал мне за это пять франков. Он велел мне скакать во весь опор.

Полковник распечатал письмо и прочел:

«Любезный полковник, здравствуйте!

Бесполезно продолжать поиски. Я теперь граблю ваш загородный дом.

    Кадрус».

Полковник выронил письмо и поскакал к своему загородному дому. Мало-помалу все объяснилось. Жандармы, приводившие пленных, были переодетыми разбойниками. Делать в лесу было больше нечего, и все отправились весело назад. Почему весело? Потому что во Франции всегда смеются над удачной шуткой, если даже приходилось поплатиться за нее.

Глава XLVI

Министр полиции в затруднении

Вечером у императрицы императора не было и генерал Рампон смеялся – смеялся, потому что принцесса Полина получила письмо. В письме рассказывалось приключение с жандармским полковником. Принцесса показала письмо генералу Рампону. Тот катался со смеху. Пришел император, сначала сердитый, потому что Кадрус пойман не был, а потом, когда ему было показано письмо, не мог также не улыбнуться.

– Ах, государь! – сказала герцогиня Наполеону. – Если бы вы знали, как вам идет улыбка, вы улыбались бы всегда.

– Постараемся, герцогиня, – ответил Наполеон.

Император сел играть и плутовал, по обыкновению обманывая императрицу. Он был чрезвычайно любезен. Герцогиня думала, что он забыл о Кадрусе. Но пришел Фуше. Император перестал играть. Министр донес своему государю, что Кадрус осмелился пробраться во дворец Фонтенбло и унес всю мебель из спальни императрицы. Он оставил записку такого содержания:

«Тысяча извинений, государь и любезный кузен, но Кадрусу, королю больших дорог, нужна была для его жены мебель из королевской спальни, и он взял ее у вас».

Это взбесило императора. Он очень сухо простился с императрицей и герцогиней и ушел. Обе женщины поняли бурю, бушевавшую в императорском мозгу. Чрез два часа Савари верхом уехал в Фонтенбло; кавалерийский полк тоже отправился туда. Император приказал Савари взять столько войск, сколько нужно, обыскать Фонтенбло, и если не захватят Кротов, то по крайней мере сделать пребывание в лесу таким опасным, чтобы они были вынуждены удалиться из окрестностей Парижа. Для императора и этого было довольно. Соседство Кротов было прямым оскорблением его особе.

Весь Париж занимался этой борьбой. Она приняла странный характер. Действительно, было неслыханно, чтобы один человек во главе трехсот подчиненных не поддавался императорской воле в 1806 году, в ту минуту, когда Наполеон управлял Европой и заставлял дрожать королей! Питали восторг к пигмею, который боролся с гигантом. Общественное мнение было за Кадруса, и император это знал. Притом, так как в жизни разбойника все было поэтично и живописно, так как рассказывалось о его великодушии, женщины принялись сумасбродно обожать его и энергично защищать.

В Англии, Германии, Италии занимались подвигами Кадруса и его неимоверной смелостью. Он обедал за императорским столом; он женился на очаровательной девушке, имевшей огромное состояние. Он спас принцессу. Он спас Наполеона. Император, желавший все знать, узнал, что англичане представили в карикатуре все его встречи с атаманом Кротов. Наполеон взбесился.

В особенности одна литография привела его в ярость. С одной стороны виднелся Кадрус, убивающий путешественника, а с другой – Наполеон, заставляющий обыскивать герцога Энгиенского. Внизу была подпись: «Оба составляют пару».

Потом в четырех углах были нарисованы четыре сцены:

Наполеон, спасенный Кадрусом.

Кадрус за императорским столом.

Наполеон, подписывающий брачный контракт разбойника.

Кадрус и император обнимающиеся.

Все было очень остроумно исполнено и каждый рисунок окружен словами: «Подобный подобного ищет».

Кадрус доставал эти карикатуры и доставлял их императору. Наполеон находил их даже в своем кабинете.

Глава ХLVII

Старик Фрион не доверяет никому

Савари уехал. Наполеон ждал результата его поездки, когда в одно утро он увидел на дворе гренадерского сержанта, в сопровождении своего полковника, по-видимому, ожидавшего аудиенции. Гвардия имела то преимущество, что самый ничтожный солдат имел право прямо говорить с императором. Сержант и его полковник Камброн, дежурный во дворце в этот день, ждали, пока император их примет, и разговаривали, прохаживаясь по двору. Наполеон из окна увидел полковника и сержанта, улыбнулся и приказал своему адъютанту:

– Дюрок, осведомитесь об имени и положении этого сержанта, чтобы он ни о чем не догадался, и придите мне сказать, чего он хочет.

Дюрок вышел. Наполеон все внимательнее наблюдал за сержантом. Это был красивый молодой человек с орденом. Сержант и с орденом в двадцать три года! Император сказал себе, что он будет говорить с человеком недюжинным.

Дюрок вернулся.

– Государь, – сказал он, – этот молодой человек сын лесничего из Фонтенбло. Его зовут Фрион. Он желает говорить с вашим величеством, но уверяет, что может это сказать только вам. Он желает, чтобы разговор был секретным.

– Можно ли на него положиться?

– Государь, я за него ручаюсь, я знаю его. Это он в Арколе, в болотах, вытащил генерала Бонапарта и спас его.

– Пусть он придет, – сказал Наполеон, – я помню.

Император был взволнован при воспоминании о самой большой опасности, какой он подвергался в своей военной жизни. Он очаровательно принял молодого человека. Это был красивый молодец, один из тех великолепных гренадеров, которые заставляли дрожать Европу. Он подошел с почтительной гордостью, отдал императору честь и по этикету ждал, чтобы тот его спросил.

– Здравствуй, Фрион, – сказал император. – Как ты поживаешь после Арколя?

– Хорошо, государь, – ответил молодой человек. – По милости вашего величества, сержант и имею орден в двадцать три года. Лучшего желать нельзя.

– Стало быть, ты пришел просить меня за другого? Твой отец, кажется, у меня лесничим?

– Государь, отец мой был лесничим, а теперь в отставке. Он содержит гостиницу. Он получил все должное и не имеет права требовать ничего.