Песня стихий

СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ

Михаил Варзанид ждал сестру супруги на выходе из аэропорта. Он был взволнован и метался из стороны в сторону. Обычно Миша так себя вёл, когда пытался найти какое-то решение, но оно ускользало от него. В такие моменты мужчина мог даже вскрикнуть, а то и вовсе впасть в депрессию. Екатерина прекрасно знала, что делать в эти минутные агонии. Мужа могли успокоить только её миндальные кексы. Именно они возвращали его в равновесие и успокаивали яростный мозговой штурм. Всего парочка кексов меняли супруга до неузнаваемости: он начинал напевать и приплясывать, а некоторое время спустя решение закрадывалось в голову само собой. Но сейчас даже хвалёные кексы не смогли бы успокоить Михаила и подсказать решение. А волнение, которое выбило его из колеи радужной жизни, наступило несколькими минутами ранее.

Миша уплетал пончики в сахарной пудре, когда позвонила жена. Голос супруги дрожал и был обеспокоенным. Михаил не понимал причины этого волнения и просил её объяснить всё спокойно и в два раза медленнее. Катя рассказала о том, что случилось с их дочерью. Просила сразу, как встретит сестру, вернуться домой. Он заверил, что как только Виктория выйдет к нему, они тут же приедут.

Пончики больше не лезли в горло. В ожидании он прокручивал телефонный разговор, который ускорял ритм дыхания.

– Всё же было так хорошо, ну что там могло произойти? – гадал он. В какой-то момент Михаил поймал себя на мысли о том, что вообще не помнит, зачем сюда приехал. И если бы в дверях не появилась Виктория, он прыгнул бы в машину и уехал.

– Вы не меня ждёте? – кокетливо спросила женщина с чемоданом в руках. В отличие от сестёр, Вика была несемейным человеком. Детьми не обзавелась, как и мужем. Работа заменяла всё, только ей она отдавала время и силы. По обеспокоенному лицу Михаила прибывшая поняла, что отпущенная шутка совсем не удалась.

– Что так долго?! – рыкнул он, хватая багаж.

Виктория опешила не от вопроса, а от интонации. По её лицу проскользнуло удивление, судя по поднятой тоненькой брови. Длилось это недолго и было сравнимо со вспышкой фотокамеры. После чего она просто ответила:

– И тебе привет, зятюшка.

Всю дорогу Михаил сидел, будто на иголках. Он суетился и управлял машиной, словно первый раз сел за руль.

– Что случилось? – не выдержала Виктория. – Моя племянница опять что-то учудила?

– Нет, не в этот раз. Я и сам не знаю. Катя мне толком ничего не рассказала, – затараторил он.

Виктория терпеть не могла бессвязную речь. Это раздражало и выводило из себя. Она щёлкнула пальцами и, словно по команде, зять замолк. Он будто потерял контроль над своим ртом. Родственница выдохнула с таким наслаждением, будто всё это время испытывала какое-то неудобство. Достав из маленькой сумочки любимую пудреницу, Вика начала неспешно приводить лицо в порядок.

– Не люблю, когда мямлят или тараторят. Ничего же понять нельзя, – очень чётко выговаривала она. – Если человек прибегает к таким способам общения – это говорит о многом. Например, что он не воспитан. Плохо учился в школе и не владеет самыми простыми правилами приличия. А теперь давай ещё раз, дорогой друг, расскажи мне всё чётко, медленно и по порядку.

Она щёлкнула пальцами во второй раз, и отнятая речь вернулась. Миша хотел высказать недовольство за проделанный фокус, но побоялся. Для Виктории не составило бы труда провернуть подобное ещё раз, а снова становиться безголосым ему не хотелось.

– Последнее время с Маргаритой происходит что-то странное, – начал он. – Она меняется, как бы это сказать, выглядит как моя дочь, а на деле – нет… Понимаешь, о чём я? Понимаешь?

– Ты начинаешь меня раздражать, – прорычала Виктория.

Миша тут же прикусил нижнюю губу как пятилетний мальчишка, которого отчитывают за провинность. Взяв себя в руки, он произнёс то, что хотел сказать уже давно:

– Мы думаем, что силы вновь возвращаются к ней, – мучительно выдавил он, и глаза налились слезами, которые Михаил с трудом сдерживал.

Виктория прекрасно понимала, о чём он говорил, но всячески не хотела верить этим словам.

– Невозможно, – заикаясь, прошептала она. – Вы в этом уверены?

Михаил Варзанид молчал. Он не находился под действием фокуса, которым проучила его сестра жены. Отец Риты просто ничего не мог сказать. У людей так бывает: от радости или сильного потрясения. Ответ на вопрос был написан на его лице, и без всяких фокусов Вика могла прочитать его.

– Ей уже есть семнадцать? – опустив глаза на панель с часами, спросила она.

– Исполнится только на следующей неделе.

– Тогда какого чёрта у вас тут происходит?! – взорвалась Виктория. – Всеми правдами и неправдами вы должны были оберегать её от мира, из которого она вычеркнута. Она не может обращаться в нашу веру! Объясни мне, Варзанид, как это возможно?!

Родственница напоминала закипающий чайник, такой её Михаил ещё не видел. Викторию было очень трудно вывести из себя по-настоящему. Она всегда сохраняла холодное спокойствие, которому могли позавидовать даже мужчины.

– Долго нам ещё ехать?

– Минут сорок – и будем на месте.

Виктория мучительно простонала, как будто эти слова причинили резкую боль, и сказала только одно-единственное слово:

– Долго.

Хлопнув в ладони, она образовала светящийся шар. И улыбнувшись, покосилась на зятя, будто ждала его реакции.

– Ты спятила?! Кругом люди, они могут заметить!

Очень бережно, словно живое существо, она переложила шар в левую руку, а правой стала водить над ним. Сфера начала вращаться вокруг своей оси и с каждым оборотом светилась ярче.

– Люди слишком заняты своими проблемами, – сказала она совершенно спокойно. – Ты бы держался крепче, а то получится как в прошлый раз… Тебе напомнить, где ты оказался?

– Я отлично помню, где и как вы меня нашли, – разозлился Михаил. – Не нужно об этом напоминать при каждой встрече!

Синий шар крутился с бешеной скоростью, он походил на миниатюрный торнадо. Вика слегка подтолкнула его, он соскочил с руки и стал метаться по всему салону автомобиля, заполняя пространство.

От страха Михаил зажмурил глаза, вцепился что есть силы в руль и закричал, чтобы хоть как-то заглушить ужасный свист, который издавал этот воздушный поток.

Через секунду мелькнул синий свет, и всё стихло. Михаил боялся открыть глаза и продолжал кричать. Когда же воздух заканчивался в лёгких, он вновь жадно заполнял их и снова вопил. Что странно: каждый раз этот звук имел ту же высоту. Это продолжалось минуты две или чуть больше, хотя могло бы длиться и час, если бы слова Виктории не заставили его замолчать.

– Сумасшедший за рулём, – хихикнула она.

Он медленно разомкнул глаза и увидел через лобовое стекло, что дорога, по которой они ехали, люди, машины – всё пропало. Не сразу пришло к нему и осознание того, что старшая сестра его жены уже больше минуты снимает всё на видео.

– Мы в моём горожу… э-э-э… гараже? – с опасением спросил он.

Виктория улыбнулась и коротко кивнула.

– Ты что, снимаешь меня? – возмутился Михаил и попытался отнять маленькую камеру.

– Не так быстро, дружок. Теперь, когда мне будут нужны насекомые, ты не сможешь отказать. Или я разошлю это видео всем нашим. Они до сих пор умирают со смеху после твоего предыдущего мерцания, а это видео их просто добьёт.

– Шантаж! – кричал Михаил, требуя удалить запись. – Нечего ты от меня не получишь!

– Решать тебе, зятёк.

Мама и девочка были в гостиной, когда они вошли в дом. У Виктории резко закружилась голова. Михаил подхватил родственницу, давая время оправиться.

– Ты в порядке? – подлетела к сестре Екатерина. – Наверное, это из-за перелёта.

– Нет, – твёрдо сказала Виктория. – Перелёт тут ни при чём, это из-за неё.

Тётя указала на свёрток, который племянница держала в руках. Раненая кошка стала практически серой, чёрная кровь всё ещё вытекала из раны, и дышало животное, издавая тихий сип.