Лицемер

– Да, ты хам. Дай ей одежду тёплую. Она в одной футболке, – тараторила невпопад, сразу показал свое высокомерие.

– В помойке одеяло возьмёт. А если у вас душа разрывается на куски, приютите! – взбесившись на всю ситуацию, вернувшись в авто. Промахнулся, а ведь слабовольная художница почти оказалась в ловушке. Доверилась. Но данным поступком всё очернил, долго отмываться придётся. Рассуждал за рулём, сложно даже представить, как выкручиваться.

Вламываюсь в бар, терпения и выдержки нет. Сам медленно превращаюсь в слабака. Бармен в шоке, сорвался на нем.

– Вам что налить?

– Коньяк плесни!

– Плохой день, да? – вставил своё слово.

– Я в общении нуждался, твердолоб? Твоя обязанность пойло разливать, – зарычал, терпеть поражение это гнусно. Не посмотрев на поздний час, набрал этой подстилке.

– Бросай своего клиента! Да, плохи дела! Кого учить собралась? – отвечал я с возникшим расстройством. Успел пропустить несколько бокалов, и лишь тогда эта гадина заявилась.

– Он оплатил за ночь. Я еле наврала про головную боль.

– Другого хахаля отыщешь, не обломишься, – гаркнул, устав перед ней отчитываться.

– Легко сказать! Думаешь они все с деньгами на дороге валяются?

– Чего рот свой открыла? Плевал на твой заработок проститутки. Весь план покатился к чертям. Наша серая мышка увидела как я избивал шлюху, Кристина!

– С ума сошёл? Как можно было так опростоволосится?

– Одна швабра выследила. Они же все влюбленные, убиваются по мне. Выглядел демоном! Как теперь выпутаться из болота?

– Сложно, Доминик. Девушка принципиальная, со своей моралью.

– Да, вызывает одну головную боль! – пил спиртное не переставая.

– Слабаком стал?

– Аккуратнее выражайся, дешевка! Я не в настроении!

– Да, просто блеск. Меня оставил без приличного гонорара, сейчас кричишь.

– Потаскуха с мышлением как у курицы. Мне сколько раз объяснять? Мы разругались с этой сучкой Тишей!

– Успокойся, и не ори! Пьяным вопрос не решить! – отвела за стол.

– Достала утешать!

– Нельзя держать эмоции под контролем? Если упустишь её, точно станешь болваном. Доминик, соберись. Она же просто гордая! – делилась мнением.

– Как её завоевать? Она ломает меня изнутри!

– Стань ей жилеткой, в которую она сможет поплакать! Ладно, постараюсь всё уладить, – достала мобильный из сумочки.

Разговаривала долго, закончилось терпение.

– Сколько можно болтать? Прям секретничаешь с ней! – весь негодовал, а сообщница продолжила.

– Навру ей про грипп. Она привезёт тебе куриный бульон. Не испорть ваше примирение! – удосужилась пояснить.

– Чушь собачья! Не согласится!

– Тиша умеет сочувствовать. Плохо её знаешь.

– Спасибо, сам не догадался! – проронил с настигшим разочарованием.

– Не груби, Доминик. Сам всё разрушил. Она почти доверилась! – цинично промолвила.

– Не ударю лицом в грязь. Изображу несчастного!

– Отсыпайся, донжуан! – направилась к выходу.

Пьянствовал до самого утра. Сухость в горле страшная, не мешало похмелиться. В особняке творился хаос, прислуга лентяйничала.

– Что за помойка? Пылесос разучилась включать?

– Извините, ремонт идёт!

– Почему я хозяин дома не знаю? Убери хлам! – рявкнул, а сам отправился искупаться в бассейне. Удалось хоть немного отрезветь. Вода с лимоном помогла прийти в чувства, закутался в полотенце, но сразу увидел кикимору в равном свитере. Спустился, изображая унылый вид.

– Злорадствовать пришла. Я знаю, что скотина, Тиша.

– Бульон возьми. Подруга попросила отдать. Выздоравливай! – добавила очень быстро.

– Какой сухой тон. По-твоему, зверь не достоин нормального общения?

– Живи как хочешь!

– Да, хватит строить из себя милосердную. Ну да, влепил ей пощёчину! – остановил в дверях.

– Ошибаешься. Избил. Она слабее тебя.

– Выслушай, я помочь ей хотел!

– Как? Заработать больше синяков? Не касайся! – шарахалась, словно огня.

– Противен тебе? Да, вам не угодишь, великая художница с великим вкусом! – гневался на свои промахи.

– Оставь меня в покое. Не умеешь уважать других!

– Зато не холодный как ты. Сейчас настигла простуда. Даже не соизволила узнать самочувствие? Этот ледяной голос, полный равнодушия убивает с каждой секундой.

– Перестань, Доминик! Показал свое истинное лицо!