Невозможно. Глаза в глаза

– Сейчас же, Рита, – командным голосом сказал Рома.

Мне был не приятен его тон, но я поспешила подняться с места. В чем я виновата? В том, что не сказала о присутствии здесь Тайманова? Ну, не будем же бегать ото всюду, где можем с ним случайно повстречаться. Рома практически выволок меня за руку из кафе. Проходя мимо той компании, я заметила, что Тайманов и Рома буравят друг друга взглядом. Они что, знакомы? Все также волоча меня за руку, Рома подвел меня к машине.

– Садись, – сказал он грубо.

Я молча села в салон, с явным пониманием, что уже ни в какое другое место я не хочу. Рома сел в машину, завел её, и мы поехали, куда я не знала, Рома ничего не сказал, а спрашивать его я не стала. Но ехали мы явно не домой, а спустя некоторое время машина сильно ускорилась, нас чуть не занесло на повороте. Я испугалась.

– Рома, в чем дело? Мы можем ехать помедленнее?

– Помолчи, и ничего не бойся, у меня все под контролем.

Помолчи? И как это понимать? Мог бы сразу сказать «заткнись». В следующий миг на весь салон автомобиля раздался мой оглушительный визг, потому что нас внезапно подрезал какой-то псих, и Роме ничего не оставалось как резко жать по тормозам. Хорошо еще, что я была пристегнута ремнем, иначе не знаю, чем бы для меня это закончилось.

– Вот ублюдок! – выругался Рома, затем посмотрел на меня, – ты цела? – в его взгляде снова было беспокойство. Я кивнула. А из машины, которая нас только что подрезала вышел Тайманов и направлялся в нашу сторону. Вот сейчас я действительно испугалась. Что ему от нас нужно? Получается он ушел из кафе следом за нами? От него можно ожидать любой подлости.

– Рома, не выходи из машины, – я схватила его за руку, – давай просто уедем.

– Успокойся, я сейчас выйду и просто поговорю с ним, – он отцепил мою руку.

– Рома, не надо, – но дверь уже захлопнулась.

А дальше было нечто. Не успел Рома подойти к Тайманову, как тот сразу же ударил его в лицо, и тот отлетел на капот своего шевроле. Я вжалась в сидение, и достала телефон, чтобы набрать отцу или брату. Рома вытер кровь и поднялся с капота, занес руку для удара, но Тайманов ловко увернулся и снова ударил его в лицо. Рома упал на асфальт, а этот ублюдок склонился над ним и схватив за шиворот приподнял. Так и не дождавшись ответа, даже не поняла кому же я в итоге дозвонилась отцу или брату, я выбежала из машины и со всей сила толкнула мерзавца и начала бить его по груди.

– Отпусти его, ублюдок! Чего тебе от нас надо? Мы тебя не трогали!!! – кричала я сквозь слезы, продолжая бить его кулаками в грудь. Тогда мне было не до этого, но потом я задумаюсь над тем, почему он не остановил меня, не оттолкнул. Ему же это ничего не стоило. Тайманов как-то странно смотрел на меня. А Рома продолжал лежать на асфальте. Это продолжалось пока кто-то не оттащил меня от этого поддонка. Этим кто-то оказался Виталик, парень Сони, но не похоже, что он был на нашей с Ромой стороне, потому что, оттащив меня в сторону, он подбежал к Тайманову, что-то ему сказал, после чего они сели в машину и уехали. Я подошла к Роме, на его лицо было страшно смотреть.

– Рома, ты можешь встать?

Но в ответ он лишь покачал головой.

– Я сейчас вызову скорую, – подошла к машине, нашла в салоне телефон, на котором было несколько пропущенных от брата. Так, сначала «скорая», затем перезвоню Боре и все объясню.

* * *

Рому оставили на ночь в больнице, хотя никаких серьезных повреждений не было. Приехали мой отец с братом. Борис повез меня домой. А папа остался улаживать все вопросы с полицией, которую по настоянию Ромы вызвали врачи, наверняка, они поступили бы также и без его просьбы.

– Боря, почему этот Тайманов никак не оставит нас в покое? Откуда такая ненависть? – решилась я спросить у брата.

– С чего ты это взяла? – ответил он не сразу.

– Должны же быть какие-то основания у человека, чтобы вот так вот преследовать и избивать другого человека.

– Рита, я говорил уже тебе, чтобы ты не лезла в это дело и держалась подальше от этого ублюдка! Он настоящий отморозок, такому как он не нужны причины, ясно? Неужели тебе не хватило «того» раза?

От слов брата больно кольнуло в груди. Я всеми силами старалась не вспоминать о том случае. И любое напоминание об этом вызывало в душе массу негативных эмоций.

– Извини, не хотел тебя расстроить. Тебе правда лучше, как можно дальше держаться от этого парня. В нем нет ничего человеческого. А ты слишком привлекательных объект для мести.

Слова Бори меня напугали. Если этот парень, действительно, такой псих, то он не даст нам спокойной жизни.

КИРИЛЛ

Сидели себе спокойно в кафе с ребятами, я вообще планировал этот вечер полностью расслабиться. Но когда увидел дочь Терехова, да ещё и в компании этого г&ндона, то понял, что расслабиться сегодня никак не получится. Даже не могу передать, как меня тошнило от её бесконечно милого взгляда, которым она на него смотрела. Но всё изменилось, когда она заметила меня. Из её глаз так и сочилось презрение, естественно, в мой адрес. С ехидной ухмылкой осознавал, что как она не старалась не смотреть на меня, у неё ничего не выходило. Что она вообще делает в обществе такого слащавого псевдоинтеллигента? Он даже не замечает, что вниманием девочки завладел другой. Что-то увлеченно втирает ей, про себя любимого, видимо. Сколько же в её взгляде было ненависти и презрения, сейчас она смотрела на меня также, как и её отец с братом. И я сейчас жалел, что не воспользовался тогда ею на квартире у Знахаря. Это была бы достойная месть. Но не достойный меня поступок. Тогда бы я опустился до их уровня. А этого я уж никак не хотел. Когда этот слащавый всё же заметил, что совершенно потерял её внимание, и понял кому оно принадлежит, еле сдержал себя, чтобы не захлопать в ладоши. Этот г&ндон в ту же секунду что-то высказал ей, и она перестала на меня смотреть. Затем он так грубо схватил её за руку, что мне захотелось не просто разбить его лощеное лицо, а превратить его в фарш, чтобы он месяц глаза открыть не мог. Виталик заметил моё настроение, и отрицательно покачал головой. Неужели на столько всё можно было прочитать по моему лицу? Но когда он протащил её за руку мимо нашего столика к выходу, не выдержал. Потому что по лицу её видел, что не нравится ей такое к себе обращение. Только вот с какого спрашивается меня это волнует? Плевать я хотел, как этот слащавый обращается с дочерью Терехова. Но сразу же после того, как он вывел её на улицу и закрылась дверь, я почему-то рванул к выходу. Уже у машины меня догнал Виталик, пытался вразумить. Я понимал, он переживает и не хочет, чтобы у меня были неприятности. Но я не мог. Поэтому резко оттолкнул друга, прыгнул в машину и рванул как ненормальный следом за тачкой этого урода. Догнал. Быстро. Водитель из него абсолютно никакой. Подрезал его и тут же вышел из машины. Он начал махать кулаками, даже смешно. Ударил прямо в лицо, послышался смачный хруст, нос точно сломал. Он не успокоился и снова попробовал ударить меня. Это он напрасно. С левой попал ему в правый глаз. Потом ещё и ещё удар, его лицо похоже на мясо, всё в крови. Чувствую легкое прикосновение к себе. Это она. Пытается оттащить меня от этого. Неужели боится за него? Оборачиваюсь к ней, смотрит на меня злыми заплаканными глазами и яростно бьет меня кулаками в грудь. Я позволяю ей это делать и не осознанно завидую этому слащавому уроду, даже на миг захотелось оказаться на его месте, и чтобы она вот также переживала и заступалась за меня. За меня мать её! От злости хотел схватить её, но Виталик опередил и оттащил её от меня. Затем подбежал ко мне. Смутно осознавая слова, что он мне говорил, я послушно шёл за ним к машине. Сел и быстро уехал, глянув напоследок на неё, стоявшую всю в слезах. Но даже сейчас она смотрела на меня, а не бежала утирать кровавые сопли у своего г&ндона. Не сговариваясь приехали с Виталиком ко мне в клуб.

– Кир, ты вообще соображаешь, что ты наделал? – Виталик пытался образумить меня.

– Сам знаю. Не сдержался, – прикуриваю.

– Не сдержался? Ты хоть понимаешь, что они так просто это не оставят, и «заяву» на тебя накатают. А у тебя даже реальной причины нет для объяснения.

– А я и не собираюсь никому ничего объяснять. Тем более оправдывать перед этими мразями.

– Да, но только ты знаешь, что они из себя представляют и что они мрази. Для представителей закона они пострадавшая сторона. И даже будь у тебя на это хоть какое-то объяснение, вряд ли можно как-то объяснить избиение человека.

– Избиение? Да я пару раз ему по роже дал! – прикуриваю ещё одну.

– Тебе прекрасно известно, что после этих твоих «пару раз», люди по месяцу лицо восстанавливают, – усмехнулся Виталик, а потом и вовсе заржал.

* * *

Спустя месяц в полиции.

Сегодня назначена очная ставка с адвокатами обеих сторон. У входа стоит она, руками сжимая перед собой рюкзачок. При виде нас троих она вся напряглась, хотела было юркнуть в дверь, но передумала и гордо задрала подбородок, наверное, пыталась скрыть волнение. Виталик с моим адвокатом прошли внутрь, а я остановился напротив неё. И снова глаза в глаза. Взгляд не отводит.

– Что смотришь? – дерзко спрашивает.

– Это вроде бы не запрещено законом, – достаю сигарету, закуриваю.

– Не запрещено, – неохотно соглашается со мной, – но на меня смотреть нельзя.

– И кто же мне запретит? – выпускаю дым прямо ей в лицо. Не отворачивается. Даже нос не поморщила.

– Да хотя бы мой брат!

Сам не заметил, как, схватив её за плечи, прижал к стене возле входной двери.

– Ну и где же сейчас твой брат, чтобы помешать мне? – склоняюсь к её лицу, и замечаю, как округляются её глаза.

– Пусти!

– Куда же подевалась твоя смелость?

– Ненавижу тебя, ублюдок!

– Взаимно!

– И засажу тебя в тюрьму, чтобы ты и сдох там!

– Не спеши с угрозами, девочка! В чём по-твоему я виноват? Тот г&ндон, что был с тобой, первым полез драться. Я лишь защищался и то, что он пострадал, лишь его вина. Ты же была там и всё видела! Представь, если бы я пропустил его удар. Тогда бы я был на месте пострадавшего. И что, думаешь, я в таком бы случае стал катать на него «заяву»?