Большая зона. Книга 2. Ироническая проза

А разгадка такого счастливого, волшебного превращения морской пыли в шесть тонн муки стояла рядом с нашим судном и – так же выгружала продукты. Это – латвийский рефрижераторный теплоход «Шторм», на котором и была доставлена, кроме всего прочего – мука.. Видимо, братьям-кубинцам было не очень накладно писнуть эти шесть тонн нашему судну, нахапали достаточно!

Сделал дело, гуляй смело! На сутки Мальвина пропала… При всем нашем возникшем сверх уважении к ней Первый заволновался… Хоть мы и намекали ему: человек привык платить по долгам, не кипишуй, объявится, да еще с каким-нибудь фортелем!

Как в воду смотрели! Мальвина явилась к помпе и потребовала свой паспорт:

– Я выхожу замуж за Марио! Это тот, который – начальник всех холодильников! И остаюсь на Кубе! – заявила она с порога.

– Паспорт я тебе не дам. Увольнения я тебе запрещаю. Мы уже готовимся к отходу – посуровел Первый.

Валя приоткрыла дверь каюты и сказала, в коридор: Марио, заходи!

Зашел высокий, молодой, белокожий испанец – Марио и сказал: «Я всё слышал!».

– Вы, товарищ первый помощник капитана, ежедневно и ежечасно слышите по кубинскому радио: «Viva Cuba, Habana, Territoria libre de America!» – Куба – свободная территория Америки! Вы не смеете запрещать Мальвине сходить на берег и выйти за меня замуж!.. – заявил Марио и отверг предложение Первого сесть.

Первый был в полной растерянности. Первое его желание было – бежать за помощью к капитану…

Всю предыдущую карьеру он сделал, будучи секретарём парткома в пригородном совхозе и с контингентом (доярки, трактористы) чувствовал себя – на коне!

А тут? Как бы чего не навредить! Потом вовек не отмоешься! Повесят строгача, потом – снимут, а запись-то останется…

– Никто не запрещает уборщице Валентине Андрулайтис получать увольнение на берег, – соврал он тут же. Однако, она имеет право, согласно заграничному паспорту моряка, лишь посещать берег, но не оставаться в стране пребывания судна. Разрешение на брак и визу на въезд Валя должна получить в Союзе, на Родине. А сейчас я просто поздравляю вас с вашим решением и – пройдёмте к капитану, он вам даст свои рекомендации…

К капитану Первый потащил их, чтобы «взять с собой по делу» и капитана, в случае чего… А, вдруг, Валька сбежит и самовольно останется на Кубе! Тогда – хана!

А так, – всё-таки меры принял, а дальше – воля капитана, на то он и «Первый после бога на судне в море!»

Капитан «от Бога» – Борис Григорьевич был внешне невозмутим при любых ситуациях и даже позволял себе шутить, когда других трясло от волнения.

Выслушав тройку взволнованных вошедших, он лишь хохотнул и сказал:

: – Согласно Морскому праву и КЗОБСиО (Кодекс законов о браке, семье и опеке) я, как капитан имею право оформить ваш брак прямо на судне, с записью в судовом журнале.

Вместо церковного аналоя, – обведу вас три раза вокруг компаса в рулевой рубке… Но для этого нужны форс-мажорные условия, такие, как, например, – необитаемый остров! Ну, а поскольку мы с вами находимся в центре цивилизации Карибов – Гаване, то вам придётся обратиться вначале в наше Посольство в Гаване и там вам расскажут кому, куда писать прошения. А просто оставить Валентину Андрулайтис на берегу я не имею права, согласно иммиграционным законам Республики Куба. А пока, своей волей, я разрешаю Валентине продлённое увольнение на берег, под ответственность приглашающего – Марио Эрнандеса Эрэдиа, первый помощник оформит это в журнале увольнений.

На том и распрощались, все были удовлетворёны.

Таких проводов Гаванский порт Кубано де песко не видел сроду. На причале образовались две группы молодых кубинцев, одна из которых орала на все лады: «Мальвина»!, а вторая группа скандировала: «Грета! Аврора!»

Возвращение в порт никого не пугало, совсем наоборот, все были в радостном ожидании и оно вскоре подтвердилось: по итогам рейса весь экипаж был премирован, а командирам – капитану, старпому и второму помощнику вручили золотые часы «Москва», стоимостью в десять береговых зарплат простого советского инженера, этакого эталона отсчёта благосостояния, как прожиточного минимума в наше время. Правда, в Управлении долго ломали голову, откуда капитан взял шесть тонн муки? И, не мудрствуя лукаво, оформили муку задним числом, как погруженную ещё в Калининграде, до начала рейса, – благотворительную помощь детским садам на Кубе! За счёт чего и наградили троицу дорогими часами. (Спасибо вам, Дрей и Марио за ваши «хабари», и да простят вас пострадавшие на сумму золотых часов латыши, с коих наверняка удержали немалые суммы в пароходстве!)

Владимир Касаткин списался с судна на сессию в Техническом институте, который он оканчивал будущей весной. Получив в кассе чеки ВТБ (совковая валюта!), он направился сразу в, так называемый, «валютный» магазин «Альбатрос», купить подарки жене Бетти и сыну Игорю, ибо с Кубы он привёз только необыкновенной красоты морские раковины и кораллы.

У входа в магазин Касаткина поймал за пуговицу дежуривший там постоянно Борис Болтянский. Он скупал у знакомых моряков сертификаты (чеки ВТБ) и увозил их в Одессу, где цена их была ровно в полтора раза выше. Это был уникальный тип. В возрасте где-то под пятьдесят лет он оставался бессменным третьим и четвёртым помощником капитана и славился на весь флот тем, что все капитаны от него избавлялись из-за его низкой квалификации и неуёмного гонора. (Он имел диплом «двестипудовика», тоесть – судоводителя судов водоизмещением до двухсот регистровых тонн, выпускались такие малые специалисты сразу после войны в УКК, – учебно-курсовых комбинатах).

Избавиться от Бори можно было лишь ценой вырванной «с мясом» пуговицы.

Боря наклонился, для интима, к самому лицу Касаткина и, обдавая его зловонным дыханием, затараторил с одесским акцентом, сощуря маленькие, бесцветные глаза:

– Володя, ты не слышал, как меня «кинули»? И где? В Одессе! Теперь я должен всему Калининграду! Я же накупил тридцать чековых книжек и думал – сделаю, наконец, себе хороший гешефт! Так мои «купцы» – старик и девка – завели меня под арку дома, стали пролистывать каждую книжку и класть себе в карман. На последней книжке старик раскашлялся, поднял шум. И тут сверху сбежали два здоровенных дружинника с повязками, орут: «Ну, хто тут торгует валютой?» И оба повисли у меня на руках! Мои «купцы» тут же ломанулись через проходной двор. А мне чего делать? Идти с ними в милицию? Не на того напали! Силушка есть ещё! И как кину одного – в одну сторону, другого – в другую и – ходу! Вот хрена вы меня в Одессе догоните, я тут каждую подворотню знаю! И, представляешь, – не догнали! Вот только денег жалко… И кредиторы замонали… Не продавать же мне дачу в Раушене! И, вдруг, Ьоря сменил тему:

– А как ты с Григорьянцем работаешь? Это же такое га-авно! Представляешь, я пришел к нему, как к человеку, попроситься на работу помощником,, а он мне лепить: – иди в портофлот, там тебе – цены не будет! А капитана Лазаря Шухгалтера знаешь? Так это такое га-авно! Я у него работал четвёртым помощником. Так он меня списал прямо в Одессе! И проставил мне шесть дней прогулов! Так у меня ж пол-Одессы родни и знакомых! Я ж должен был никого не обидеть и повидать всю свою мишпуху! Мы стоим вахту со старпомом, так старпом-таки ж был на судне! А капитана Спартака Николашина знаешь?

– Знаю, Боря, знаю, наверное, он – тоже га-авно и тоже тебя прогнал, да? – и тут Касаткина выручили питерские «без пяти минут инженеры» – Грета и Аврора:

– Владимир Георгиевич, мы улетаем домой, мы вам за всё очень благодарны. Мы сами, дуры, виноваты – вляпались в очень трудную работу официантками, а ведь вы нам предлагали… А вот ваш помполит Шешуков – очень низкий человек. Кроме того, что он днём и ночью внезапно врывался в нашу каюту с проверками, он нас подслушивал… – вы не поверите! Он пролезал в пространстве над каютным подволоком и оттуда прослушивал весь экипаж. Мы и раньше слышали шорохи оттуда, но мы не предполагали, что туда может забраться человек! А у нас в каюте ребята отвинтили нам подволоки на случай – спрятать туда покупки, и этот козёл вывалился оттуда! Мы испугались. А он нас сразу застращал: «это его секретная работа, связанная с „органами“, и нам никогда не откроют больше визу, если мы разоблачим его перед экипажем. Между подволоками он, якобы, проверял наличие на судне контрабанды!» И это с Кубы-то! Контрабанда! Чего, сахара?

В магазине оказались все, оставшиеся на берегу члены экипажа, в этот день в кассе выдали чеки ВТБ. Ну и, конечно же, все мужики толпились возле Мальвины, она была необыкновенно хороша в шубке из голубого песца, в накидку, на улице было еще тепло. Сзади два молодца тащили её баулы. Валентина заметила Касаткина и сразу – к нему:

– Владимир Георгиевич, здравствуйте! Ваш засранец-помполит списал меня с судна прямо в день прихода! Сказал, что с закрытием визы. Ну и чёрт с ним! Я вышла замуж за моториста Юру Литвинца. Он ушел в рейс, а мне оставил доверку на зарплату! Вот видите, что я себе купила на две наших зарплаты? И его накопления?

– Вижу, Валя. Автомобиль у тебя на плечах.. А как же твой испанский красавец – Марио?

– Мавр сделал своё дело! И ему можно удалиться. Спасибо Марио, он показал мне Кубу такой, какой никто из вас не видел. Набережная Мелекон, пляжи Барадеро, кабаре «Тропикана» и рестораны «Гавана-либра» и «Националь» с испанскими танцами и музыкой… А наши в это время, в лучшем случае, сидели в зачуханном интерклубе с бутылкой спирта из фармации под столом и бокалом пива с нарубленной судовой докторской колбасой в газете, на столе. Ну и, лучше синица в руке, чем журавль – в небе, правда? Я приглашаю вас в ресторан «Балтика» обмыть мою обновку, ну, как, рискнёте? Не побоитесь жены? – она лукаво прищурила глазищи.

– Нет, Валя, спасибо, но я с тобой не пойду, я, Валя, не по этой части. А жену я не боюсь, жена у меня – мой надёжный и верный друг! Чего и тебе желаю, хотя помнится, Юра Литвинец когда-то обижал наших судовых женщин. Он говорил: «когда я сильно хочу тётку, я иду в столовую, смотрю на наших судовых… и – начисто пропадает желание!». В этом рейсе, я вижу – Юру бес попутал. Значит ты – особенная, ты же у нас красавица!

– Ладно вам, комплименты – это не ваше. Так идёте со мной в ресторан? Хотя, что с вас взять, вы же – «офицер Белой Гвардии»! Белогвардеец, одним словом!

– Ну, спасибо тебе, что я не – Карабас-Барабас!

Чисто английская педагогика

Рассказ-быль

Сначала вся колония несовершеннолетних правонарушителей, «малолетка», хотела затеять «бузу». А получилось всё совсем наоборот – «азуб»! Та же «буза», только прикольная…

А теперь всё по порядку.

Две будущие «англичанки», студентки почти уже четвёртого курса Иркутского пединститута иностранных языков Таня Новикова и Ира Фёдорова робко /были на то причины/ вошли в кабинет декана. Они пришли за направлением на летнюю производственную практику по теме «Педагогика».

Педагогика – это, как бы по-простому сказать, методика воздействия на ученика, не применяя при этом матерщины. И тем более – физического насилия. Индивидуальный подход, вроде этого…