Потому что могли

– Порядок. Послезавтра будет наша смена, и мы отправимся с мусоровозами на территорию свалки. Я договорюсь, чтобы вас временно подменили.

Микки и Данька не поверили словам. Не могло же быть так все просто: один звонок – и договорились. То, что создали люди вокруг свалки – легенды о тумане и мертвецах – не соответствовало сейчас происходящему в квартире. Все так буднично и обыденно. «Нет, не с нами, – возникла мысль, – три человека пытаются разрушить миф, подойти всех ближе к их носителям, дотянуться рукой до теней».

Сейчас Микки почему-то захотелось бросить все на полпути, не смотря на то, что желание разглядеть свалку вблизи, а не через окуляры бинокля, не прошло.

– Палыч, может не стоит? Отменим? В следующий раз?

– Я тебя не понимаю. Сначала ты хотел, а сейчас… Чего заметался?

– Я в смысле не надо рисковать лишний раз.

– Ты боишься, не спорю. Наслушался баек о зомби, а возможно, зомби – всего лишь мираж в тумане, оптический эффект – во-первых. Во-вторых, нет официального запрета на посещение свалки. Тебе кажется, что это авантюра? Но мы же не проникаем на закрытый объект. В-третьих, если руководство будет интересоваться, скажешь, что собирал материал, хотел написать доклад на тему свалки. Поверь, так делали многие. В-четвертых, наша цель – не пускать простых граждан на территорию свалки. Сами же мы может там появляться. В-пятых, я уже все уладил, как говориться, места в зрительном зале куплены.

Микки прекрасно понимал доводы, но не давал покоя непонятный статус свалки. С одной стороны, она – место, куда свозят отходы. С другой стороны, почему столько внимания уделяется ей, словно это военный объект. К чему именно такой пропускной режим? К чему излишняя номенклатура? К чему такая вычурная иерархия должностей? Откуда это? Будто кто нафантазировал, ей-богу. Только фантазия была извращенной.

За этим скрывается нечто большее? Или все есть красивый фасад, за которым находится пустота?

Тени

Это лишь иллюзия, что существует прошлое, канувшее в лету, что где-то прячется за горизонтом будущее, и длится бесконечный и неуловимый миг, называемый настоящим.

Не думал Микки сопоставлять потоки времени, когда на следующее утро он встретился с Алькой.

Казалось, время не властно над ней и не способно утопить в глубоких и темных водах небытия. Альке все было нипочем. Прошлое. Настоящее. Будущее. Какое теперь это имеет значение. Микки удивлялся. Микки не мог понять одной простой вещи: ничего этого не существовало. Существовал лишь живой поток событий, бурно несущий Альку сквозь вселенную. Она доверяла его законам, и от этого было ей легко и свободно.

Они сидели в кафе и болтали о ерунде. Алька весело рассказывала о своих ухажерах, и, странное дело, это не звучало для Микки обидно, ни капли ревности не возникло в душе. Он лишь удивлялся своим чувствам, потягивая из маленькой чашки уже остывший кофе. Потом он рассказывал о своих друзьях: о Даньке и о старшем дозорном Палыче, говорил о тенях на свалке, которых никогда не видел. Алька закивала в ответ, когда речь пошла о тенях. Оказывается, слухами земля живет, и не только в Серышевске ходили сказки о существах со свалки, но и в других городах люди болтали об этом. Миф раздувался до невозможных и фантастических размеров, и выдумке человеческой не было предела.

Алька вновь вспомнила о своем прошлом и подтрунивала над Микки.

– А помнишь одну встречу? – спросила она.

– Конечно. Тогда мы не виделись со школы. И тут оказалось, что ты живешь в том же доме, что и я. Кажется, в начальных классах ты жила в другом доме?

– Верно.

Этот странный господин случай. А могло и не произойти.

Микки вспомнил.

…

Он увидел однажды Альку заходящей в подъезд… Точнее все случилось чуть раньше.

Микки шел домой, задумавшись, обрывки мыслей витали в голове, одна цепляла другую. Честно говоря, что впереди происходит, он не видел, только на периферии сознания уловил сигнал: будь внимателен. Вынырнув из потока мыслей, он заметил впереди девушку. Внимание привлекла не ее одежда, а походка, такая знакомая, что Микки невольно замедлил шаг. Он вспомнил. Образ в памяти мгновенно сложился. Это она, Алька. Все сомнения отпали, и Микки еще больше замедлил шаг, с удивлением смотря в спину девушке. Раскрывать себя он почему-то не захотел, не желал также встречаться взглядом. Можно было свернуть и пройти другой дорогой, но он и этого не захотел. Он следовал за ней, не понимая, зачем ему нужно это.

Как вор Микки крался за ней, все больше и больше удивляясь. Алька шла той же дорогой. Он помнил, что она жила в другом доме, а теперь… Теперь Алька шла по направлению к дому, где жил он. На миг безумная мысль завладела им: вот-вот она обернется и спросит: «Зачем ты меня преследуешь?»

Но она не обернулась и не спросила.

Алька зашла в тот же подъезд, где жил Микки. Когда стукнула дверь, он почувствовал, что сердце будто споткнулось, пропустило удар. Он остановился перед дверью, глубоко вдохнул, выдохнул и решил: «И с чего я так разволновался? Возможно, Алькин знакомый живет здесь, вот она к нему и зашла».

Когда-то Микки встречался с Алькой, но тот конфетно-букетный период не развился во что-то серьезное. Было и прошло. Случился мимолетный роман – и все. Но теперь прошлое нагнало его и окатило холодной волной. Именно холодной и неприятной. Микки не отдавал себе отчета, отчего эта еще не совсем встреча разворошила чувства, казалась неприятной. Ведь расстались они без скандалов, все само естественно угасло. Как говорится, разошлись без претензий.

Микки, наконец, вошел в подъезд, нервными пальцами повернул ключ и оказался в квартире с тем чувством, что наконец-таки добрался до крепости, за стенами которой всякая опасность несущественна. Надо успокоиться, решил он, надо выйти покурить. Спускаться опять вниз не хотелось, поэтому Микки вышел на балкон.

Закурил. Расслабился. Бесцельно наблюдал с высоты второго этажа за двором и людьми, идущими по своим делам.

Запиликал домофон. Это Алька вышла, но теперь она была не одна. Опять неприятная волна накрыла Микки. Он присел, весь сжался, будто для прыжка. Для прыжка, конечно, в сторону балконной двери, но не шевельнулся и даже не отвел взгляда. Наоборот еще пристальнее всмотрелся в Альку и того мужчину. Микки видел его впервые. Она говорила с ним, судя по всему, легко и непринужденно. Кажется, улыбалась. «Кто он ей? Муж? Муж объелся груш, – злорадно подумал Микки, но сразу окоротил себя, – Ну, и черт с ним! Какая разница, кто он?»

И действительно, он не испытывал к незнакомцу ревности. Это было неизведанное и сложное чувство, окрасившее Миккину душу в мрачные тона.

Он докурил и, затушив сигарету, точнее раздавив ее как мерзкое насекомое в пепельнице, покинул балкон.

Микки, немного успокоившись, решил все-таки встретиться с Алькой. Сколько бы им не владели чувства, но он запомнил, когда она вошла в этот дом, сколько было времени. В следующий раз, словно случайно, он встретился и заговорил с ней. «И начался новый завиток наших отношений», – так назвал это Микки.

Кстати, тот мужчина оказался ее братом. «Почему ты, идиот, даже не смекнул?» – со сладким злорадством мазохиста бичевал себя Микки.

Были встречи, и вновь случилось расставание надолго, и вот…

…

И вот… Пять лет минуло. Алька рядом. Болтает. Улыбается. И все хорошо.

Микки решил: «Нет, больше терять ее не буду. С этого дня все пойдет по-другому».

…

Старший дозорный, рассматривая придирчиво подчиненных, произнес:

– Все улажено. Сейчас дружно идем к транспортному цеху. Надеюсь, никто не передумал? – Молчание было ответом. – Ну, вот и хорошо.

В это утро свалка также была окутана плотной пеленой. Не случилось того короткого мгновения, как двое суток назад, когда она обнажила грязно-рыжее тело перед людьми.

Дозорные зашли в старый ангар и по железной лестнице, находящейся у правой стены, поднялись в каморку начальника мусорщиков. Он взглянул на вошедших людей и сделал жест, чтоб следовали за ним, по дороге разъяснил:

– Бумаги на вас я получил. Сейчас мы сядем в головную машину и направимся к внутренним воротам. Придется немного подождать, должны приехать еще мусоровозы из Серышевска, тогда и попадем на территорию свалки. Предупреждаю сразу, далеко друг от друга не отходить, туман настолько плотный, что не заметишь, как заблудишься.

Они запрыгнули в кабину и через пару минут были на месте. Еще немного ожидания, и открыли ворота. Головная машина – вездеход – медленно въехала на территорию свалки. Густой туман, как молоко, проглотил мусоровозы. В окна нечего было смотреть. Казалось, это не туман, а белесое желе липло к стеклам и пыталось проникнуть внутрь. Дозорные почувствовали неприятный сладковатый привкус во рту. Воздух стал тяжелым и влажным. Тишина закладывала уши. У Микки возникло ощущение, что он лежит на железной платформе и на него медленно и бесшумно опускается поршень пресса и невозможно пережить это ожидание. Уж скорее бы он раздавил грудную клетку, чем умирать в течение этих тягучих секунд, которые набухли до размеров вечности.

– Ты как себя чувствуешь? – поинтересовался старший дозорный, заметив побледневшее лицо Микки.

– Тошно.

– Сейчас сбросим мусор и повернем обратно.

– А тени?

– Ну, знаешь. Здесь не мы заказываем музыку. Тени могут появиться, а могут и не появиться. Дело случая.