Край света

– Что такое пограничный опыт? – спросил Дитрих.

– Критическая ситуация с существенным риском для жизни. Серьёзная болезнь, война, взрывы, экстремальные условия. Понимаете?

Дитрих кивнул.

– Ну, продолжим. Любопытный момент. Различаются ли духи между собой? Или они одинаковы, как подобные элементарные частицы? Скажем, могут ли они быть лучше или хуже друг друга, если можно применить такие сравнения? Или, если угодно, более развитыми и менее развитыми? Либо разными их делают телесные оболочки и обстоятельства. Мы же не можем признать, что люди одинаковы?

– Зависит от того, с какого расстояния смотреть, – уныло съязвил Вячеслав Борисович.

– Здесь имеем очередную любопытную дилемму. Является ли пограничным состоянием для духа непосредственно факт его нахождения в телесной оболочке? Или же – конкретная среда, в которой обитают все тела? То есть вся наша Планетта?

– Не хочешь ли ты сказать, что наш прекрасный мир по сути своей есть чистилище?

– Ну, не такой уж он и прекрасный. Да, именно это я и хочу сказать. Чистилище. И тогда самый главный вопрос: способен ли дух выбраться отсюда самостоятельно? Словно Мюнхгаузен, вытянуть себя за волосы из болота. Или его должен кто-то выдернуть? Тот, кто посчитает вашу миссию исполненной, экзамен пройденным…

Костёр потух, обитатели лачуги разошлись спать. Дитриху с Лизой выделили широкий твёрдый лежак в домике. Они завернулись на нём в свои спальные мешки и быстро уснули, день был трудный, наполненный яркими впечатлениями.

Утром пилигримов не будили, и они проспали долго. Мужчины ушли за добычей в самую глубину свалки. Кроме Юрия Тимофеевича – тот принёс воды из колонки и сел возиться с ретро-устройством, издающим шипящие звуки. Видно, любил покопаться в сложной технике, разобрать и собрать обратно.

На завтрак опять была овсяная каша, впрочем, свежеприготовленная.

– Спасибо, – сердечно поблагодарил Дитрих Зинаиду Петровну, принимая чашку. Каша была горячая и вкусная. На этот раз Лиза ела с большей охотой.

После завтрака собрались в путь. Юрий Тимофеевич, как и обещал, пошёл с ними – показать дорогу. Той же обратной дорогой он вывел путников из Хранилища и привёл к едва различимой луговой тропке.

– Вот здесь через луг пожалуйте, милостивые судари, – показал он направление. – А там сами, сами.

– Куда ведёт эта тропа?

– Представления не имею. Все пилигримы уходят по ней. Думаю, может, указатель вкопать?

– Спасибо! – поблагодарил Дитрих.

– Хорошим людям помочь не жалко, – ответил Юрий Тимофеевич. Он сунул руки в карманы и неторопливо, распрямив спину и гордо держа голову, зашагал домой.

6. Декантатор

Небо затянуло густыми облаками. Казалось, вот-вот пойдёт дождь. И Дитрих забеспокоился о том, что не взял зонта. С другой стороны, он прекрасно понимал, что зонт в пешем путешествии непозволительная роскошь. Такая же, как, например, классический костюм с галстуком. Или лакированные туфли. Нелепица.

Пилигримы шли по сухому плешивому лугу. До горизонта простиралась бугристая пересечённая местность с редкими деревцами.

Справа от тропы, метрах в трёхстах, лежала низина, поросшая кустарником. И в этой низине располагалось вытянутое сооружение со сводчатой крышей. Из здания доносился мерный стон, заглушаемый расстоянием, лёгким полевым ветром и луговым многозвучием – жужжанием и стрёкотом насекомых, шорохом травы. Стон стелился по окрестности – многоголосый, печальный, обречённый.

– Папа, что там такое? – спросила Лиза.

– Пойдём посмотрим.

– Не хочу. Вдруг мы потеряем тропу?

– Но ты же спросила? Значит, тебе любопытно. И мне тоже. Пойдём! Никакую тропу мы не потеряем, потому что идём куда глаза глядят.

Дитрих потянул её за руку, и они зашагали наискосок через поле. Дочь заметно нервничала, ей не нравилось идти по траве. Жутко боялась муравьёв и букашек, которые могут заползти на ноги. Она часто останавливалась и раздражённо отряхивала штанины, носки и кроссовки. Легинсы Лиза сменила на джинсы ещё утром.

Стон становился отчётливее и печальнее. Дитрих гадал, что же это такое может быть. Они спустились по склону в низинку и упёрлись в зелёное сетчатое ограждение с протянутой поверх рогаток колючей проволокой. По ту сторону забора находилось большое серое бетонное здание, напоминающее бункер. Никакого движения не наблюдалось. Пилигримы двинулись вдоль сетки к торцу здания. Иногда им встречались грозные таблички: «Режимная территория! Предъявите пропуск» или «Внимание! Территория государственного предприятия „Декантатор-Ост 2“. Проезд, проход посторонних лиц строго запрещается!».

Дочь сильно потянула за руку.

– Пойдём отсюда.

И вдруг Дитрих вздрогнул. Ему захотелось немедленно, сломя голову драпать. Как он мог так расслабиться со своим проснувшимся некстати любопытством? Поставить под угрозу всё путешествие. Глупо до невозможности. Никогда больше не смей так делать!

Им навстречу вдоль ограждения вышел плотный пожилой человек в защитного цвета куртке и такой же кепке.

«Попались, – сжал губы Дитрих и внутренне весь напрягся. – Что ему сказать? Заблудились! Взрослый мужчина с маленькой девочкой за Городом в глухом месте возле режимного объекта. Абсурд какой-то. Впрочем, безголовые стражники не понимают шуток – общеизвестный факт».

Встречный, однако, никоим образом не походил на безголового стражника.

– Вечный день! – громко приветствовал он, дотрагиваясь до козырька кепки. Видимо, по старой привычке.

– Вечный день, – напряжённо ответил Дитрих.

Встречный осклабился.

– Страшно? Меня зовут Вальтер. Они на консервации. Хотите посмотреть?

– Кто?.. Кто на консервации?

– Так вы не знаете? А зачем пришли? Здесь находится декантатор – отстойник для проззябов. Слышали?

– Краем уха, – ответил Дитрих.

– Я не слышала, – встряла в разговор Лиза.

– Проззябы – это такой резервный человеческий материал. Болванки планетян, которым не хватает ресурсов жить в нашем Сущем мире. Они не могут быть охламонами, не говоря уж об Аристосах. Временно отстаиваются. Как бы про запас. Пока не будут востребованы в случае демографической нехватки, отсутствия наследника или по иной причине. Изредка среди них проводят инвентаризацию, тесты. Проззяб может быть активирован, если у него вдруг обнаружатся какие-нибудь нужные способности. Испорченный материал прочищают, ликвидируют.

– А вы кто? – спросил Дитрих. – Охранник?

Вальтер отрицательно мотнул головой.

– Охраны нет. Я вскрыл замок, чтобы увидеть собственными глазами. Должен сказать, впечатляет. Хотите взглянуть? Да не бойтесь! Я такой же, как вы.

– В каком смысле? Пилигрим?

– А, так вы из этих? – неопределённо протянул Вальтер. – Я особист…

Уверенность Дитриха в безопасности дальнейшего разговора пропала. Он стал тщательнее подбирать слова. Но Вальтеру, похоже, было безразлично. Более того, казалось, его всё вокруг веселило.

– …бывший особист, на пенсии за выслугу лет. Гуляю в своё удовольствие. Не бойтесь, не собираюсь вас никому сдавать. Идёмте!