Гав-мяу и сердца стук

– Но он ревнует? Он знает?

– Конечно, он не знает! – закрыла рот ладошкой Лида и лукаво захлопала ресницами. – И было б ужасно, если б узнал, тогда б он…

– Убил тебя? – вставила я и сама ужаснулась.

– Да не, что ты! Он тихоня, – успокоила меня молодая женщина и опять поправила волосы и лифчик. – Но он доконал бы меня своими нюнями и слезами! – верно вспомнила какой-то эпизод с ревностью Лида, состроив кислое выражение лица, а потом воскликнула:

– А так и я не проживаю жизнь зазря, потому что Алпаслан – бог, и волки сыты… Боже, Майя, что он творит в постели.., – Лида закатила глаза, а у меня почему-то пересохло в горле и каркающим сухим голосом я попросила поделиться, хоть бы в трубочку, в самое среднее ухо, что именно он творит.

– У меня и раньше были любовники, как ты понимаешь, – я понимала. – Но когда я увидела Алпаслана, а точнее, его член… – с придыханием зашептала Лида, хватаясь за длинную красивую шею. Я тоже почему-то схватилась за свою.

– Понимаешь, я никогда не видела такого красивого члена. Нет, серьезно! Не смейся! Это не шутка! Он неземной. Фантастический. Красивый-прекрасивый. Да, я понимаю, когда любишь человека, все в нем становится для тебя прекрасным: и тело, и душа, и бородавки, и кривые пальцы на ногах. Но тут другое, клянусь! – Лида теперь схватилась за левую грудь, под которой билось страстное женское сердце. – Это произведение искусства! А я понимаю в искусстве. Его член поразил меня до глубины души. Я могу часами смотреть только на него. А что уж вытворяет сам Алпаслан, повелитель своего члена?! – Лида расхохоталась, а вместе с ней и я, хотя в голове, кроме эпизодов некоторых немецких фильмов про сломанную сантехнику ничего не всплывало.

Честно признаться, я не была поклонницей порнографической индустрии ни в каком ее проявлении: ни фильмы, ни аксессуары не представляли для меня интерес. Наверное, это было связано с семейным уставом и советским наследием, где котлеты и мухи разделялись, любовь и секс шли не в ногу. Хорошо это или плохо, я не знала, но идти наперекор своим ощущениям и принципам, когда порой хотелось зажмуриться, чтоб не видеть магазины всякой непотребщины с выгнутыми и вогнутыми силиконовыми и резиновыми ночными помощниками и прочими усатыми штучками, теперь по странной моде распространившимися по всему нашему городу, перегоняя по количеству аптеки и чебуречные.

И все же красивый член заставил мой мозг вспухнуть от напряжения.

Что? Что там могло быть особенно красивого-прекрасивого, что даже специалистки по искусству падали замертво?

Лида стала делиться некоторыми пикантными подробностями, где фигурировал красивый член моего турецкого коллеги, и вскоре мой мозг, вспухнув окончательно, просто отключился.

– Когда я вижу, что он уже вот-вот, я поднимаюсь. Но как только вижу, что и здесь он вот-вот и совсем.., разворачиваюсь, опускаюсь и начинаю сначала. И так, пока он не сойдет с ума. Или я не сойду, – мне на ухо шептала Лида. Я же слышала оглушительный бой Кремлевских курантов. – И мое любимое, когда он… – не давала продохнуть она, продолжая. – Ты что такое не пробовала? – посмотрела она на меня как на умалишенную.

Я отрицательно покачала головой. Какое уж там пробовала, я о таком даже не слышала!

– Ты что! Это ж самый кайф! – она тихонечко захлопала в ладоши. – Обязательно попробуй!

– А у тебя рвотного позыва не бывает? – поинтересовалась я насчет техники исполнения последнего эпизода, от которого не то что мурашки, озноб кипятком начинал бить, особенно с моей развитой фантазией.

– Это ж поначалу, потом настоящий кайф, – наконец досказала Лида и, собрав переноски, оставила мне огорошенной на попечение Мурку и Гогена или Монэ – кошки двоились и даже троились в моих глазах. – Тогда зайду за котятками завтра? – Лида улыбнулась и слегка сконфузилась. – Но потом, Майя, извини, пожалуйста, мы продолжим ходить к Алпаслану. Ладно?

Моя улыбка размазалась по одурелому лицу, принимая извинения.

Понимать-то я понимала, но переварить сексуальное приключение, случившееся со мною на работе прямо в кабинете без участия партнера и даже аксессуара из затейливого магазинчика с красным сердечком, в присутствии незнакомых людей, я не могла до глубокой ночи.

Проведя все процедуры, закончив осмотры, записи, проверки, в состоянии зомби дойдя до ближайшего магазина, я бродила по его отделам в поисках чего-то к ужину. Мой взгляд то и дело наталкивался на продукты, схожие по форме или виду с тем органом, который мы обсуждали с Лидой целое утро. В результате были куплены ингредиенты, несовместимые на одной тарелке. Пришлось просто жевать хлеб, закусывая яблоком и поклевывая изюм. Я включила телевизор, чтоб отвлечься, но не смогла сосредоточиться на просмотре, то и дело перед глазами вставала Лида в разных описанных ею сюжетных линиях.

Тогда я решила обратиться к любимому моему вечернему занятию – гаданию по сборнику фраз блистательной актрисы и неординарной личности Фаины Раневской. Этому приему отвлечения от злобы дня научила меня мама, которая обожала загадывать вопрос, а ответ искать в искрометном юморе гениальной женщины и сатирика. Метод был настолько гениальным, что отвлекал от плохого настроения или перенаправлял внимание в другое русло.

Правда, чтобы сосредоточиться мне понадобилось минут 20, потому что в голове роились сотни вопросов после того, как в моей жизни появился турецкий ветеринар.

Например, как можно жить с постоянной мыслью о красивом члене, как это делала Лида? Каким образом она вообще жила и выжила? Ответ нашелся: так же, как прожила этот день я, думая о красивом члене турка. В чумачествии!

Но продышавшись чакровым дыханием, как учил меня папа, я положила руки на сборник цитат и афоризмов Фаины Раневской и просто вспомнила сегодняшний день, открыв книгу на первой попавшейся странице.

Ответ меня поразил, и я решила срочно выпить валерьянки, пустырника, пиона, накапав дневную дозу в одну столовую ложку по наученью фельдшеров из скорой, которые однажды приезжали по вызову к старенькой соседке – тете Вере.

Какая же страница открылась и какая фраза выпала, что меня как громом и молнией поразило в самое сердце?

«Не можете никак понять, нравится ли вам молодой человек? Проведите с ним вечер. Вернувшись домой, разденьтесь. Подбросьте трусы к потолку. Прилипли? Значит, нравится».

Вы будете смеяться, но мои трусы прилипли б, если б я сейчас подбросила их к потолку квартиры. И самое поразительное, что ни разу не видя турка, не зная, хороший ли он ветеринар, добрый ли человек, зная лишь, что у него красивый член и от него сходят с ума пациентки ветеринарных клиник, можно было утверждать, что турок мне нравился.

Хорошо, что существуют лекарственные травы, которые в нужной дозировке способствуют усмирению распсиховавшейся без причины натуры… Но прежде чем подействовали пустырник и пион, моя голова пыталась избавиться от навязчивой идеи прямо сейчас броситься в гардероб и начать уже подбирать наряд для того дня, когда турецкий ветеринар таки выйдет с больничного, вступит на свое рабочее место, и я припрусь туда, как бы невзначай.., оголяя не менее аппетитное декольте, не видевшее солнышка 11 месяцев зимы.

Пустырник не помог. Собственно, как и уговоры, с помощью которых я назидательно увещевала себя успокоиться и забыть историю с красивым-прекрасивым членом нашей клиники. Это почти удалось, ровно до того момента, когда Соня, улыбаясь улыбкой Лиды Валюшкиной или Моны Лизы с прищуром Эркюля Пуаро, оповестила меня, что больше не нужно заменять Аполлона Аполлоновича, как договорились звать между собой работники клиники Алпаслана Арыевича, заменив этими словами незвучное и нетолерантное «турок».

Блузка с v-образным декольте, юбка с разрезом, туфли с небольшим каблучком и блеск для губ с ароматом спелой вишни ждали меня на прикроватном стульчике еще с ночи, в течение которой я не сомкнула глаз из-за кошмарных образов, встающих будто наяву, где я голой заваливаюсь в клинику, люди и животные укатываются со смеху от моего вида, мне делают строгий выговор и просят больше думать о работе, а не о сексе.

Боже, о чем думала я, когда шла на работу не в свой рабочий день?

Неужели, что незнакомый мужчина с бухты-барахты покажет мне свой красивый член при первом же рукопожатии? И главное, что мне это даст? Еще одно местечко в очереди? У меня не было даже животного, кроме сошедших с ума тараканов в голове!

Стоя в дверях подъезда, два раза я чуть не развернулась домой только от одной мысли, что Алпаслан может догадаться, в каком бреду с ним в главной роли прошли мои последние четыре дня.

Наконец, усилием воли я дала команду подсознанию решиться и уже дойти до турецкого сексуального гиганта и хотя бы посмотреть ему в глаза, если не на член, или остаться дома в свой заслуженный выходной и выбросить из башки эти бредни.

Да, у меня не было отношений вот уже как… Мысленно посчитав месяцы одиночества, я досчиталась до 11. Но это ж не повод сходить с ума от первого попавшегося мачо?

***

Я таки дошла до клиники с суровой решимостью поставить точку в этом «красивом-прекрасивом деле», но по лицу Сони заметила, что, по крайней мере, она точно догадалась, что мои разрезы, каблуки и гигиеническая помада надеваны не для нее. Я, в свою очередь, сверкнула глазом на необычно яркий не в мою смену макияж в стиле «дикие апачи» секретарши, и она едва заметно повела бровями в пренебрежении и отрицании этого факта на лицо. Тут вспомнилось, что девушка недавно рассталась с ухажером и, значит, находилась в свободном поиске. Так что мы оказались квиты.

Собравшись с духом и подготовив мнимый рассказ о забытом очень важном дневнике на рабочем столе, я решительно ворвалась в кабинет, где встретила высокого мускулистого турка, осматривающего серого британца Лиды, уж не знаю, Пикассо или Дали, нежно гладя волосатое кошачье тело своими волосатыми смуглыми ручищами. Это было первое, на что упал мой взгляд, но разглядев предмет помешательства последних дней целиком, я самоутешительно вдохнула и тут же свободно выдохнула, успокаиваясь окончательно.

Дело в том, что турок был невообразимо хорош собой. Настоящий бог, истинная правда. Лида не преувеличивала ни на грамм. Большой, красивый, мускулистый, с открытым турецким лицом и белозубой улыбкой, как и положено настоящему восточному принцу, смуглый и весь будто покрытый малиновым сиропом, который хотелось вкушать и слизывать, особенно глядя в чуть раскосые смоляные глаза с нависшими черными бровями, подпрыгнувшими вверх при моем появлении.

И выдохнула я с успокоением только потому, что сей белозубо-мускульно-фактурный образ был как раз не в моем вкусе. От слова абсолютно. Мужчины с фигурными кубиками, надраенными мускулами, начищенными зубищами, идеально подстриженными и нагеленными челками вызывали у меня интерес исключительно в практическом контексте: хотелось узнать, какие упражнения они делают, чтоб шарик превратился в кубик, и какой отбеливатель используют для зубов и белого белья, и тому подобное.

Время будто остановилось, а лицо Алпаслана Арыевича вдруг трансформировалось в образ моего бывшего парня, и я явственно вспомнила, собственно, за что вообще полюбила его. Какие, если не такие, мне нравятся мужчины?

Как говорят психологи: перво-наперво пришедшая мысль – самая верная. Я полюбила Гришу за его характер, хотя именно из-за характера мы и расстались…

Мой бывший парень был с понятиями и принципами. Непоколебимыми. Например, не мог есть в общепите! Готовил либо сам (изумительно, замечу!), либо приглашал в места, где блюда кашеварились не из дешевого гнило-замороженного сырья, доставленного в контейнере с хлоркой из Китая или незнамо откуда, а произведенными знакомыми людьми исключительно для поддержания человеческого здоровья и долголетия.

Никогда не прощал обид и предательств, а также не слыл ханжой. Если кто-то не пришелся Грише по сердцу, он просто вставал и уходил и не появлялся там, где мог встретить тех, на кого не мог смотреть без презрения.

Многие выходы в свет, тусовки с друзьями, дни рождения пришлось позабыть по этой причине или посещать в одиночку. В душе я гордилась Гришей, что он может быть честным: видя мразь и подлеца, дурака или клоуна, не улыбаться, а просто встать и уйти или дать в морду, не боясь суда, кроме божественного.

Красивый ли у него был член? «Красивый», – грустно вспомнила я, подошла к столу, поискала свою мнимую пропажу, поохала, что не нашла, и спокойненько вышла из кабинета, мило попрощавшись с любовниками и любовницами.

Соня хотела продолжить немую перепалку насчет турка и моего внезапного появления в сексуальном прикиде, но ее горящий взгляд споткнулся о мой потухший. Может быть, она подумала, что конкуренция смутила меня. Но мне было все равно.

Какая-то теплая печаль охватила мое внимание в тот момент при воспоминаниях о Грише, с которым мы расстались не так уж мирно. А вот именно сейчас в душе наступил мир от тех незабываемых, потрясающих совместных деньков, что мы прожили под одной крышей.

Я зашла в туалет, чтоб перевести дух, и там мысленно впервые за 11 месяцев после расставания пожелала бывшему любимому человеку удачи, внутренне готовая забыть и отпустить его.

***