Дуэль

– О ком идет речь? – нахмурилась Элен.

Впервые за все время их беседы лицо Натали осветила легкая улыбка.

– О давнем друге Мишеля, штабс-капитане Васнецове. На утренней дуэли он должен был выступить его секундантом.

Элен не знала, что и думать. Еще утром они весело собирались к завтраку, беседовали с императрицей, подшучивали над Китти, до сих пор привыкавшей к дворцовой жизни, и не представляли, какое горе ожидает их спустя несколько часов.

Подобные трагедии будто ходят за ней попятам, преследуют, угрожают, разрушают. Марфа, Аннет, Прохор Николаевич, поручик Милославский… А теперь еще и Натали.

Быть может, это все ее вина? Ее любопытство и несдержанность и есть причина всех этих бед? Возможно ли, что Виктор Андреевич был прав с самого начала, когда просил держаться подальше от расследования, еще тогда, зимой?

Все началось с их удивительно странного знакомства. С тишины дворцовой библиотеки и чашки горячего чая, дабы прогнать зимнюю стужу. Ей не следовало и дальше путаться у него под ногами, как бы ей это не нравилось и какой бы большой в итоге не оказалась ее помощь – этим она лишь принесла боль и себе, и другим.

Разве была она счастлива, когда узнала правду в деле французского посла? Разве обрадовалась, когда отец и Виктор Андреевич рисковали собой в попытке узнать, что случилось в битве на Кушке пять лет назад?

Все это время ее счастье заключалось лишь в вечерах с книгой или за роялем, в учтивых беседах с Ее Величеством, в шутливых рассказах Василины, сплетнях Мари и смехе с Натали и Китти.

Отчего все так изменилось?..

С теми же мыслями она не заметила, как следом за Натальей прошла вдоль дворца, обогнула озеро и оказалась за воротами. Покосившись украдкой на караульных, Натали направилась дальше и вдруг прибавила шаг, заметив подъехавшую пролетку.

– Алексей Львович!

Стоявший рядом с кучером мужчина тотчас обернулся. Элен увидела горделивую осанку, благородный профиль и внимательные, подернутые грустью глаза. На висках из-под офицерского козырька виднелись темные волосы.

– Добрый день, Натали. Впрочем, едва ли его можно назвать таковым, – глубокий с хрипотцой голос прозвучал необыкновенно отчаянно, как если бы его обладатель и сам понимал безысходность того положения, в котором оказался его давний друг.

Должно быть, Натали подумала о том же.

– Вы уезжаете? – махнула она в сторону пролетки. Алексей Львович кивнул. – Алексей, мне нужна ваша помощь. Боюсь, без вашего вмешательства Мишелю будет уже не помочь.

Что-то в ее словах заставило офицера задуматься. Скользнув глазами по Элен, Алексей Львович еще мгновение помедлил, затем повернулся к кучеру, что-то тихо сказал. Спустя еще миг пролетка тронулась и вскоре скрылась за поворотом.

– Я помогу всем, что в моих силах, – произнес Алексей Львович. – Однако, должен признаться, не представляю, что могут сделать две молодые барышни.

Сказав это, он вновь не без интереса взглянул на Элен. Она же со всем присущим ей хладнокровием выдержала взгляд и вежливо улыбнулась.

– Простите мою небрежность, я вас не представила, – спохватилась Натали. – Графиня Елена Павловна Штерман, фрейлина Ее Императорского Величества. – Элен коротко склонила голову. – Штабс-капитан Алексей Львович Воронцов.

– Рад нашему знакомству, Ваше сиятельство.

– Не нужно титулов. Обращайтесь просто по имени, как Натали. Мне так привычнее.

Пристальные мужские глаза вспыхнули любопытством, в уголках губ притаилась тень улыбки.

– Как скажете, Елена Павловна.

– Алексей, расскажите все, что знаете о случившемся, – взмолилась Наталья. Расслабившийся было Алексей Львович вновь помрачнел, огляделся, кивнул в сторону парка.

– Пойдемте.

Они молчали, пока полумрак деревьев не спрятал их от посторонних глаз. Алексей Львович внимательно огляделся, задержался глазами на дальнем конце дорожки и лишь после заговорил.

– Что вы хотите знать?

– Что произошло утром? – напористо вопросила Элен. Алексей Львович удивленно вскинул брови. – И полковник Строцкий, и следователь уверены, что имело место умышленное преступление. Но отчего-то мне кажется, что вы с ними не согласны.

– Могу я узнать, из чего вы сделали такие выводы?

– Вы согласились помочь Натали, даже толком ее не выслушав.

Штабс-капитан понимающе улыбнулся.

– Я хорошо знаю Михаила. Мы дружим более десяти лет, он замечательный друг и превосходный солдат и стрелок. Для него позорно даже подумать о подлости, не то, что ее совершить. Не говоря уже об убийстве.

– Но вы ведь тоже были в лесу и видели все своими глазами.

– То, что мы видим, нередко оказывается не тем, чем должно быть на самом деле. Что до случившегося… Михаил утверждает, что прибежал на выстрел. Мы с Петром Григорьевичем подоспели чуть позже. Михаил стоял рядом с поручиком Рубиным и озирался по сторонам, потом заметил нас, попросил Петра Григорьевича осмотреть поручика. Затем со стороны дворца прибежали гвардейцы – должно быть, караульные. До прихода полковника Строцкого мы оставались там.

– А что случилось дальше? – шепотом спросила Натали. Элен ободряюще взяла ее под руку.

– Петр Григорьевич еще раз осмотрел тело. Выстрел в спину. Когда мы появились на поляне, там был только Михаил, потому полковник и взял его под арест.

– И вы никого больше не видели? Вы ведь упомянули, что Михаил осматривался вокруг, когда вы пришли.

– Верно, но мы никого не заметили. Михаил пришел с южной дороги, мы с Петром Григорьевичем добирались с противоположной стороны, я заезжал за ним. На ту поляну вели две тропы, мы шли по обеим. Вероятно, убийца спрятался где-то неподалеку, дождался, когда появятся люди, и скрылся, никем незамеченный.

– Стало быть, вся проблема в этом, – медленно проговорила Элен. – Это был очень тонкий расчет. Совершить преступление за минуту до появления возможных свидетелей и уйти… Нужно быть очень хладнокровным, чтобы так все продумать.

– Я бы сказал, одним хладнокровием здесь не обойтись, – заметил Алексей Львович. – О дуэли знал только узкий круг людей. Преступником должен быть тот, кто знал время и место дуэли.

Глубоко вздохнув, Элен опустила взгляд в траву. Узкий круг людей, только близкие, однако это не помешало преступнику все спланировать. Он прибыл на место практически одновременно с убитым – и умудрился не только не вызвать подозрений, но и завладеть одним из дуэльных пистолетов.

Может ли это быть кто-то из друзей убитого? Или есть что-то еще?

Все слишком странно, даже сама эта дуэль. Бросив беглый взгляд на удрученную Наталью, Элен посмотрела на Алексея Львовича. Тот не сводил с нее глаз.

– Скажите, в чем настоящая причина дуэли?

Рука Натали на ее локте испуганно дернулась, что не укрылось от Алексея Львовича. Он долго смотрел на нее, будто о чем-то размышляя, затем коротко кивнул.

– Разумнее всего будет сказать правду. – Натали попыталась возразить, но мужчина не дал ей заговорить. – Натали, вы ведь сами пришли за помощью. И доверяете Елене Павловне. Неужели вы думаете, что кто-то из нас навредит Михаилу?

Натали с сомнением покачала головой. Тонкие пальцы сжали рукав платья Элен, затем обреченно отпустили, молчаливо соглашаясь.

– Поручик Рубин обвинил Михаила в жульничестве, – помедлив, пояснил Алексей Львович. – Несколько дней назад они играли в карты. Поручик Рубин требовал вернуть проигранные деньги, угрожал, что в ином случае доложит о действиях Михаила в Генеральный штаб. После обвинения Михаил пришел в ярость – так и был брошен вызов.

Среди офицеров азартные игры были также распространены, как и дуэли – и, как и они, тщательно скрывались. Разрешенных игорных домов, насколько было известно Элен, существовало лишь несколько, однако едва ли обвинение офицера в шулерстве пошло бы таким заведениям на пользу.