Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга третья

Славянофильство – первая попытка нашего самосознания, первая самостоятельная у нас идеология. Тысячелетие продолжалось русское бытие, но русское самосознание начинается с того лишь времени, когда Иван Киреевский и Алексей Хомяков с дерзновением поставили вопрос о том, что такое Россия, в чём её сущность, её призвание и место в мире.

    Николай Александрович БЕРДЯЕВ

Славянофилы всегда хотели, чтобы Россия жила своим умом, чтобы она была самобытна не только, как сильное государство, но как своеобразная государственность.

    Константин Николаевич ЛЕОНТЬЕВ

«Одна из самых печальных особенностей нашей своеобразной цивилизации состоит в том, что мы всё ещё открываем истины, ставшие избитыми в других странах и даже у народов, в некоторых отношениях более нас отсталых. Дело в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежали ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого. Мы стоим как бы вне времени», – писал русский мыслитель с ярко выраженным философским складом ума Пётр Яковлевич Чаадаев. Он подчёркивал, что наши воспоминания не идут далее вчерашнего дня; мы как бы чужие для себя самих. Мы растём, но не созреваем, мы продвигаемся вперёд, но по линии, не приводящей к цели. Мы существуем словно лишь для того, чтобы преподать великий урок миру.

    Любовь Андреевна МОИСЕЕВА

Конечно, не пройдет без следа и то наставление, которое нам суждено дать, но кто знает день, когда мы вновь обретём себя среди человечества, и сколько бед испытаем мы до свершения наших судеб?

    Пётр Яковлевич ЧААДАЕВ

Мысли Чаадаева о русской истории, о прошлом России выражены с глубокой болью, это крик отчаяния человека, любящего свою родину.

    Николай Александрович БЕРДЯЕВ

Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклонённой головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюблённостей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной.

    Пётр Яковлевич ЧААДАЕВ

Я предпочитаю бичевать свою родину, предпочитаю огорчать её, предпочитаю унижать её, – только бы её не обманывать.

    Пётр Яковлевич ЧААДАЕВ

Я всегда любил своё отечество в его интересах, а не в своих собственных.

    Пётр Яковлевич ЧААДАЕВ

Россия подобна могучему человеку, которому нечем дышать.

    Астольф де КЮСТИН

Русская аристократия не исполняет своего долга перед самой собой и перед народом.

    Астольф де КЮСТИН

В Петербурге всё выглядит роскошно, великолепно, грандиозно, но если вы станете судить по этому фасаду о жизни действительной, вас постигнет жестокое разочарование; обычно первым следствием цивилизации является облегчение условий существования; здесь, напротив, условия эти тяжелы; лукавое безразличие – вот ключ к здешней жизни.

    Астольф де КЮСТИН

Или цивилизованный мир не позже, чем через пять десятков лет, вновь покорится варварам, или в России свершится революция куда более страшная, чем та, последствия которой до сих пор ощущает европейский Запад.

    Астольф де КЮСТИН

В этой удивительной стране отсутствие свободы сказывается повсюду.

    Астольф де КЮСТИН

Надо побывать здесь, чтобы узнать, какие размеры может принимать презрение богатого человека к жизни бедняка, и понять, насколько малую ценность вообще имеет жизнь в глазах человека, обречённого жить при абсолютизме.

    Астольф де КЮСТИН

Деспотизм делает несчастными народы, которые подавляет.

    Астольф де КЮСТИН

Россия – плотно закупоренный котёл с кипящей водой, причём стоит он на огне, который разгорается всё жарче; я боюсь, как бы он не взорвался.

    Астольф де КЮСТИН

Я ненавижу только одно зло, и ненавижу потому, что считаю: оно порождает и предполагает все прочие виды зла; это зло – ложь. Поэтому я стараюсь разоблачать его повсюду, где встречаю.

    Астольф де КЮСТИН

Отвращение к лицемерию для меня – факел, с помощью которого я ищу верный путь в лабиринте мира; все, кто так или иначе обманывает людей, представляются мне отравителями, причём самые высокопоставленные, самые могущественные – виновнее всех.

    Астольф де КЮСТИН

У меня есть одна навязчивая идея: я думаю, что людьми можно и должно управлять без обмана. Если в частной жизни ложь – низость, то в жизни общественной – преступление.

    Астольф де КЮСТИН

Тяжёлое чувство, владеющее мною с тех пор, как я живу среди русских, усиливается ещё и оттого, что во всём открывается мне истинное достоинство этого угнетённого народа. Когда я думаю о том, что мог бы он совершить, будь он свободен, и когда вижу, что совершает он ныне, я весь киплю от гнева.

    Астольф де КЮСТИН

Государь здесь ни за что не несёт ответственности как политик, зато играет роль провидения, которое отвечает за всё: таково естественное следствие узурпации человеком прав Бога.

    Астольф де КЮСТИН

Что меня возмущает, так это зрелище самой утончённой элегантности, соседствующей со столь отвратительным варварством. Когда бы в жизни света было меньше роскоши и изнеженности, положение простонародья внушало бы мне меньше жалости. Здесь же богатые – не соотечественники бедным.

    Астольф де КЮСТИН

Болезнь в России запущена, а лекарства, что применялись до сей поры, воздействовали лишь на поверхность кожи, они не лечили рану, но скрывали её от глаз.

    Астольф де КЮСТИН

Народная месть – словно лава, что долго вскипает в земных недрах перед тем, как излиться наружу с вершины горы.

    Астольф де КЮСТИН

Всё, что я могу сказать, – это то, что с тех пор как я в России, будущее Европы видится мне в чёрном цвете. Однако же совесть велит мне не скрывать и того, что люди весьма мудрые и весьма опытные придерживаются иного мнения. Люди эти говорят, что я преувеличиваю могущество России, что каждому обществу предначертана своя судьба, что удел общества русского – распространить свои завоевания на Восток, а затем распасться самому.

    Астольф де КЮСТИН