Майские страсти

Алина: Запинаешься, потому что знаешь, что не прав по поводу Клинкина. И в другом поэтому не прав. А я права. Я могу быть с тобой только с тем условием, о котором тебе рассказала.

Дмитрий: Да и ты этого не забудешь.

Настя: Не… забуду.

Андрей: Ни к чему. Оно не нужно.

Алина: Оно позарез нужно. Если ты не кретин, то согласишься с этим. У тебя должно быть такое же мнение, как и у меня.

Андрей: Ладно.

Алина: Так! С этим уяснили.

Дмитрий: Не оборачивайся.

Настя: Я и не думала.

Дмитрий: Мы придём быстрее, чем они, и когда придём тоже поначалу не оборачивайся.

Настя: Я всё поняла.

Дмитрий: Ха, что ты поняла?

Настя: Ты меня прости, я если уж начну то до слюней… Я всего лишь утешение, как похмелиться утром после пьянки, это всё ничего… ничего это не значит. Я как проклятая. Со мной всегда так было. Я всего лишь утешение.

Андрей: Ну-ка посмотри на меня.

Алина: Ха-ха, зачем?

Андрей: Ты когда смеёшься и говоришь… У тебя так классно точечки выступают около…там где уголки рта.

Алина: Ха-ха, замолчи!.. Не отвлекай. Дай мне идти рядом со своими ощущения.

Дмитрий: Прощено.

Андрей: А сейчас так хмуришься!..

Алина: Отстань, тебе говорят!.. А ты… ты меня любишь?

Андрей: Я не скажу тебе правду, потому что ты её знаешь.

Дмитрий: Говори шёпотом…

Настя: Ну и ты.

Дмитрий: Ага.

Настя: Помнишь, ты мне говорил, что сегодня скажешь о своей главной тайне.

Дмитрий: Да. Вот она!.. Я ненавижу ненавидеть. Поэтому есть только одна…очень сильная штука, которая меня тянет сейчас к церкви.

Настя: Какая?

Дмитрий: Ты её знаешь

Алина: Ладно. Сейчас подходим… Ох, мне интересно. Кто из вас разоткровенничается. Кто первый?

Андрей: Да никто.

Алина: В каком смысле?

Андврей: В церковном.

Алина: Хватит играть со мной! Можешь напрямую сказать?

Андрей: Я не буду откровенничать, потому что Клинкин ещё не закончил.

Алина: Неправда!

Андрей: А вот сейчас увидишь.

Дмитрий: Интерес. Интерес моих ощущений.

Мелюков взглядом указывал девушкам на жёлтый купол церкви, окрашенной в розовый и белый цвета. Те глядели на него с удивлением тупоумия.

Через полминуты после них подошли Клинкин с Настей, а Яськов с Искупниковой – ещё через минуту.

– О чём ворковали?– спросил Мелюков, глядя на Алину. Было почти по-ночному темно, и ему пришлось щуриться, чтобы точнее рассмотреть, с каким выражением лица на него уставилась Искупникова.

Алина растопырила правую ладонь и указательным пальцем левой руки слегка била по пальцам правой руки, коотрые чуть опускались после нежных касаний:

– Первое – о погоде, второе – о церкви, третье – о вас, четвёртое – о нас, пятое – о них.

– Хоть не до конца соврала,– сделал от неё два шага в сторону Клинкин.

Искупникова то ли улыбнулась, то ли ухмыльнулась. Она с нарочно неталантливо подделанным сладострастием прикусила нижнюю губку. Дмитрий морщился, словно предвосхищая громкую реакцию, но Алина не сказала ему не то что ни слова, Алина не сказала ни взгляда.

– Оказывается, я плохо себя знаю,– разочарованно сказал Дмитрий.

– Я просто вижу твою душу,– ответила Алина.

Их компания стояла на узком тротуаре напротив входа в храм. Редкие прохожие перебирались на противоположную сторону улицы, глядя на хмельного Мелюкова и не намереваясь наткнуться на возможные неприятности.

Чуть в стороне, между церковью и двухэтажным зданием военкомата, на коленях стояла старушка. Она ни разу не взглянула на молодых людей, что впоследствии вызовет некоторые эпатажные поступки с их стороны.

Фиолетево-синий вечер разлёгся на тротуаре. Молодёжь напряглась: Искупникова начала обнимать Мелюкова. Гордости этой девушки нужно было показать, что с прошедшего вечера ничего не поменялось, и Искупникова могла прыгать на шею кому угодно.

Алина поцеловала Мелюкова в ухо. Роль была сыграна, и Искупникова подошла к подругам.