Заседатель

Запесошный (про себя). Гм! канальство… штука видно он. (Судейкину). Гм! На службу ходят все. Сидим с девяти до часу, да вечером, с пяти до 9 часов. А кто не придет-с, тово и без сапог.

Судейкин. Без сапог, позвольте вам заметить, оставляли в старину. Теперь уже не то. Нужно действовать на служащего не насилием, а словом, убеждением.

Запесошный. Гм! Да они не понимают-с.

Судейкин. Нужно уметь быть таким, чтобы понимали. Много ли дел у вас по настоящее число?

Запесошный. Дел сотни три или еще меньше-с. Нерешенных-с около 50, а то все решены, да за неисполнением решений остаются.

Судейкин. А бумаг?

Запесошный. Гм! Не знаю.

Судейкин. А протоколов много, например, подано в присутствие?

Запесошный. Штук шестьдесят-с.

Судейкин. А!.. Как же это протоколов больше, чем нерешенных дел?

Запесошный. Гм! Это уже столоначальников дело….

Судейкин. А вы что же смотрите, секретарь?

Запесошный. Да я-с, гм, только вчера вышел, все в горячке был.

Судейкин (про себя). Видно, что хворал. Красный, как окунь, да и вином тащит, как от бочки. (Вслух). Ну, а вы не допускаете беспорядка?

Запесошный (храбрясь). Я-то? Гм! Я такой характерный, что ни за что не допущу неисправности. Эти вот сии-то протоколы без меня все накопились. Уж я бранился, бранился, а толку все мало.

Судейкин. Кто же за вас правил должность?

Запесошный. Чурохов – надсмотрщик и расходчик.

Судейкин. Хороший человек?

Запесошный. Плут, негодяй-с. Скотина сущая (оглядывается).

Судейкин. Никого нету-с. Что же он верно в свои руки все загребает?

Запесошный. Да-с.

Судейкин. А другого разве нет, его лучше, у вас в суде?

Запесошный. Гм! Нашлись бы, как нету-с… да тут-с… (Оглядывается.)

Судейкин. Что-нибудь да есть?.. Ничего, не бойтесь. Я еще не видал судью.

Запесошный (тихо). Тут расположение судьи.

Судейкин. А! Как же он втерся к судье?

Запесошный. Известно как-с… Гм! Он начитанный-с человек. Все "Сын Отечества" читает, да "Московские Ведомости". Где нам, – не по капиталу. Кланяется низко. За словом в люди не полезет – лучше всех здешних-то Сократов обойдется. Гм! Да и сделать-то сумеет. Гм! Судья его и любит. Надсмотрщик ведь. Платит в месяц судье. Расходует много, а ничего почти нет. Кроме того-с, отец его опекуном. Ну, мешочков десять привезет судье, – ладно. Вот вы увидите. Конечно, и вам привезет мешочков пять, поплатится ладно. А я где возьму…

Судейкин (про себя). Эдакая скотина! Вот нет Марфы-то Павловны. (Ему.) И вам дает тоже?

Запесошный. Где уж мне. Мне, говорят, не за что-с. Я простяк. Гм! Вот если бы не жена у меня. Умная женщина! Редкостная! Она и в секретари меня вывела, – не бывать бы. Она все поддрживает меня. Терпи, говорит, Ваня, казак, атаманом будешь: возьмет да и пойдет к судейше, подарит ей платочек какой-нибудь, или духов каких-нибудь, или индюшку… И служишь ладно. Гм! А то обижает, подлец, сильно.

Судейкин (улыбаясь). Кто же?

Запесошный. Чурохов. Точно, гм, я ему костью в горле сижу. "Пьяница, говорит, вы, Иван Назарыч. Дела своего не знаете. Не жена бы, так были бы в отставке". Ну, рассудите-с, кому приятно слышать такую пасквиль. Ведь за живое задевает! Ты обрабатывай, трудись, а он, тово… он и берет так да еще обзывается…

Судейкин. И вы все терпите?

Запесошный. Хотел было рапорт подать на него, да чего-возьмешь? Уж губернатору пожалуюсь. Хоть вы, Павел Тимофеич, не оставьте меня.

Судейкин. Не беспокойтесь. Когда мы поймем друг друга, мы его скрутим.

Запесошный (весело). Я было хотел его, выпивши, побить, да ну его!.. Отпустил.

Судейкин. Не мешало бы. У нас был такой же подобный господин. Фискалом все звали. Ну, знаете, в палате ребята бойкие, хваты, под пьяную руку не попадайся. Зазвали эдак его за реку, да и отодрали… Так-таки отодрали – чудо. (Размахивает руками, представляя, как драли.) Не фискаль! Не ябедничай! Будь дружнее… (Запесошный также разводит руками, как и Судейкин, и при этом качает головой. При последней фразе он смеется и неистово долго потирает руками, так что Судейкин громко смеется.) Так бы и вам его отодрать.

Запесошный. Хотели было… Ну да мы его. (Опять потирает руками и смеется. Встает.) Прощайте-с! Гм! Ко мне прошу покорно!

Судейкин. Благодарю! (Подает руку и кланяется. Запесошный выходит. Входит Чурохов).

ЯВЛЕНИЕ 5-е

Судейкин и Чурохов (в форменном сюртуке, волосы долгие; одет щеголевато)

Чурохов (кланяясь). Имею честь явиться и поздравить вас с приездом, – надсмотрщик и расходчик уездного суда.

Судейкин (кланяясь и протягивая руку). Очень благодарен. Я об вас знаю мельком по делам, слыхал, что вы дельный человек и очень рад.

Чурохов. Я больше всего рад за ваши отзывы. Здесь так глухо, что не с кем слова сказать. Позвольте вас спросить, как. звать вас по имени и отчеству?..

Судейкин. Павел Тимофеич, а вас?

Чурохов. Платон Иваныч.

Судейкин. Прошу садиться.

Чурохов. Очень благодарен. Я думаю, в губернском городе много новостей? Вот уж здесь ровно ничего не может быть нового. Мы живем в каком-то захолустьи, заплесневели. Здесь ужасно скучно. (Оба садятся друг возле друга.)

Судейкин. Во-первых, я вам скажу, что новостей там так же мало, как и здесь. Все новости, сообщаемые в "Губернских Ведомостях", так редки и ничтожны, что о них и говорить не стоит… Новости там знают из газет, в которых больше разве интересуются происшествиями, да кое-кто политикой. О литературе не стоит говорить. Ею, большею частью, занимаются женщины, как совершенно незанятые ничем посторонним. Скандалы и домашние сплетни случаются часто и в высшем, и низшем кругу. Но это пошлость. Мы люди служащие, интересуемся частью официальною службою, переводами и тому подобным. Но это ведь не новости, это обыкновенно. Следить за этим, право, не стоит труда. Положим, там есть кое-какое разнообразие – и то летом. Но зимой скука, как и везде. Во-вторых, у вас здесь, по-моему, гораздо проще, общительнее и спокойнее должно быть. Здесь только надо отдыхать. А у нас мелкому чиновнику и повеселиться-то негде, да и некогда. У вас вот, например, мужчины стреляют дичь, зайцев, а женщины по грибы ездят. Видите, как просто, патриархально…

Чурохов. Ну, как хотите, все скучно. Я до охоты за зайцами вовсе не охотник. Для меня лучше всего провести время за дружеским разговором; но здесь решительно нет таких, кто бы кое-что смыслил. О литературе здесь так мало знают, что и говорить не с кем. За политикой никто вовсе не следит. У нашей аристократии политика состоит в том, чтобы прогуляться с ружьем в лес, да побранить кого-нибудь, или поиграть в карты, – это я говорю потому "политика", что наши дамы это зовут политикой… (Помолчав.)