Гибель советского ТВ

Я прекрасно помню ту Суперсерию-72 (а также Суперсерию-74), поскольку именно после них я буквально «заболел» хоккеем и стал заядлым телеболельщиком: практически ни одного хоккейного телематча я не пропускал. Более того, я за месяц (!) на катке Института физкультуры (мы ласково называли его «физтиком») научился кататься на коньках и записался в секцию хоккея при ЖЭКе Бауманского района (наша команда участвовала в первенстве Москвы и в 1976 году заняла 4-е место). Особенно я обожал смотреть игры хоккейной сборной СССР, причем время трансляции для меня значения не имело: смотрел до глубокой ночи, а утром бежал в школу.

Вообще советское телевидение первой половины 70-х оставило в моей памяти самые яркие воспоминания. Люди, которые жили в ту пору и которым, как и мне, было 8—13 лет, думаю, меня хорошо поймут. Достаточно мне назвать хотя бы несколько популярных тогдашних передач и фильмов, как в памяти у миллионов моих ровесников обязательно вплывут одинаковые с моими ощущения – радостные и волнующие. Например, помните «Будильник» с «любимым внуком» (в этой роли снимался популярный клоун Олег Попов)? А «АБВГДейку» с Ириской (эту роль играла другая известная артистка цирка – Ирина Асмус, которая, к сожалению, потом трагически погибла – сорвалась с трапеции)? А такие детские фильмы, как «Боба и слон», «Тигры» на льду», «Друг мой – Тыманчи», «Вот моя деревня», «Приключения Дони и Микки», «Валерка, Рэмка+» и десятки других, которые мы смотрели по нескольку раз и знали наизусть буквально по кадрам? А сериалы, которые показывали в школьные каникулы: «Четыре танкиста и собака», «Капитан Тенкеш», «Яносик», «Лесси», «Дактори»?

Безусловно, если сравнивать те времена с нынешними, то тогда не было такого эфирного изобилия: меньше было передач, фильмов, да и каналов было всего четыре. Однако здесь уместно вспомнить великого Аркадия Райкина с его знаменитым монологом о дефиците. Помните: «Пускай все же чуть-чуть, но чего-то не хватает». Вот почему, на мой взгляд, сегодняшнее пресыщенное время заметно проигрывает временам советского «дефицита»: в этом непрерывном конвейере (телепередач, фильмов, книг и т. д.) все меньше места остается для подлинного искусства, все подчинено одному – побыстрее состряпать продукт, чтобы «отбить» вложенные в него деньги. О душе, как раньше, уже никто и не думает.

Но вернемся в 70-е.

Взглянем на то, как выглядела программа телепередач в конце того десятилетия, например в воскресный день 31 декабря 1978 года:

ПЕРВАЯ ПРОГРАММА

8.00 – «Время». 8.40 – Гимнастика. 9.00 – Концерт ансамбля русских народных инструментов «Жалейка». 9.30 – «Будильник». 10.00 – «Служу Советскому Союзу!» 11.00 – «Волшебный голос Джельсомино». Худ. телефильм. 1-я серия. 12.30 – «Сельский час». 13.20 – «Музыкальный киоск». 13.55 – «Спорт-1978». 14.45 – Концерт Государственного Красноярского ансамбля танца Сибири. 15.15 – «Лоскутик и облако». Мультфильм. 16.10 – Фильм-концерт «Сказка как сказка». 17.10 – «Клуб кинопутешествий». 18.05 – «Новогодний детский карнавал». 18.35 – «Театр кукол». Телефильм. 19.40 – Советский Союз глазами зарубежных гостей. 19.55 – Худ. телефильм «31 июня». 1-я серия. 21.00 – «Время». 21.35 – «31 июня». 2-я серия. 22.45 – «На арене цирка». 23.40 – «Страна моя». Док. телефильм. 23.50 – «С Новым годом, товарищи!» Поздравление советскому народу. 00.05 – Новогодний «Голубой огонек». Мелодии и ритмы зарубежной эстрады.

ВТОРАЯ ПРОГРАММА

19.00 – Народные мелодии. 19.15 – «Горизонт». 20.15 – «Спокойной ночи, малыши!» 20.30 – Шедевры Третьяковской галереи. Полотна И. Левитана. 20.55 – Фестивали, конкурсы, концерты. 21.30 – Реклама. 21.40 – «Мы и природа». Научно-популярный фильм. 22.40 – В. Швайкерт, Ф. Каринти. «Маленькие комедии». Телеспектакль. 23.40 – «Страна моя». Док. телефильм. 23.50 – «С Новым годом, товарищи!» Поздравление советскому народу.

ЧЕТВЕРТАЯ ПРОГРАММА

12.00 – Музыкальная программа «Утренняя почта». 12.30 – «Боба и слон». Худ. телефильм. 13.35 – «Что такое? Кто такой?» Док. фильм. 13.45 – А. Арбузов. «Сказки Старого Арбата». Спектакль Ленинградского академического театра драмы им. А. С. Пушкина. 16.25 – Встреча с заслуженным артистом РСФСР А. Мироновым в Концертной студии «Останкино». 18.05 – «Юрмала – круглый год». Док. телефильм. 18.35 – «Зимняя фантазия». Балет на льду. 19.30 – Концерт-фестиваль искусств «Русская зима». 21.50 – У театральной афиши. 22.50 – «На даче». «Сапоги». Короткометражные худ. телефильмы по рассказам А. П. Чехова. 23.40 – «Страна моя». Док. телефильм. 23.50 – «С Новым годом, товарищи!» Поздравление советскому народу.

Как видим, программа передач конца 70-х разительно отличается от того, что было десятилетие назад: здесь и фильмы на разные вкусы, и популярные передачи, и «Голубой огонек», и мелодии и ритмы зарубежной эстрады «на закуску». О последней передаче следует сказать особо.

Как мы помним, глава Гостелерадио С. Лапин не слишком жаловал легкую музыку. Однако с течением времени его взглядам волей-неволей пришлось измениться. После того как в августе 1975 года советские руководители согласились подписать Хельсинкские соглашения о более тесном взаимодействии с Западом (в том числе и в культурной области), в СССР начался процесс постепенной вестернизации общества. Именно этот процесс и привел к тому, что на том же ЦТ стало появляться больше западной продукции (фильмы, отдельные передачи), а также западных артистов. На волне этого процесса и возникла передача «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады».

Отметим, что поначалу она носила другое название – «Мелодии и ритмы планеты». Ее премьера состоялась 11 января 1977 года по 1-й программе в 21.30 – 22.15. Передаче сразу сопутствовал бешеный успех, поскольку ничего подобного на советском ТВ еще не было. Едва на экранах возникала заставка «Мелодий...» – вращающийся вокруг своей оси скрипичный ключ, – как миллионы людей буквально прилипали к экранам своих телевизоров, невзирая на поздний час показа (позже передачу сдвинут на 23.00). На скучноватом по части показа легкой музыки советском ТВ «Мелодиям и ритмам» суждено будет совершить революцию. Именно в ней сидящий на голодном пайке отечественный меломан получит возможность воочию увидеть своих кумиров с «загнивающего Запада», поскольку до этого он их только слышал. Причем создатели передачи втюхивали западных исполнителей «на десерт» – в самый конец передачи. А перед ними в течение получаса показывали, в общем-то, мало кому интересных (в силу частого показа в других программах) артистов из соцлагеря типа Хелены Вондрачковой (ЧССР) или Ганса Дитера Байера (ГДР). И только последние 20 минут передачи были отданы на откуп западным исполнителям. Ради этих минут подавляющая часть телезрителей и высиживала у экранов. Именно в «Мелодиях и ритмах» впервые были увидены живьем те, кто пел строчки, известные каждому советскому человеку: «водку найду» («Смоки»), «мани, мани, мани» («АББА»), «Распутин – секс-машин» («Бони М») и многие другие.

«Голубой огонек» тоже смотрели с завидным постоянством миллионы телезрителей, однако его популярность во второй половине 70-х заметно упала. Особенно среди той части зрителей, которые помнили первые «Огоньки» начала 60-х, где царили искреннее радушие, теплота, уют. Десятилетие спустя многое из этого из передачи куда-то улетучилось. Вот что писала по этому поводу телекритик О. Кузнецова:

«Его («Огонька». – Ф. Р.) жизнестойкость можно было бы объяснить, обратившись к истокам. Поначалу в нем была использована форма варьете, нечто вроде телеклуба, без рампы, передача была построена на тесном общении зрителей – гостей и артистов. Концерт возникал как бы сам собой, артисты тоже сидели за столиками, ведущие были радушными хозяевами и создавали милую, непринужденную обстановку. Концерт здесь не был самоцелью. Благодаря такой непринужденности и телезритель чувствовал себя гостем той уютной гостиной со столиками и приглашался к участию во встрече с интересными людьми. Принимая правила игры и становясь членами клуба, телезрители, естественно, не воспринимали эту передачу только как зрелище. Но постепенно дух гостеприимства стал уходить из этого уютного клуба. Расширились его пространственные границы, стали его заселять не только приглашенные интересные собеседники, но и масса людей, на лицах которых нетрудно прочесть, что это статисты.

Праздничное кафе стало походить на огромный концертный зал, где столики воспринимались как бутафория. Интимно общаться в таких хоромах стало трудно, да просто невозможно. Появилась и сценическая площадка, куда стали выходить артисты для исполнения своего номера. Если в других передачах и даже просто в телеконцерте есть стремление уничтожить рампу, то в «Огоньке» она, наоборот, вдруг возникла. Формализовалась и роль ведущего – стали появляться дуэты, трио, целые бригады телеведущих, которые все равно не в силах справиться с задачей гостеприимства.

Ушла праздничная атмосфера, царящая обычно в кругу друзей, нарушились тесные контакты между хозяевами и гостями, и передача превратилась в обычный сборный эстрадный концерт без адреса. Это с одной стороны. С другой – передача обрела и иную, сугубо публицистическую функцию. В качестве гостей «Огонька» все чаще и чаще мы видим знатных людей страны, благодаря чему передача стала своеобразной Доской почета. Представляет их, как правило, Игорь Кириллов, чье появление на телеэкране всегда сулит официальную, торжественную обстановку. Обе части этой программы оказываются в антагонистических отношениях, никак не совмещаясь.

По существу, прежний «Голубой огонек» погас. Теперь уже сохранившийся внешний антураж бывшего клуба интересных людей мешает плановому ходу самого концерта, отвлекает от него, разрушает его структуру. Поэтому теперь жизнестойкость этой передачи можно объяснить только долготерпением телезрителя, который живет воспоминаниями о прошлом и оптимистическими надеждами на возврат к нему...»

Между тем в целях привлечения к «голубым экранам» молодежи телевизионное начальство вынуждено было значительно расширить количество времени, где звучала бы легкая музыка. В итоге со второй половины 70-х концерты, демонстрируемые по поводу и без повода, сменяли один другой. Правда, в целях охвата как можно более широкой аудитории (не только молодежи) принцип комплектования участников подобных концертов остался прежним – то есть в них были представлены исполнители самых различных жанров (концерт-«солянка»). Вот как, к примеру, это выглядело в 1978 году.

27 мая в концерте, посвященном Дню пограничника и состоявшемся в Концертной студии «Останкино», принимали участие: Юрий Богатиков, Валентина Толкунова (оба – традиционная эстрада), Людмила Зыкина (народная песня), Герард Васильев (оперетта), В. Вишневская (цыганская песня), Татьяна Доронина (романс на стихи С. Есенина), Владимир Винокур, Геннадий Хазанов (оба – юмор) и др.

11 июня в передаче «По вашим письмам» выступали следующие артисты: Алла Пугачева, Роза Рымбаева (обе – традиционная эстрада), Аркадий Райкин (юмор), Татьяна Шмыга (оперетта), Ирина Роднина и Александр Зайцев (спортивный танец на льду) и др.

23 июля в передаче «По вашим письмам» от «эстрадников» выступали: Алла Пугачева и украинский ВИА «Смеричка», от балета – Владимир Васильев и Екатерина Максимова, зарубежную эстраду (так сказать, на десерт) представлял шведский ансамбль «АББА».

24 сентября в «По вашим письмам» были представлены: от эстрады – Алла Пугачева, Лев Лещенко, латышский дуэт Мирза Вилцане и Оярс Гринбергс, от оперы – Дмитрий Гнатюк, от народной песни – Людмила Зыкина, от оперетты – Татьяна Шмыга, от юмористов – Геннадий Хазанов, от зарубежной эстрады – чехословацкий «соловей» Карел Готт.

1 октября в тех же «Письмах» были представлены: от эстрады – все та же Алла Пугачева (самая ходовая эстрадная звезда тех лет), белорусский ВИА «Песняры», от народной песни – Мария Мордасова, от балета – Майя Плисецкая, от спорта – фигуристы Ирина Роднина и Александр Зайцев, от зарубежной эстрады – французский певец Джо Дассен.

10 ноября в концерте, приуроченном ко Дню милиции, выступили: И. Козловский, О. Воронец, А. Огнивцев, В. Толкунова, Л. Артеменко, А. Ворошило, Л. Зыкина, Н. Брегвадзе, В. Кикабидзе, Л. Лещенко, Г. Хазанов (интермедия «Студент кулинарного техникума»), В. Тонков и Б. Владимиров (комические старухи Вероника Маврикиевна и Авдотья Никитична), Р. Карцев и В. Ильченко (интермедия «Собрание на ликеро-водочном заводе») и др.

Кстати, формирование состава участников «живых» концертов для телевизионных редакторов было делом не таким уж и простым. Дело в том, что был ряд артистов, которые наотрез отказывались принимать участие в концерте, если в нем выступали их «конкуренты». Так, например, было, когда внезапно пересекались творческие пути Аллы Пугачевой и Софии Ротару. Вот как вспоминает об этом музыкальный редактор Галина Листова:

«Если в Концертной студии «Останкино» снимали какую-то программу, то часто возникали конфликты, связанные с приглашением одновременно этих двух артисток: одна ни в какую не хотела принимать участие в концерте, если там же пела другая. Это очень осложняло работу многих редакторов отдельных программ. Причем даже у нас на телевидении и редакторы, и начальство разделилось примерно поровну: одна половина отдавала предпочтение Пугачевой, вторая – Ротару. Бывали скандалы даже между самими редакторами – кого первого ставить в эфир, кого приглашать в гости в студию – особенно после того, как Ротару первой дали звание народной артистки СССР, а Пугачевой уже чуть позже. Но потом, с течением времени, все это сгладилось: гостями студии были у нас и София Михайловна, и Алла Борисовна...»

Отметим, что Алла Пугачева уже давно контактировала с телевидением. Правда, в течение нескольких лет ей приходилось довольствоваться малым – закадровым исполнением песен в различных телефильмах и телеспектаклях. Причем начинала она это дело в 1969 году с большого кинематографа (с исполнения песен в художественном фильме «Король-олень»). Однако потом в большое кино ее приглашать перестали, и Пугачева ушла в телекино. Ее дебютом на этом поприще стал телефильм «Стоянка поезда – две минуты» (премьера – 31 декабря 1972 года), где она исполнила четыре песни: «Или – или», «Мой городок», «Песенка официантки» и «Предчувствия». Затем ее голос звучал: в телеспектакле «Такая короткая долгая жизнь» (27 мая – 3 июня 1975-го) – песня «И продолжение следует»; в телефильме «Ирония судьбы, или С легким паром!» (1 января 1976-го) – песни: «По улице моей», «На Тихорецкую», «Мне нравится», «У зеркала»; в телеспектакле «Когда-то в Калифорнии» (21 декабря 1976-го) – песни: «Веселый ковбой», «Романс».

В июне 1975 года Пугачева наконец ворвалась на «голубой экран» не только со своим голосом, но и с лицом: она победила на эстрадном конкурсе «Золотой Орфей» в болгарском городе Слынчев Бряг (с песней «Арлекино»). Правда, без скандала не обошлось, поскольку эту трансляцию мариновали ровно месяц. Почему? Говорят, таково было распоряжение Сергея Лапина, которому Пугачева поначалу жутко не понравилась. Согласно легенде, увидев ее выступление, он якобы изрек: «Она с микрофоном как с членом обращается!» И с этого момента запретил при нем даже имя Пугачевой упоминать. Однако нашлись смельчаки, которые все же не побоялись ослушаться председателя. Аргумент у них был весомый: мол, во всем соцлагере триумф Пугачевой был показан и только на родине нет. Разве так можно? Возразить против этого Лапину было нечего. И в пятницу, 4 июля, в 21.30, заключительный концерт лауреатов «Золотого Орфея» был показан по советскому ЦТ.

После этого прорыва Лапин постепенно изменил свое мнение о Пугачевой в лучшую сторону, и уже со следующего года ее выступления стали включать в различные музыкальные передачи вроде «Утренней почты» или «По вашим письмам». Кроме этого, она приглашалась в «Голубые огоньки», а также в «Песню года». Ее дебют в последней состоялся в декабре 1977 года, когда записывалась «Песня-77». Она исполнила две песни: «Не отрекаются, любя» и «Волшебник-недоучка». А в «Голубом огоньке», который записывался в Останкино в том же декабре, Пугачева спела другой несомненный хит – «Все могут короли».

Большим любителем ТВ был в те годы генсек Леонид Брежнев. Помимо просмотра спортивных передач (в основном хоккея и футбола), он еще обожал смотреть программу «Время», а также кино. Вспоминает бывший заместитель начальника охраны Л. Брежнева В. Медведев:

«После вполне семейного ужина на даче в Заречье я вставал из-за стола: «Спасибо».

Леонид Ильич довольно часто отвечал: «Оставайся, посмотрим «Время».

С нашей стороны стола стоял «Рубин». В другом конце комнаты – японский телевизор с видеомагнитофоном и набором кассет, но туда Леонид Ильич не подходил, это все было – для детей. Мы устраивались у «Рубина».

Сидим, смотрим втроем. Когда на экране появлялся он сам, Виктория Петровна (жена генсека. – Ф. Р.) оживлялась: «Вот какой ты молодец!» Она ему льстила. Потом, когда он уже начинал шамкать, она иронизировала. В последние годы околотелевизионные разговоры все чаще вертелись вокруг одного и того же. Увидев кого-то из старых зарубежных или наших деятелей, Виктория Петровна говорила: «Смотри, как хорошо выглядит».

Или: «Усталый какой...»

В последние годы, случалось, «Время» не смотрел, поднимался спать. Она говорила: «Иди. Я посмотрю передачу и приду». Около одиннадцати шла вслед за ним.

Одна из любимых передач Виктории Петровны – фигурное катание. Руководство телевидения знало об этом, и все семидесятые годы телеэкраны были заполнены трансляциями этого вида спорта: чемпионаты мира, Европы, СССР, Олимпийские игры, на приз газеты «Московские новости» и так далее.

Сам Леонид Ильич с азартом смотрел футбол и хоккей. Тут уж он в одиночестве оставаться совсем не мог.

– Давай хоккей посмотрим.

Ему, конечно, не хватало общения – обычного, человеческого, без лести к нему и подобострастия. Он не то чтоб уж очень болел, просто отдавал предпочтение клубу ЦСКА. А в Политбюро многие болели за «Спартак», и он на другой день на работе подначивал своих соратников: «Как мы вам вчера!..»

Отмечу, что в последние годы жизни Брежнева, когда генсек уже начал испытывать серьезные проблемы как с речью, так и с движениями, на телевидении старались реже показывать его «живьем», а все чаще использовали фотографии ТАСС. Механика была простой: чтобы фотки не скручивались перед камерой, их предварительно наклеивали на картон. Однако иногда в этот процесс вмешивались непредвиденные обстоятельства. Так, однажды известный ныне ведущий Иван Кононов был оставлен главным на этом «хозяйстве» и едва не запорол дело. Он, как и положено, наклеил фотографии генсека на картон, а чтобы они побыстрее схватились клеем... сел на них. Однако то ли от волнения, то ли от гордости, что ему поручили столь ответственное дело, он переусердствовал с клеем и выдавил его больше, чем требовалось. В результате тот выступил наружу, и верхние фотографии склеились с нижними. А до эфира оставалось меньше пяти минут. Кононов принялся лихорадочно отдирать фотки друг от друга и вновь переборщил – порвал несколько фотографий. Положение создалось аховое, и в воспаленном мозгу Кононова уже вставали страшные картины грядущего наказания. Но тут произошло чудо. Ровно за три минуты до эфира неведомо откуда в Останкино приехал курьер и привез дубли фотографий-«тассовок».

Расходы на телевидение и радиовещание в СССР неуклонно росли. Как сообщает В. Егоров: «...на 1979 год были запланированы траты в сумме 1314,4 млн рублей, что было на 86,7 млн больше по сравнению с предыдущим годом. Эти средства в основном шли на реконструкцию действующих и сооружение новых кабельных и радиорелейных линий связи, строительство крупных и маломощных телевизионных станций и ретрансляторов, введение дополнительных космических телевизионных каналов, приемных спутниковых станций, что позволяло постоянно расширять зону уверенного приема телевизионных передач. На европейской территории страны это достигалось с помощью радиорелейных и кабельных линий, за Уралом – космических...»

Между тем часть огромных денег, выделяемых на развитие ЦТ, попросту... разворовывалась. Коррупция в те годы была достаточно распространенным явлением, в том числе и на телевидении. Она охватывала как низовые структуры ЦТ, так и верхние его эшелоны. Например, если нижние телечиновники брали обычно «борзыми щенками» – за показ какого-нибудь молодого артиста в популярной телепередаче они требовали не деньги, а подарки из разряда дефицитных: импортную аудио– и видеотехнику, одежду, билеты на престижные концерты (вроде выступления ансамбля «Бони М» в киноконцертном зале «Россия» в начале декабря 1978 года) и т. д., то высшие телечиновники на мелочи не разменивались и «стригли купоны» с других «кустов»: например, запускали документальные сериалы, выдавая их за художественные (на последние отводился значительно больший бюджет), и эту разницу клали себе в карман.

Обо всех этих махинациях было хорошо известно наверху, в ЦК КПСС, однако там на это закрывали глаза: главным было то, что ЦТ в целом было идеологически благонадежным учреждением. Хотя так было не всегда. Кресло под Сергеем Лапиным однажды серьезно закачалось – в 1978 году. Тогда в верхах вновь обострились отношения между державниками и либералами, что послужило поводом к нападкам первых на председателя Гостелерадио. Как мы помним, Лапин был приведен к руководству ТВ и радио именно как продержавный руководитель. И первое время он никаких нареканий по этой линии не имел, вычищая каленым железом крамолу: увольнял или понижал в должностях либералов. Однако во второй половине 70-х он, что называется, «перестал ловить мышей». В итоге многие либералы вновь оказались на коне как в Останкино (ЦТ), так и на Пятницкой (радио). Впрочем, обвинять в этом только Лапина было бы неправильно – во всем было виновато время, так называемая «разрядка», которая открыла широкие возможности для либералов-западников и серьезно пошатнула позиции державников. Кроме этого, Лапин хотя и был председателем Гостелерадио, однако непосредственно за телевидение при нем отвечал Энвер Мамедов, который был старожилом – он стал замом председателя еще в начале 60-х, при Н. Хрущеве. Мамедов считался либералом, и о нем (в отличие от Лапина) у этой публики остались исключительно благостные воспоминания.

Когда в 1978 году главный идеолог страны Михаил Суслов озаботился ситуацией на ЦТ и решил заменить Лапина другим человеком, он подразумевал и замену Мамедова. Однако из этого ничего не вышло: за председателя Гостелерадио заступился сам Брежнев, который не нашел в поступках теленачальника никаких особенных прегрешений. В итоге на своих местах остался и Лапин, и его телезаместитель.

Вспоминает В. Егоров: «Как-то Лапин при мне позвонил Брежневу и спросил его, хорошо ли мы показали Леонида Ильича накануне в программе «Время». «Хорошо, все хорошо, Сергей», – ответил стареющий генсек. «Значит, у вас нет замечаний к телевидению?» – обобщил лукавый председатель. «Нет-нет», – подтвердил Брежнев. Лапин тут же связался с секретарем ЦК по идеологии и заявил ему: «Я сейчас разговаривал с Леонидом Ильичом, он доволен работой телевидения, и никаких замечаний у него нет». Пришлось собеседнику принять эту информацию к сведению – поди проверь, что сказал и что имел в виду генсек...»

Между тем многие поступки Лапина и в самом деле наводили многих его оппонентов на мысль о том, что от его продержавных взглядов мало что осталось. Создав на телевидении тепличные условия для творческих диссидентов из разных сфер искусства, Лапин и после 78-го года не изменил своим привычкам. В итоге те деятели искусства, которые, к примеру, не могли осуществить свои смелые задумки из разряда «с фигой» в других местах, почти всегда находили эту возможность на ЦТ. Взять тот же кинематограф, который считался главным конкурентом телевидения. В 1978—1979 годах именно при содействии председателя Гостелерадио на ЦТ были сняты два телефильма, которые никогда бы не смогли пробить себе дорогу в большом кино. Речь идет о лентах «Отпуск в сентябре» Виталия Мельникова и «О бедном гусаре замолвите слово» Эльдара Рязанова. В первом речь шла о судьбе «лишнего человека» при развитом социализме, во втором (на примере дореволюционной России) – о бесчинствах охранки над честными людьми.

Пьеса А. Вампилова «Утиная охота» фактически с самого момента ее появления на свет значилась по разряду непроходных и была повсеместно «не рекомендована» к постановке: в театре, кино, на ТВ и радио. Однако Мельникову помогла случайность. Он как-то оказался в служебной командировке в Праге (там проходил кинофестиваль) и во время прогулки на речном трамвае лицом к лицу столкнулся с одним из руководителей ЦТ – тем самым Кузаковым, который, по слухам, был внебрачным сыном Сталина и сибирской крестьянки (в Останкино он отвечал за кадры). Кузаков поинтересовался ближайшими планами режиссера и, узнав, что тот давно мечтает экранизировать для ТВ «Утиную охоту», взял эти слова на заметку. Как итог: когда Мельников вернулся на родину, его вскоре вызвали в Останкино и сообщили, что разрешают запуститься с крамольной пьесой Вампилова. При этом даже посоветовали, как обмануть цензуру (!): дескать, мы объявим картину «антиалкогольной» и замаскируем другим названием – например, «Пока не поздно», а вы сначала согласитесь, а потом нас обманите». На том и порешили. Однако всесоюзная премьера фильма тогда так и не состоялась. И вины телевизионщиков в этом не было – вмешалась большая политика. Вот как об этом вспоминает сам режиссер фильма В. Мельников: