Миссисипские пираты

Он подъехал ближе к берегу и вдруг услышал звонкий женский смех.

«Это что?» – спросил себя Том в изумлении и направляясь ближе к острову. С берега продолжал раздаваться смех и странная речь:

– Рыщут лисицы… да все напрасно! Не поймать птички, вылетевшей из клетки! Сюда, сюда, лодочник… ночной ветер свеж, и холодно мне.

Изумленный Том подогнал лодку еще ближе. Она оказалась в эту минуту у южной оконечности таинственного острова. Здесь, среди густой поросли, пираты прятали свои лодки и постороннему не пришло бы в голову сунуться в эту густую, совершенно непроходимую на вид чащу. Том, вглядываясь в кусты, не видел никого, но вдруг, подняв глаза, окаменел от ужаса. На ветвях смоковницы, вытянувшихся над водой, сидела какая-то женщина в белом. Несмотря на опасность своего положения, она нагибалась все ниже к реке, повторяя:

– Лодочник, ближе, скорее. Не то луна обожжет тебе лицо и к утру оно покроется веснушками. Скорее сюда, осторожнее.

И прежде, нежели Том успел причалить лодку, женщина сделала движение и упала к нему на руки. Лодка колыхнулась и понеслась, подхваченная быстрым течением.

Молодая женщина, придерживаемая Томом, оставалась неподвижной несколько минут и молчала, глядя на остров, исчезавший в отдалении. Потом она стала пристально вглядываться в молодого человека и проговорила печально:

– Том Барнвель… Том Барнвель… перевези меня на другой берег… волны отнесли туда труп моего Эдуарда…

– Мария! – вскрикнул молодой человек. – Мария, вы здесь, и в таком положении!

– Том, друг мой! Я знаю, что ты любил меня, но я не могла ответить тебе. Но что это на волнах? Труп моего отца! Мать тоже там…

– Что с вами, Мария? Что случилось? – вопрошал Том, усаживая ее бережно на корму. – Где ваши родители? Муж?

Мария как бы не поняла сначала, потом вздрогнула и заговорила прерывающимся голосом:

– Нет никого! Все там… в воде! А когда мой Эдуард вынырнул из волн, он был так прекрасен. И на нем не было ран… И он смеялся… О, этот смех!

Она зарыдала, и слезы как бы успокоили ее. Том ничего не понимал, и ему казалось, что он сделался жертвой тяжелого сна. Он любил эту несчастную с самой юности, потерял ее… и теперь она вдруг оказалась с ним, одна… но в каком состоянии! Боже мой!

Что произошло? Вероятнее всего, она находилась со своими родителями и мужем на каком-нибудь судне, погибшем близ острова. Все утонули, она случайно спаслась. Но забота о ее дальнейшей участи ложилась теперь на Тома. Раздумывая, что предпринять, он решил, что разумнее всего было бы продержаться на реке до прихода какого-нибудь парового судна, идущего вверх к Хелене, и прибыть туда с Марией до отъезда Эджворта из города. Старик хорошо знал бедняжку и лучше Тома знал, как ей помочь.

Вдали показался пароход. То был «Ван-Борен», занимавшийся перевозкой строительных материалов. Шкипер согласился принять пассажиров, и Том, устроив Марию поудобней на палубе, поплыл с ней обратно в Хелену.

Глава XVI

Доктор Монро

Старик Лейвли и его спутники доставили пленника на ферму. Раненый почти не подавал признаков жизни, он лежал неподвижно и только изредка стонал, когда носилки, привязанные к лошадям, встряхивало сильнее на неровностях почвы.

Оставшиеся на ферме женщины находились в крайней тревоге. Они знали, что преступники, которых преследовали фермеры, были вооружены и не сдались бы без отчаянного сопротивления. Увидев издали всадника, приближавшегося во весь опор, они бросились к нему навстречу.

Это был старый Лейвли, поехавший вперед, чтобы предупредить женщин и не испугать их видом носилок. Его засыпали вопросами.

– Где Джеймс? – спрашивала миссис Лейвли, едва держась на ногах от волнения.

– Где мой муж? – кричала молодая женщина. – Что произошло? Батюшка, говорите… Боже мой! У вас кровь на руке… на платье… Где Уильям?

Миссис Дейтон и Адель также расспрашивали старика, перебивая друг друга. Он так оторопел, что совершенно забыл о подготовленной версии рассказа о всем происшедшем и пробормотал только:

– Он жив… Его несут сюда.

– Несут? Кого? – спросили побледневшие женщины. – Кто ранен? Джеймс?.. Уильям?..

– Да нет же, глупые вы! – крикнул старик, рассердившись. – Дайте мне рассказать… Несут мулата, который ранен, а все прочие живы и здоровы, как вы сами!

– О, Боже мой! – простонала миссис Лейвли. – Зачем же ты перепугал нас до такой степени!

– Да, батюшка, не скоро оправлюсь я от подобного испуга! – произнесла миссис Кук.

– Вот ваша благодарность, за то что я скакал сюда, сломя голову, чтобы вас успокоить! – с досадой воскликнул старик. – Вспыхивают, точно бочонок с порохом! Слушайте лучше, я расскажу все по порядку.

Он принялся за подробное изложение случившегося, не замечая еще одного постороннего слушателя. В столовой, куда они вошли, сидел в стороне человек, доедавший завтрак, поданный ему перед тем, как женщины побежали навстречу старому Лейвли. Это был доктор Монро, или «мертвецкий доктор», как его прозвали в окрестности.

– Здравствуйте, мистер Лейвли! – сказал он, воспринимая, по-видимому, с большим удовольствием весть о том, что кого-то ранили.

– Ах, доктор Монро! – сказал старик с явным неудовольствием, при виде человека, про которого говорили, что он чует труп, как ворон падаль. – Но вот и наши! Жена, где положить нам раненого?

– Разве его внесут к нам? Впрочем, ты прав, хотя это и преступник, но все же наш ближний, и Господь его уже наказал. Я думаю, лучше всего поместить его во флигеле, а Уильям и прочие перейдут сюда, О, миссис Дейтон, не на веселое зрелище приехали вы к нам!

Доктор Монро толковал между тем без умолку о всяких ранах и повреждениях, повторяя, что его занес сюда счастливый случай.

– Надо ему сделать трепанацию, – бормотал он, – потом ампутировать руку и ногу.

– Что это вы! – перебил его старый Лейвли.

– О, все будет сделано отлично, не беспокойтесь! – возразил доктор, потирая руки. – Ручаюсь, что он проживет еще после этого два или три дня. А за труды я не возьму ничего, кроме его тела. Попрошу у вас только лошадь, чтобы довезти его до Хелены.

Раненого уложили между тем у огня. Старик Лейвли и Уильям вышли на время для некоторых распоряжений по дому, попросив Сандерса побыть пока с доктором у постели мулата. Уильям обещал тотчас же возвратиться, намереваясь допросить Дана, лишь только тот очнется.

Но Сандерсу самому хотелось выведать многое от мулата, бежавшего от своего хозяина в шайку и теперь, как оказалось, покинувшего ее вместе с Коттоном. Из отрывочного разговора миссис Лейвли и миссис Дейтон, он узнал о смерти Бенвиков, которые любили Адель как свою дочь. Они, без всякого сомнения, оставили ей богатое наследство. Замысел Келли начинал для него проясняться. Не говорил ли Блэкфут, что атаман получил известия из Джорджии, где у него находится доверенный человек?

Келли обещал хорошую сумму за похищение Адели, но Сандерсу было еще выгоднее заманить девушку. Каким способом – он сам не знал толком, но решил, во всяком случае, помедлить с исполнением приказа атамана, перед которым он мог всегда потом оправдаться необходимостью оставаться при раненом, чтобы не допустить лишних разговоров с посторонними, потому что самому Сандерсу следовало выведать от него все и потом сделать его безвредным – то есть «устранить навсегда», как говорили в шайке. Сандерс не задумывался над жестокостью этой меры, видя в ней не только исполнение клятвы товариществу, но и обеспечение своей личной безопасности, что имело для него первостепенное значение.

Присутствие доктора очень стесняло Сандерса, но выдворить его из комнаты не было возможности. Монро тщательно осматривал раненого, не смущаясь нимало его мучениями. Он вытащил и разложил весь свой арсенал хирургических инструментов, продолжая уверять в то же время, что пациент ни в коем случае не останется в живых.

Возвратившийся в это время Джеймс сообщил, что по достоверным данным Коттон направился к югу. Было необходимо устроить на него облаву, так как стало известно, что недавнее убийство в Арканзасе было совершено им же. При этом от него приходилось ждать новых преступлений, потому что в своем отчаянном положении он мог промышлять лишь грабежом и убийствами. Вследствие этого, на семейном совете у Лейвли решили, что Джеймс отправится оповестить всех фермеров в окрестностях Хелены, а отец его поднимет тревогу в другой стороне, выше по течению Миссисипи. На время их отсутствия попечение за раненым – уже достаточно наказанным, по мнению этих добродушных людей – возлагалось на Уильяма и доктора.

Миссис Дейтон и Адель решили ехать домой, обещав посетить своих друзей в другое, более благоприятное время. Джеймс был уверен, что Сандерс поедет их провожать, ему же самому невозможно было это сделать. Он мог только смущенно просить Адель позволить приехать за ней и миссис Дейтон в другой раз и с тем уже, чтобы они погостили на ферме подольше.

Еще до отъезда гостей старый Лейвли стал обираться в дорогу. Он намеревался идти пешком, и миссис Дейтон вскричала с ужасом:

– Вы опять босиком! Миссис Лейвли, как вы это ему позволяете? Ведь он простудится так, что сляжет в постель на два месяца!

Старик только расхохотался при столь нелепом предположении. Два месяца! Разве можно столько болеть? Два дня из-за лихорадки, самое большее.

– Невозможно его уговорить! – вздохнула жена. – Он никого не слушает и обувается лишь по воскресеньям, когда идет со мной в церковь!

Старик направился к двери, но Адель остановила его за руку:

– Мистер Лейвли, докажите, что ваша жена не права. Вы обуетесь, не так ли? Пойдет дождь, и вы замочите ноги.