Миссисипские пираты

– Не болтайте вздор! А если вы мне откажете, и я попадусь, то уж пеняйте на себя. Я не стану молчать и не пойду на виселицу один. Все выложу суду и тогда… Вы сами понимаете, что тогда будет.

– Не сходите с ума! Хотите погубить всех нас?

– Вовсе нет, но вы меня к этому принуждаете. Вы же понимаете, что я не могу показаться в городе в таком виде. Вы должны достать мне приличный костюм. Я обожду вас здесь, в кустах. Но смотрите, если замешкаетесь, и меня накроют, вам не поздоровится! – Боже мой, где же я достану вам костюм?

– Это ваше дело! Помните о Даулинге… И еще кое о ком…

– Ужасный вы человек! – проговорила она.

– Спрячьтесь скорее, я слышу чьи-то шаги…

Коттон бросился в кусты, а она побежала домой. В то время, когда она отворяла дверь, какой-то человек в деревенском костюме и большой соломенной шляпе, надвинутой на глаза, шагнул вслед за ней и запер за собой дверь на засов.

Глава XIX

Семейные хитрости

Пароход «Ван-Борен», на который удалось сесть Тому и его спутнице, принадлежал к числу самых быстроходных и совершал рейс, протяженностью в тысячу триста пятьдесят миль, против течения, в шесть суток, но шкипер его, отлично знакомый с рекой Огайо, не был знатоком Миссисипи, и посадил судно на мель близ острова Роунд-Виллоу. Оно так глубоко врезалось в песчаный грунт, что стащить его не было возможности, несмотря на все усилия экипажа, и капитан решился ждать до утра, в надежде на то, что прибывающая с каждым часом вода, поможет увязнувшему пароходу сняться с места. Но наутро случилась новая беда. Несмотря на то, что судно было причалено к береговым деревьям, его снесло приливом на новую отмель. Поэтому «Ван-Борен» прибыл в Хелену позднее намеченного срока.

Во время путешествия Том выдавал Марию за свою сестру, которую он, якобы больную, вез к своим родственникам. Надеясь встретить Эджворта, он тщательно всматривался во все проходившие суда, но ожидания его не сбывались. Однажды только ему показалось нечто похожее на ожидаемую барку, но на ней виднелась какая-то женщина, следовательно, он ошибся и на этот раз. Это позволяло ему надеяться, что он еще застанет Эджворта в Хелене.

Однако он обманулся, ему сообщили, что старик отправился вниз по реке уже несколько часов тому назад. Что оставалось делать? Прежде всего, необходимо было поместить Марию в какое-нибудь безопасное и приличное место. Том обратился к Смарту, найдя целесообразным и тут выдать Марию за свою сестру, прибывшую из Нового Орлеана.

Мистер Смарт, видя болезненное состояние молодой женщины, объявил Тому прямо, что сам он не прочь приютить несчастную.

– Но, – сказал он, – ваша сестра в таком положении, что за ней необходим женский уход, а моя жена занята и в неприятном расположении духа. Если я попрошу ее принять больную на свое попечение, она не только откажется, но и потребует ее немедленного ухода отсюда.

Том счел за лучшее довериться Смарту и рассказал ему подробно о своей фантастической встрече с Марией.

– Куда я с ней теперь пойду? – прибавил он печально. – Эджворт уже уехал, мне надо его догнать, потому что все мое имущество, все мои деньги у него. Взять эту несчастную с собой нельзя, вы это понимаете, а бросить ее здесь без всякого покровительства тоже невозможно. Умоляю, позвольте ей остаться у вас до моего возвращения, верьте, вы будете щедро вознаграждены за это.

Речь его была прервана шумом, раздавшимся в соседней комнате. Миссис Смарт кричала гневным голосом, отвечая, очевидно, на что-то, сказанное негром Сципионом.

– Сестра! Скоро всякие оборванцы наведут сюда своих сестер! Еще и помешанная вроде бы, говоришь ты? Отлично! Видно, у меня мало работы! И хотела бы я знать, на ком лежит присмотр за жильцами? На мне или на мистере Смарте? Если на нем, то пусть он стелет им постели, смотрит за служанками…

Конца этой речи нельзя было разобрать, разгневанная хозяйка произнесла ее, вероятно, уже в коридоре.

– Я сам пойду к вашей жене, мистер Смарт, – сказал Том, беря свою шляпу, – Мне, может быть, удастся умилостивить ее. Неужели она не почувствует сострадания?

– Стойте, вы испортите все дело! – возразил трактирщик. – У моей жены доброе сердце, но я сделал неосторожность, впустив вас сюда. Это превышение власти с моей стороны, и жена мне этого не простит. Теперь она вас и слушать не станет. Надо иначе поправить ошибку, у меня есть свой секрет. Только вы уходите. Вот сюда, через окно.

– Но объясните мне…

– Объяснять некогда. Уходите и не показывайтесь здесь до вечера.

– Но как же я покину Марию? Или вы надеетесь уговорить миссис Смарт?

– Уговорить? Не родился еще на свет тот человек, который сможет уговорить мою жену. Но я надеюсь уладить дело. Только прыгайте скорее из окна.

– Зачем?

– Затем, чтобы не встретиться с моей супругой. Скорее, она уже близко.

Том едва успел скрыться за окном, как дверь в комнату отворилась, и на пороге показалась трактирщица, с лицом, багровым от гнева. Смарт, как бы не замечая ее, стал ходить взад и вперед, заложив руки за спину и явно в большом раздражении.

– Где эта особа? – начала миссис Смарт вызывающим тоном, но остановилась с удивлением, при виде того, что муж ее был один. – С кем вы здесь говорили, однако? Я слышала ваш голос.

– Весьма возможно, – ответил он. – У меня есть привычка говорить с собой, когда я взволнован чем-нибудь. Но я попрошу вас, сударыня, в другой раз предупреждать меня, если вы вздумаете кого принимать… особенно больных людей!

Миссис Смарт застыла, онемев от изумления.

– Прекрасно быть сострадательной, – продолжал трактирщик, притворяясь, что не замечает впечатления, произведенного его заявлением, – но я вовсе не желаю подобных отношений с этими судовщиками. Мало мне хлопот с ними!

– Скажите на милость! – перебила она, задетая за живое. – Вы жалуетесь на хлопоты! Вы, что ли, стряпаете жильцам? Убираете их комнаты? Скажите лучше, что это за молодая особа? Откуда она?

– Я почем знаю! Привел ее один молодой человек, говорит, что это его сестра и здесь у них нет никого из знакомых. Ему надо ехать далее и она погибнет тут одна. Да мне-то какое до этого дело? У меня не больница.

– Замолчите! Это стыдно! – крикнула трактирщица. – Сердца у вас нет, у мужчин! Если эта несчастная бедна и бесприютна, так вышвырнуть ее вон? Но где же этот молодой человек, который привел ее к нам?

– То-то и есть, что удрал. Теперь поневоле оставишь ее здесь. Я стал спорить с ним, а он говорит, что это вовсе не мое дело, оно касается одной только хозяйки, а доброта ее известна. И пошел молоть всякий подобный вздор. Прекрасно распорядился, бросил ее здесь, а у его сестрицы ни рубашки, ни чулок, не во что переодеться.

– Мистер Смарт! Я попрошу вас быть поскромнее. Скажите лучше, чем вам мешает эта больная?

– А тем, что мешает! И я прикажу Сципиону…

– Ничего вы не прикажете! Мы не можем выгнать эту несчастную. Вы человек бесчувственный, вы и о жене-то не заботитесь, а чужую женщину вам и подавно не жалко. Но я не позволю вам тешить свое бессердечие, эта бедняжка останется здесь!

Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью изо всех сил, а Смарт, оставшись один, засмеялся и стал расхаживать по комнате, насвистывая «Янки Дудль».

Глава XX

Трое против многих

Дверь в комнату, в которой Ионафан праздновал свою победу над миссис Смарт, отворилась, и в нее заглянул О'Тул.

– Это ты, Патрик! – вскричал Смарт. – Где ты пропадал со вчерашнего дня? Но что у тебя с физиономией?

– Я не пропадал, я прятался. А не выйти ли нам на свежий воздух? Когда я рассказываю интересные вещи, мне всегда кажется, что меня подслушивают из соседней комнаты.

– Стало быть, тайна?

– Я стану говорить не иначе как на берегу реки.

Смарт не противоречил и пошел вслед за ирландцем.

Придя в совершенно пустынное место, О'Тул сказал:

– Помните, как-то на днях мы видели с вами большую лодку, которая пересекала реку?