Миссисипские пираты

– Гей! Лодка! – заревел Билл изо всей силы, стараясь поднести к губам свисток. – Гей! Сюда!

Боб зажал ему рот рукой, шепнув товарищам:

– Молчите все, если хотите остаться живы. Я начинаю смекать, в чем дело. Принесите только чем заткнуть ему глотку.

В ответ на крик Билла раздался свист, похожий на совиный.

– Не шевелитесь! – продолжал Боб тихо. – Этот негодяй заодно с пиратами, это ясно. Если мы не шелохнемся, то, может быть, и ускользнем, благодаря темноте и туману. Держите крепче этого разбойника за ноги, он хочет поднять шум. Мистер Эджворт, ради Бога, не позволяйте вашей собаке залаять, или мы пропали!

– Гей! – кричали с лодки. – Билл! Что не отвечаешь?

Билл сделал отчаянное усилие, чтобы заявить чем-нибудь о своем присутствии, но четверо сильных парней держали его так, что он не имел возможности даже стукнуть головой о палубу.

Между тем, судя по плеску весел, лодка пиратов была в каких-нибудь двадцати шагах от судна, и находившиеся на нем испытывали смертельный страх, ожидая нападения каждую минуту. Наконец, после краткого совещания, из которого даже некоторые отдельные слова долетали до Боба и его товарищей, плеск от весел стал ослабевать и скоро совсем замер в отдалении. Один раз еще донесся совиный крик, и все стихло.

Глава XXVII

Месть женщины

В тот самый вечер, когда Келли отдавал приказания в харчевне «Старый Медведь», Джорджина ходила в волнении по своему роскошному будуару. Глаза ее блестели от гнева, губы судорожно сжимались. Она была крайне раздражена всем, что произошло в последние дни. Келли не ночевал дома уже двое суток, молодой метис, ее любимец и так безгранично преданный ей, не возвращался, Мария бежала неизвестно куда, Питер, посланный разыскивать метиса, тоже не являлся с ответом.

Неизвестность томила ее, не зная, что думать, она вышла из дома, но тут увидала возвращавшегося с поисков Питера. Она сделала ему знак следовать за ней в комнату, он повиновался, но казался смущенным и молчал. Джорджина схватила его за руку, взглянула ему пытливо в лицо и спросила:

– Где Олио?

– Не знаю, – ответил он сухо.

– Где он? – повторила она повелительно. – Смотри мне прямо в лицо, Питер, и отвечай.

– Я говорю, что не знаю! Во всем лесу нет ни малейшего следа.

– В лесу? Зачем ты искал в лесу? Следы могли быть только по дороге в Хелену, а не в лесу!

– Я смотрел везде и не нашел ничего.

– А в воде, Питер? – проговорила она слабым голосом.

– В воде? – повторил он, оглядываясь с ужасом. – Почему вы думаете о воде?

Джорджина заметила этот взгляд, побледнела и крикнула:

– Да, в воде, в воде! Говори, Питер!

– Но я, право, не заглядывал в реку. Только Гаррис…

– Что Гаррис? Говори!

– Он полагает, что Олио не выходил на тот берег. Гаррис хотел передать ему что-то. Завидя лодку, он стал поджидать его на тропинке, единственной, по которой можно пройти там. Но Олио не показывался. Гаррис даже окликнул его, но ответа не получил.

– Может быть, Олио спрятался, не признав его голоса. Не догадался, что его зовет кто-нибудь из наших.

– И Гаррис так же подумал, – сказал Питер, говоря уже смелее при видимом спокойствии Джорджины. – Но ему показалось странным, что негр плывет обратно уже один. Стало быть, он высадил Олио, куда же тот девался? Гаррис пошел к маленькому затону, у которого должна пристать лодка, но обошел его весь, не найдя следа ее причаливания. Между тем трава тут густая и помялась бы от ног, если бы кто вышел на берег. Словом, никакого следа.

– Что же далее? – спросила Джорджина, видя, что он снова замялся.

– На берегу никаких следов… – проговорил Питер в смущении, – но в воде…

– В воде? – повторила она.

– Гаррис мог и ошибиться. Ведь это только его предположение, – произнес Питер, останавливаясь снова. Он знал привязанность миссис Келли к молодому метису, подозревал очень многое и боялся навлечь на себя неукротимый гнев атамана за вмешательство во всю эту историю.

– В чем же состояло предположение Гарриса? – продолжала Джорджина с прежним притворным спокойствием. – Не бойся, Питер, рассказывай все.

– Если вы хотите уж все знать, – начал он, теребя свою шляпу в смущении, – то Гаррис видел как бы кровь на поверхности воды. Но ему могло и почудиться.

– Он не нашел трупа? – спросила Джорджина так тихо, что Питер не сразу расслышал ее вопрос.

– Трупа? Нет. Ведь он ничего не знает наверное, только предполагает. Может быть, Олио вернется еще сегодня или завтра, и вы только напрасно тревожитесь.

– Питер, – сказала Джорджина, держась обеими руками за спинку кресла, – я хочу знать всю правду об Олио.

– Так пусть рассказывает сам Боливар! – ответил Питер уже резко. – Я вам признаюсь, что очень желал бы вовсе не вмешиваться в это дело. Капитан может прогневаться.

– Ты так предполагаешь?

– Видите ли, он не жаловал этого метиса и знал, что он ваш шпион.

– Следовательно, ты думаешь, что ему было бы приятно избавиться от этого мальчика, и он мог приказать убить его.

– О, миссис Джорджина, позвольте! – перебил Питер с испугом. – Я еще не потерял здравого смысла и потому не позволю себе подобных догадок! Притом, все это никак меня не касается, я не суюсь в чужие дела, желаю быть в стороне, знать лишь свои обязанности.

– Ты совершенно прав, Питер. Но если я попрошу тебя оказать мне услугу, за которую пообещаю заплатить по-королевски, ты не откажешь мне?

– Отчего же нет, если только я в силах.

– Дай мне свою правую руку в знак клятвы.

Питер поколебался: дело принимало слишком серьезный оборот; но в глазах молодой женщины было столько мольбы, что он не выдержал и сжал ее нежные пальчики своей мозолистой рукой.

– Хорошо. Ты дал мне слово, – сказала она. – Сдержи же его! Возьми багры и веревки, обыщи тот маленький залив и найди труп.

Она опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

– Когда найдешь, принеси сюда. Надо похоронить Олио по-христиански. Ты исполнишь все?

– Исполню. Но если капитан вернется в это время? Если он хватится меня?

– Я найду предлог для объяснения твоей отлучки. Иди же, я надеюсь на тебя.