Змея подколодная. рыцарская повесть и сказки

После неудачного турнира, когда Хэмминг отдал чуть не все деньги господина в качестве выкупа, Джеральд долго болел. К зиме они подошли с почти пустым кошелем и свободные, как ветер в поле. Джеральд пытался предложить свои услуги некоторым владетельным сеньорам, но везде получал отказ. Это было первая зима, которую они провели вне стен родного замка. Без золота, без помощи родственников, никому не нужные. Что бы как-нибудь продержаться, а главное, не потерять коней, Джеральд продал золотые браслеты и цепь. Хэмминг, более привычный к ячменю и вареной брюкве, переносил голодовку легче своего господина, которому такая еда с малолетства не лезла в горло. Джеральд мечтал о мясе, большом, жирном, сочном куске жареного мяса, и тихо страдал, понимая, что не может себе этого позволить.

Зима выдалась холодная, снежная и затяжная. К весне цены на овес выросли до сумасшедших величин, так что почти весь денежный запас ушел на прокорм коней. Джеральд даже слышать не хотел о продаже Серко, полагая, что как-нибудь они перебьются до свежей травы, а с одним конем – все равно, что совсем без коня. Вот тогда, в начале голодного апреля, случай привел их в Эрль, к замку герцога Лоннуа.

Джеральд попросился переночевать. К его удивлению, их приняли. «Хороший знак», – подумал Джеральд, решаясь проситься на службу. Ну, выгонят, дальше поеду. Хоть посмотрю на этого герцога. Фортуна действительно начала приоткрывать лицо, потому что герцог выразил желание побеседовать с приехавшим рыцарем.

Правитель Лоннуа оказался маленьким сухоньким старичком с острой лисьей мордочкой и выступающим подбородком. Мутные глаза непонятного цвета сквозь сеточку морщин внимательно рассматривали замершего в учтивом поклоне рыцаря. Герцог приветливо кивнул, пригласил Джеральда сесть и изложить просьбу. С первого взгляда было ясно, что нет у приехавшего рыцаря ни кола, ни двора. Одежда безупречна, но голодная зима оставила свой отпечаток на его внешности. Бледное лицо, запавшие щеки, круги под глазами. И все же, движения полны уверенности, а речь – достоинства. «Ничего, молодец, – думал герцог, – неплохо держится. Только, куда его? Ворота охранять? Не годится. Все-таки, сын маркграфа, пусть и младший. Земли лишней нет. Чего я смогу ему обещать? Он молодой, пусть едет с язычниками воевать. Гляди, отвоюет себе баронство, а нет – значит судьба его такая». Несмотря на свое решение, герцог продолжал задавать вопросы. Джеральд отвечал, но по тону чувствовал, что и здесь ничего не выйдет. Герцог размышлял, разглядывая рыцаря. Вежливо выставить его не составляло труда, но что в том интересного? Герцогу хотелось развлечений, а их так мало оставалось для его слабого тела. Когда-то он сам выходил на ристалище, и от мощного удара его копья лопались ремни на щитах, а сейчас.… Осталось на других смотреть.

– Не соблаговолите ли вы, сударь, показать ваше искусство владения оружием в поединке с любым из присутствующих здесь рыцарей? – сделал герцог хитрый заход. Откажется – вон его, а согласится, – будет развлечение.

Джеральд окинул быстрым оценивающим взглядом свиту герцога. Неслабые мужи, а он зимой больше думал о куске хлеба, чем о мече, и все же…. В Хэрворде были мужи и покрепче. Даже Хигелак, внук Сигурда, отмечал Джеральда, а он был первый рыцарь в марке. Взять бы сейчас Глитнир! Сердце гулко забилось в груди, перегоняя застоявшуюся кровь.

– В пешем или конном бою, Ваша Светлость? – спросил он, а глаза светились от предвкушения боя, а голос помимо воли взлетел вверх. Вот оно – истинное счастье: встретиться в поединке со славным мужем. Тогда чувствуешь всю прелесть жизни, тогда – живешь, а не прозябаешь.

Герцог вспомнил, что на дворе – пронизывающий весенний ветер, хрусткий талый снег, от которого так и веет холодом, и сделал выбор.

– В пешем бою. Вот, с мессером Вольфгангом.

Герцог хотел быть справедливым. Вольфганг был не намного старше Джеральда, так что никто не скажет, что противники были не равны.

Джеральд внимательно посмотрел на поднявшегося рыцаря. Он был ниже его, но столь же широк в плечах. Недюжинная сила сквозила в толстой шее, сильных руках, развороте плечей. Вольфгангу стало не по себе под этим пристальным оценивающим взглядом. «Так смотрит волк на овцу перед тем, как вцепиться ей в горло», – мелькнула у него мысль.

– Достойный муж, – наконец проговорил Джеральд, и рыцари вместе с герцогом обомлели, не зная смеяться ли им над этим замечанием как над веселой шуткой, или возмущаться, как над оскорблением. Достойный для кого? Для этого бродяги? Джеральд встал со скамьи.

– Разрешите мне, Ваша Светлость, удалиться, дабы одеться, как пристало для боя.

– Проводите, – распорядился герцог.

Джеральд снова вошел в залу, звеня кольчугой. Он сразу отметил, что в броне не один Вольфганг, а еще двое. Это что же, с тремя предлагается биться? Но Джеральд никогда не шел на попятный. С тремя, так с тремя. В конце концов, учебный бой на тупых мечах. Им подали оружие, и все мысли отступили. Джеральд прикрылся щитом, рука ощутила привычную тяжесть меча. Хотя, нет, Глитнир намного тяжелее. Давай, Вольфганг, начинай! Герцог дал знак, и рыцари медленно пошли навстречу друг другу.

– Хаой, Вольфганг! Покажи этому бродяге! Наломай ему бока! – подбадривали своего бойца зрители.

Джеральд был здесь чужаком, и рассчитывать мог лишь на справедливость герцога да на свою силу и ловкость. Удар! Как Джеральд и ожидал, Вольфганг начал первым. Рука со щитом взметнулась навстречу, отражая нападение. Нет, Джеральд ничего не забыл. Меч ударил о щит. Джеральд замахнулся в свою очередь, но Вольфганг легко ушел от удара и опять напал на Джеральда. Джеральд вновь прикрылся щитом. Нет, он не мог рисковать. Он должен победить Вольфганга, а как же иначе? Вольфганг нападал все яростнее, стремясь как можно быстрее покончить с наглым бродягой, но вновь и вновь меч ударялся о щит. Джеральд пытался перехватить инициативу, но Вольфганг опять загонял его в оборону. «Был бы со мной Глитнир, а не эта игрушка, я быстро бы сбил с него спесь, – думал Джеральд, – но ничего, пусть побегает, скоро он не так размахивать будет». Они топтались друг вокруг друга довольно долго. Вольфгангу никак на удавалось пробить оборону Джеральда, а Джеральд не мог нанести решительный удар Вольфгангу. Тот тоже прекрасно оборонялся.

– Аой, Вольфганг! Бей! Круши ребра щенку! – кричали рыцари.

Вольфганг сделал еще один рывок с отчаянной решимостью одолеть соперника. Мечи скрестились. Вольфганг пытался выбить оружие из рук, повернув меч. Джеральд отступил в сторону, мягко отводя меч, а Вольфганг сделал шаг вперед. Джеральд оказался сбоку, и тут же, пока противник не восстановил равновесие, ударил его по шлему. Вольфганг словно напоролся на препятствие. Крики мгновенно стихли, и только герцогиня, которая незадолго до того вошла в залу и остановилась за троном мужа, воскликнула:

– Ах! – то ли восхищаясь ударом Джеральда, то ли сокрушаясь о своем фаворите.

Герцог поспешил прекратить сражение. В зале стояла тишина. Джеральд опустил меч. К Вольфгангу подскочили слуги и оруженосцы, помогая ему добраться до лавки. Джеральд сквозь щель в забрале видел, как усаживают Вольфганга, снимают с него шлем, подают кубок. Но отдохнуть Джеральду не пришлось. С лавки поднялся второй рыцарь, и герцог махнул рукой, начиная новый поединок. «Проклятие! – мелькнула мысль у Джеральда. – А там еще и третий, а потом и четвертый появится. Долго я с Вольфгангом возился, с этим надо быстрее кончать».

– Аой! – опять закричали в зале, и звон железа возвестил о начале боя.

Джеральд не сильно устал, первый поединок помог разогреть мышцы и обрести уверенность в себе. Джеральд не отсиживался в обороне, он перехватил инициативу, и уже его сопернику пришлось отбиваться.

– Неплохо, – бормотал себе под нос герцог, наблюдая за ходом сражения.

– Кто этот рыцарь? – спросила его герцогиня. Она была недовольна, что ее не позвали посмотреть на единоборство.

– Джеральд сын Этельреда, – вяло откликнулся герцог, – странствующий рыцарь. На службу просится.

– Он молод? – в глазах у герцогини зажегся хищный огонек. Она оценила стати этого молодца, но ее интересовал и возраст.

– Даже слишком, – герцог был настолько увлечен боем, что говорил не думая, – осенью ему исполнилось девятнадцать.

– Ах! – герцогиня не смогла удержаться. Статный молодой рыцарь. В самом расцвете юности. Дрожь побежала по ее телу. Он будет ее. – И ты еще о чем-то думаешь! – воскликнула дама! – Ты совсем не заботишься о моей безопасности! Мне нужен телохранитель. Чтобы он охранял мой покой!

Герцог поднял голову, глядя на жену. Она с вожделением смотрела на нового рыцаря. «Вот кошка! – подумал он. – Все ей мало!» Впрочем, пусть развлекается. И он развлечется. Герцог сделал жест рукой, останавливая бойцов.

В тот же день Джеральд дал клятву на верность герцогу, а уже на следующий его пригласили к герцогине. Пока он переодевался, выбирая платье получше, замковые рыцари давали ему весьма недвусмысленные советы:

– Ты, главное, не теряйся. Ее Светлость любит решительность, правда, Вольфганг?

Вольфганг недобрым взглядом смотрел на Джеральда, понимая, что отодвинут на второй план. Надо же было вчера так обесславиться! Правда, если честно, малый умеет держать меч в руках, и силы ему не занимать. Одна надежда, что он скоро надоест Ее Светлости, и она опять призовет Вольфганга. Так бывало. Самый искуссный на войне не всегда самый искуссный в любви.

Когда Джеральд вошел в покой Ее Светлости, герцогиня отложила вышивание, встала и, улыбаясь, пошла ему навстречу, протягивая руку для приветственного поцелуя. Джеральд ткнулся губами в кисть, увешанную дорогими перстнями, и учтиво поздоровался. Герцогиня смогла вблизи разглядеть молодого рыцаря и сочла, что не ошиблась в своем выборе. Джеральд не смотрел на знатную даму, стараясь вести себя скромно. Герцогиня подвела его к скамье, усадила и сама расположилась рядом. Она чувствовала напряжение гостя, видела его настороженный взгляд. Конечно, он волнуется. Она тоже волнуется. Первые минуты самые тягостные. Но не надо спешить. Все должно быть естественно.

– Расскажи мне о себе, Джеральд, – томным голосом пропела герцогиня. – Я слышала, ты сражался под Геттесьером?

– Да, – Джеральд немного расслабился. Это просто куртуазный разговор! Дамы любят беседовать с приехавшими издалека рыцарями. – То была славная битва.

Джеральд увлекся рассказом. Герцогиня внимательно слушала, не перебивая, с восхищением глядя на него. Служанки потихоньку выскальзывали из покоя, так что через некоторое время герцогиня осталась наедине с гостем. Час пробил!

– Как это чудесно, Джеральд! – воскликнула герцогиня. – Ты настоящий герой! Я поняла это сразу, как увидела тебя. Не то, что старый чурбан – мой муж, который что-то думал да размышлял. Я ему сразу сказала: где ты еще найдешь такого рыцаря? Он стоит любых двоих из твоей дружины. Конечно, герцог меня послушался. Он всегда и во всем меня слушается.

– Вы преувеличиваете мои достоинства, Ваша Светлость, – Джеральду не понравилось ни фамильярное обращение герцогини, ни грубая лесть. Фальшь вызвала напряженность, которая грозовой тучей повисла в зале. Вдобавок, Джеральд заметил, что они остались одни. «Пора раскланиваться», – понял он, но дама опередила его.

– О да, скромность украшает воина, – герцогиня смотрела страстным взглядом прямо в глаза Джеральда, наклонясь к нему.

«Как она омерзительна, – подумал Джеральд, – сморщенная и скользкая, как лягушка». Он с трудом подавил в себе желание оттолкнуть герцогиню, сильно толкнуть, чтобы она летела по всем лавкам до противоположной стены. Герцогиня смотрела на него влажным взглядом, и под этим взглядом озноб пробегал по коже и странная оцепенелость сковывала члены. «Колдунья!», – с ужасом понял Джеральд. В памяти пронеслись отрывки жутких рассказов, как за одну ночь ведьмы высасывали жизненные силы молодых парней, превращая их в немощных старцев. Неужели и ему уготована такая же участь?! Герцогиня протянула к нему руки, белые, холеные, они показались Джеральду отвратительными. Он содрогнулся, ощутив холодную липкость пальцев на своей шее. Дама расстегнула заколку плаща, он сполз с его плеч и упал на лавку, оставляя юношу в рубашке. Не Бог весть что была та рубашка, но остальные были еще хуже.

– Как! Мой старый скряга не дал тебе нового платья! – воскликнула герцогиня. – Обо всем приходится заботиться самой!

– Я не заслужил, – глухо проговорил Джеральд. Наваждение начало сходить, но озноб затаился где-то внутри.

– Глупости! – отрезала герцогиня. – Я сама сошью тебе рубашку. Из шелка. И ты затмишь всех рыцарей своей красотой. Ах, сколько дам проливали слезы от любви к тебе!

У Джеральда опять захолонуло сердце, а в ушах зазвенели строки:

Олав, танцуй со мной до упаду,
Сорочку из шелка получишь в награду.
Из лучшего шелка сошью я сорочку,
Что мать отбелила в лунную ночку.

– Я благодарю, вас, Ваша Светлость, за такую заботу, но я, право, не стою…

Джеральд сделал попытку подняться, но герцогиня преградила ему путь. Ее начало раздражать упрямство Джеральда. Неужели он ничего не понимает? Придется потратить больше времени.

– Глупости! – повторила герцогиня. – Моя первейшая обязанность заботиться о платье моих вассалов. Подожди, я сейчас сниму мерку.