Война с воргами

– Вот же здоровый гад! – изумленно пробормотал Тарнат. Гном хмуро смотрит исподлобья, ветер треплет ворот расстегнутой на груди рубахи и жиденькую бородку. Его короткие толстые пальцы крепко сжимают Осколок.

Тахаш рядом с ним выглядит уверенно и спокойно. Его фиолетовые глаза с вертикальными зрачками чуть прикрыты веками, будто целится из лука.

– Всю мощь Талисмана! – заорал Теонард. – Ударим все – разом!

Осколок в руке каждого Хранителя озарился золотистым сиянием. Страг стиснул зубы, чуть ослабил хватку – ромбовидный кусок Талисмана в ладони нагрелся и жжет пальцы. Каонэль от напряжения прижала уши, губы превратились в ровную линию, хорошенькое лицо побледнело.

Из Осколков резко ударили слепящие лучи. Слились в один объемный, толстый, как таран. Он впился в громадного, уже подлетевшего совсем близко демона, и тот превратился в подвешенный над землей живой факел. От пронзительного, полного страшной боли крика, казалось, содрогнулся весь мир.

Страг качнулся, ноги в сапогах на долю пяди погрузились в твердую поверхность каменного плато, которую лишь Грагрху под силу пробить.

Когда поединщик вновь поднял взгляд, на месте демона уже рассеивалось темное облачко тумана. Ноздрей коснулся запах гари, но с лежащего рядом с резиденциями океана тут же налетел порыв ветра. Прошелся по разгоряченному лицу циркача, погладил взъерошенные волосы.

Стоявший неподалеку Гнур повел носом, на зеленой морде с бивнями появилась улыбка.

– Как здорово, что рядом у нас море! Вот сожгли мы демона – а тут ветерок, и пахнет соленой водичкой. Если сжигать демонов или врагов гоблинского народа регулярно, можно не беспокоиться, что будет вонять!

– Кого это ты там сжигать собрался, жабомордый? – спросил птеринг сурово.

Гнур покосился на его высокую фигуру в плаще с покрытой перьями головой. Керкегор уже убрал Осколок и теперь положил ладонь на рукоять одного из мечей на поясе.

– Не я, а весь избранный богами гоблинский народ! – пояснил Гнур. – На пути к счастью и процветанию мы ни перед чем не остановимся! Даже, если придется прижать к ногтю пернатых, вроде вас, что родились от похотливого союза обезьян и петухов!

Керкегор двинулся к нему, но между ними быстро встали Тахаш и Аэлло.

– Хватит! – устало проговорил Теонарад. – Нашли время для дрязг. Все уже давно успокоились, одни вы живете, как кошка с собакой.

Гнур гордо выпятил подбородок, словно собрался пронзить Керкегора бивнями.

– Мы никогда не простим этим куро-макакам веков угнетения, которому нас подвергли! И пусть пока что мы заключили временный союз, придет час, Керкегор, когда мы с моими ребятами вырежем тебя и твоих пернатых баб, а ваши яйца зажарим! Знаешь, как вкусно мы умеем готовить омлет? Да ты ничего вкуснее в жизни не ел! Ваши деревянные платформы мы пустим на дрова, а участок отойдет гоблинам! Так и знай!

На лице птеринга отразилось сразу несколько сильных эмоций, среди которых ярче всего – гнев и презрение. Он открыл клюв для сочного ответа, но Теонард вскинул ладони:

– Я сказал – перестаньте!

Глава Совета повернулся к Страгу и мелкинду, впился укоряющим взглядом, будто вот-вот прожжет насквозь.

– Откуда взялся демон?!

Тарнат вытер пот со лба, опустил тяжелый молот. Массивный набалдашник, разбивший не одну сотню голов, уперся в твердую поверхность плато.

– Страг с мелкиндом что-то учудили, – проворчал он. – Вот уж не ожидал от вас двоих! Другое дело, если бы Гнур. Он вечно во что-нибудь влипает…То в неприятности, то в коровье…гм…не при дамах будет сказано.

Брови гоблина поползли вверх, глаза выпучились, лице сделалось оскорбленным.

– Что Гнур? Опять Гнур! – взвизгнул он. – Нашли крайнего!

– Гоблины, – заметил птеринг с высокомерным смешком, – древняя и глупая нация, которую давно уже следует уничтожить! Лично я бы не удивился, если бы в появлении демона была ваша вина. А вот от Страга с Виллейном не ждал, не ждал.

Он посмотрел на Главу Совета.

– Теонард, я уже несколько раз предлагал устроить нечто вроде военных игр. Среди нас почти все мужчины, нам надо где-то себя проявлять, выпускать пар, так сказать. Вот бы посмотреть, как Булук размазывает Гнура по стенке. Или как Грагрх головой расшибает ворота, к которым привязан Гнур. Это ж весело! Они будут выпускать пар, а мы с тобой и нашими женщинами – смотреть и аплодировать.

– А ты? – спросил Булук неприветливо. – Участвовать не будешь? Я бы и тебя размазал по стенке, а Араон потом опробует на тебе новые травы. Повезет, если они окажутся целебными.

Керкегор покачал головой.

– Благородная раса птерингов проводит время более культурно и возвышенно. Не всякий поймет.

– Страг, расскажи, что у вас там стряслось, – попросила Каонэль, поправив светлые локоны. – Мы, конечно, рады, что уничтожили этого демона, и вы с Виллейном невредимы. Но мы израсходовали мощь Талисмана, теперь ее долго придется копить.

Поединщик покосился на стоящего рядом мелкинда – это все из-за него, но маг вдруг примирительно вскинул руки с черными ухоженными когтями.

– Спасибо, что вняли моей просьбе через Брестиду, – произнес он, оглядывая Хранителей. Судя по внимательным и заинтересованным лицам, они приготовились слушать.

За их спинами видны резиденции, за обрывом плещется, сверкая на солнце океан, в безоблачном небе парят чайки. Все выглядит мирно и безмятежно, словно здесь никогда и не появлялся громадный демон, грозя всех уничтожить.

– Как вы уже поняли, – продолжил он, – это был сильнейший мондогорский демон, который за последнее время убил в Цитадели множество женщин и девушек. Так что мы избавили город от опасного преступника, поздравляю!

– Демон неизвестно как проник в Цитадель, – заговорил маг дальше. – По счастливой случайности, я как раз проходил мимо того места, где Страг с ним отважно бился, а еще та голая девка из Дома с багровыми фонарями пряталась у нашего поединщика за спиной. В общем, я просто не мог не вмешаться. Я принял на себя удар и позволил Страгу с девкой отступить. Правда, она убежала, наверное, вернулась на рабочее место.

Все повернулись к поединщику. Тот вытаращил глаза, кончики чуть вытянутых и острых, как у эльфа, ушей покраснели, а губы сжались в плотную ровную линию.

Тарнат хохотнул и хлопнул его по плечу. Банши смерила циркача взглядом, но впечатление такое, будто смотрит насквозь, куда-то еще и видит то, что скрыто от глаз остальных.

– Эге, а наш Страг-то ожил, – произнес гном весело. – То все убивался по своей княжне, женщин обходил стороной, даже декольте Каонэль игнорировал. А тут нате, пожалуйста, – загулял в компании девки из одного интересного дома. Не зря мои парни его построили. Лотер туда наведывается частенько, а теперь, видимо, и Страг начнет. Хе-хе.

Хранители не спускают глаз с циркача – кто смотрит с удивлением, кто насмешливо. Теонард удивленно приподнял бровь, Керкегор одарил Страга высокомерным взглядом. Тахаш смотрит со странной смесью понимания и безразличия. Селина взирает молча, на хорошеньком личике играет доброжелательная улыбка. Аэлло улыбнулась, что-то прошептала горгоне на ухо, и обе тихонько засмеялись, стреляют в Страга доброжелательными взглядами.

Всех вывел из ступора голос Каонэль.

– Страг имеет право проводить время, с кем хочет. И мое декольте тут ни при чем! – заметила она, пряча Осколок в глубокий вырез в корсете.

Пока прятала одной рукой, другой пришлось придерживать массивные полушария груди, чтобы не вывалились на всеобщее обозрение. Тарнат смотрел на нее так, что едва не приоткрылся рот, его похотливый взгляд застыл.

Стоящий рядом Гнур хохотнул и толкнул его в бок.

– Подбери слюни, гном. Ишь, размечтался.

Он встрепенулся и послал эльфийке грубую мужскую улыбку, но Каонэль в ответ лишь высокомерно вздернула нос.

Поединщик смерил Виллейна уничижающим взглядом. Все услышали, как у поединщика хрустнули суставы, когда он сжал кулаки.

– Ладно-ладно, хватит! – громко проговорил Теонард и поднял ладони. – Мы еще не закончили обсуждать рытье колодцев! Страг и Виллейн теперь здесь, значит, все в сборе. Идемте назад в Зал Советов!

– Вы, наверное, не поняли главного! – добавил вдруг мелкинд. – Больше не будет кровавых убийств девушек, которые происходили в Цитадели в последнее время!

Он оглядел Хранителей, те остановились, все взгляды на нем, смотрят непонимающе, а кто-то и с недоверием.