Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Приют героев

Год написания книги
2005
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 28 >>
На страницу:
3 из 28
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Конрад попытался вспомнить сплетни или слухи, связанные с «Приютом героев», и в итоге остался с носом: память отказывала. Какая-то ерунда, игры золотой великосветской молодежи… нет, не игры, а проведение редкого обряда, интересного только узкому кругу посвященных… Проклятье! Ладно, вспомним. Или подадим запрос в архивы Приказа, там сыщутся любые сведения – о последнем приступе мигрени у Вечного Странника, о месячной задержке у Нижней Мамы…

– Здравия желаем, господин обер-квизитор!

Ага, приметили. У кого тут глаз самый зоркий? – ну конечно, у каштаном ударенного. Спешит навстречу, торопится, спотыкается от усердия. Вон топорик едва не выпал из-за кушака. Зря, конечно: сотрудники Бдительного Приказа любых чинов и званий должны быть степенны и внушать уважение, пускай и в присутствии непосредственного начальства.

Спешившись, барон кинул поводья подбежавшему ликтору, кивком ответил на приветствие и двинулся к гостинице. Сзади цокали копыта лошади и топали сапоги детины. Сам ликтор помалкивал, ожидая вопросов. Видимо, знал барона в лицо и помнил, что тот не любит болтунов.

Еще Конрад фон Шмуц не любил людей выше его ростом. К сожалению, таких получалось несомненное, отвратительное большинство. Посему обер-квизитор носил обувь на высоких каблуках и часто предавался мизантропии.

– Что случилось? – не оборачиваясь, поинтересовался барон.

– Осмелюсь доложить, ваша светлость, побоище. Брань с отягчающими.

– Когда?

– По всем приметам, в полночь. Шестеро постояльцев сгинули, как не бывало. В Белой зале разгром. Со стороны IV тупика – следы вооруженного сопротивления.

– Сопротивления? Кого и кому?

– Не могу знать! Полагаю, что постояльцев этим… злодеям, пожелавшим остаться неизвестными!

– Тела погибших? Раненые?

– Отсутствуют, ваша светлость! Либо вывезены, либо того… магическим путем!

– Соседей опросили?

– Тут соседей – с гулькин хвост. Какие есть, тех опросили, с тщанием…

– Ну?

– Не видели, не слышали. Заперлись ночью на все замки и тряслись от страха. Я спрашиваю: отчего, мол, тряслись, если не видели и не слышали? – пожимают плечами. Мы, говорят, всегда трясемся. По поводу и без.

– Выброс маны зафиксирован? Уровень?

– Не могу знать! Нам приказали до вашего появления не докладывать о происшествии в Тихий Трибунал!

Сняв форменную треуголку, Конрад за косу приподнял парик и осторожно почесал затылок. Прокуратор Вильгельм, опытный интриган и хитрая бестия, случайных приказов не отдает. О конфронтации между квизиторами Бдительного Приказа и вигилами Тихого Трибунала в Реттии знал каждый сопляк, торгующий пирожками вразнос. Обе службы втайне полагали, что чудесно справятся с делами любого профиля; особенно если его величество Эдвард II расформирует конкурентов за ненадобностью, переведя часть уволенных бездельников в безусловное подчинение оставшейся службе. На всякий случай, в качестве временных консультантов и мальчиков на побегушках.

Умом барон не разделял подобных заблуждений.

Но ведь сердцу не прикажешь?!

Тем временем они подошли ко входу в гостиницу. Навстречу, нюхом учуяв высокое начальство, вылетел хозяин «Приюта героев» – узкоплечий носатый коротыш с куцей бороденкой, похожий на норного вельштерьера. Барон испытал разочарование: он втайне ожидал увидеть шута горохового в черно-белом трико. А увидел скандального бюргера, потерпевшего непредвиденный убыток и готового обвинить власти во всех смертных грехах.

За хозяином тащился частный стряпчий, с пером и бумагой в руках.

– Скандал! Безобразие! – Хозяин кипятился, брызжа слюной. Щеки его покрылись красными прожилками, кончик носа также покраснел, выдавая пагубную страсть к элю и бальзаму «Сбитень». – Сударь офицер, я честный содержатель гостиницы! Я почетный член Гильдии Отельеров! Это происки завистников! Желают опорочить! отбить клиентов! ввести в разорение! Я требую возмещения от казны и долю в имуществе пойманных злоумышленников…

– Согласно «Закону о правах потерпевших», – сухо заметил стряпчий, не прекращая на ходу делать записи. – Статья шестая, параграф второй.

И в задумчивости пощекотал ухо кончиком пера.

– Барон фон Шмуц, – представился Конрад, с раздражением дернув углом рта. Нервный тик приходил на помощь вовремя, когда требовалось поставить зарвавшегося собеседника на место. – Обер-квизитор первого ранга, кавалер медали «За рвение». С кем имею честь?

На свое счастье, хозяин имел рост еще меньший, чем барон, что слегка примиряло обер-квизитора со вздорностью ситуации.

– Э-э… Трепчик. Амадей Вольфганг Трепчик-младший, к услугам вашей светлости.

– Каких именно, сударь Трепчик, завистников вы желаете обвинить в происшествии? Имена, фамилии? Чины? Звания?

Хозяин прикусил язычок. Вряд ли кто-то из коллег завидовал ему настолько, чтобы, преследуя цели компрометации, организовать ночное побоище с вывозом раненых и мертвецов. Тайный голос подсказывал барону: здесь дело не в простой драке подвыпивших гостей. Высших офицеров Бдительного Приказа не срывают в выходные дни судить да рядить бытовые скандалы. И следственный наряд в составе дюжины ликторов на всякие пустяки не высылают.

– Успокойтесь, сударь Трепчик. Заверяю вас, я сделаю все возможное, дабы ваша репутация не пострадала. А сейчас дайте мне пройти и следуйте за мной.

И снова, при слове «репутация», в памяти всплыло что-то, касающееся «Приюта героев». Кажется, гостиница популярна среди приезжих. Даже местные жители снимают здесь апартаменты на день-другой – во время семейных торжеств, золотых свадеб или сороковин со дня похорон любимого дядюшки. Какое-то поверье, связанное с треклятой черно-белой раскраской…

Нет. Не вспоминается.

Барон разочарованно вздохнул и вошел в «Приют героев».

* * *

Шутовской стиль сохранялся и внутри гостиницы. Единственным исключением был крохотный холл, сплошь, включая пол и потолок, выкрашенный в пыльно-серый цвет. Видимо, чтобы настоящая пыль и паутина не так бросались в глаза. В холле имелась одинокая конторка, на которой лежала книга для записи постояльцев.

Конрад решил, что ознакомится с книгой позднее, и продолжил осмотр.

В левое крыло здания вела аккуратно прикрытая аспидно-черная дверь. А вот правая – по извращенной логике здешней архитектуры, вероятно, белая – отсутствовала напрочь. Косяк изрубили вдребезги, судя по характеру повреждений – боевыми топорами. Обломки лежали шагах в пяти, в коридоре, бесстыдно открытом взгляду. Там же валялся массивный засов, вывороченный, что называется, «с мясом». Барон прикинул, с какой силой терзали мученицу-дверь, и нахмурился.

– Ремонт давно делали? – спросил он, не успев подавить в душе коварный порыв сострадания.

– Этим летом! – возрыдал хозяин.

– Ну и зря…

Стараясь не наступать на изуродованные картины, опавшие со стен, словно листья с деревьев, барон прошел в глубь крыла. Каблук норовил отметиться если не на треснувшей раме, то на рваном холсте. Лица участников баталий, во множестве изображенных на полотнах, с осуждением глядели на обер-квизитора снизу вверх.

«За что?» – безмолвно интересовались герои.

Слепяще-белый коридор выводил к лестнице, застланной ворсистым ковром, похожим на снежную дорогу. Ступени уходили наверх – в жилые покои для гостей, – и вниз, в харчевню, размещенную, если верить плачу хозяина, в цокольном этаже. Заканчивался коридор еще одним раскуроченным проемом.

– Что там?

– Каминная зала, ваша светлость…

Внутри залы царил полный разгром. Как ни странно, это окончательно успокоило обер-квизитора и в некоторой степени примирило с окружающей действительностью. Во-первых, картина места происшествия оказалась типичной. Подобное Конрад видел десятки, если не сотни раз. Во-вторых, разгром предполагал наличие улик и вещественных доказательств, что, несомненно, облегчало следствие и отыскание виновных. А в-третьих, при первом взгляде на кресла, разнесенные в щепы, колченогий столик, до половины забитый в пасть камина, драную обивку дивана, опрокинутые шандалы и торчащие из стен арбалетные болты, барон испытал приступ злорадного удовлетворения. Потому как не должна захудалая гостиница на окраине сверкать чистотой, будто военный госпиталь имени королевы Якобины в дни визита августейшей покровительницы! Не должна, и все тут.

А так – совсем другое дело.
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 28 >>
На страницу:
3 из 28