История тайных обществ, союзов и орденов

Этой таинственности содействовали, должно быть, и величественные храмы. Через обширные дворы, прохладные портики, великолепные залы богомольцы проходили в святая святых, в священный дом бога, через порог которого мог переступить лишь царь или верховный жрец. Так, путем сильных впечатлений, старались воздействовать на легко воспламенявшееся воображение, вызывать и поддерживать в наивном уме того, кто в почтительном молчании шествовал к уединенному, священному обиталищу божества, самое серьезное отношение к торжественной, благоговейной процессии. «Все это в общем носило отпечаток торжественной сосредоточенности трепетного предвкушения, жреческой тайны. Подготовляя настроение, возбуждая ожидания и почтительное изумление, с искусно рассчитанной постепенностью входили в мистический полумрак внутреннего святилища храма».

Всякое тайное учение предполагает существование какого-нибудь тайного общества. Это относилось также и к египетским жрецам. У них, бесспорно, существовал тайный союз, об организации и формах которого, к сожалению, имеются лишь скудные известия. Все наши сведения по этому вопросу мы черпаем лишь из случайных замечаний тех греческих писателей, о которых мы упоминали выше. Они были посвящены в тайну учения, но им было предписано полное молчание по этому вопросу. Из их намеков можно заключить, что посвящение совершалось постепенно, подобно тому как жречество разделялось на различные разряды и классы. Домогавшийся посвящения должен был подвергнуться сложной церемонии: многозначительными символами непрестанно вызывали его на размышление, пока наконец он не достигал последней, высшей ступени премудрости.

Относительно сущности и содержания учения египтян мы также осведомлены весьма плохо. Таинственное содержание мистерий сводилось, вероятно, к религиозным и философским доктринам.

Жрецы, по-видимому, стремились прежде всего объединить отдельных местных богов, которые, как известно, символизировали различные силы природы, и привести их в определенную систему. К этому, как кажется, присоединилась затем вторая задача – определить космические или физические причины этих сил природы, понять общие законы жизни и, наконец, найти полное единство божественных духов, свести многочисленные образы богов к проявлениям одной божественной сущности.

Мы не ошибемся, если примем, что вся умозрительная работа египетских теологов склонялась к представлению единого бога – догмат, который в своем роде не менее грандиозен, чем мысль о вечности гигантского сооружения – пирамиды. На это, без сомнения, намекает также и Плутарх в своем религиозно-философском сочинении «О Исиде и Осирисе», когда по поводу египетской теологии и ее мистических учений он рассказывает: только одно разумное существо руководит и управляет миром. Но кто желает получить ясное представление об этих вещах, как и вообще о египетских мистериях, тот должен предварительно посвятить себя изучению философии и сделать ее своей спутницей и наставницей. Притом в эпоху высшего расцвета Фив, в пору наибольшего национального могущества и наивысшего блеска жречества «для все знающих было несомненно, что бог солнца был единственным истинным богом, который сам себя создал и которому в действительности одному только и поклонялись под видом всех бесчисленных божеств».

Ясно, что перед законченным представлением о единоличном творце рушилось все искусственное здание мифологии. Поэтому, согласно достоверным, но неполным сообщениям Геродота и Плутарха, перед посвящаемыми в тайны египетских мистерий вскрывалась обманчивая оболочка мифов и рационалистически разъяснялись космологические элементы, которые скрывались в пестром ряде народной религии. «В стенах Нильского храма, – говорит Иоганн Шерр, – человеческая мысль много тысячелетий назад с необычайною смелостью и энергией взялась разрешить великую загадку о смысле и цели человеческой жизни. И в умственной жизни западных стран и поныне всюду слышится взмах крыльев теологического демона Древнего Египта и философского гения Древней Индии».

Глава 2. Вавилония и Ассирия

Страна и люди по Евфрату и Тигру

С высоких гор Армении воды двух мощных рек, Евфрата и Тигра, низвергаются в необозримую низменность, простирающуюся к югу; они окружают знаменитое Междуречье (Месопотамию), образуют плодородные долины, изобилующие цветами и роскошной растительностью самой разнообразной и яркой окраски, и наконец, слив свои воды, устремляются к Персидскому заливу.

Эта низменность, чрезвычайное плодородие которой древние писатели, Геродот и Ксенофонт, описывают в самых ярких красках, которая прославилась как арена кровавых битв, как родина юношески свежих народов, как владение древнейших царских родов, – называется страной Синеарой, старым садом Бога, а также Халдеей и Вавилонией. Ее природа напоминает природу Египта. Тигр и Евфрат даруют жизнь и плодородие стране.

В мае – июне обе реки, получающие постепенный приток вод из неисчерпаемого источника обширных снежных полей их бассейна, заливают жаждущую землю и покрывают ее жирным плодоносным илом. При помощи бесчисленных плотин, больших и малых каналов, искусственных гидравлических сооружений и искусственного орошения, при помощи гигантских машин и насосов, изумлявших весь древний мир, предупреждались наводнения, бурным потокам сообщалось определенное русло, – и плодотворная влага переносилась и на более отдаленные поля.

Глубокий слой тяжелого ила в этом мягком климате ежегодно давал от двух до трех богатых жатв и создавал роскошную страну, украшенную стройными пальмовыми и тенистыми кипарисовыми лесами и цветущими рощами фруктовых деревьев. Здесь уже в первые века 2?го тысячелетия до Р. Х. богато одаренное население достигло многосторонней, блестящей культуры, которая смело могла сравниться с культурой Египта, и развился такой прочный государственный строй, что проносившиеся над ним бури жестокой, кровавой эпохи едва ли оставили в этой местности какие-либо существенные следы. В настоящее время, правда, под влиянием продолжительного невежественного владычества турок ничего уже не осталось от прежней роскоши чудесного края. Ведь говорит же арабская пословица: «Где однажды ступит нога турка, там земля становится бесплодной на сто лет». Безграничная безлюдная пустыня, необработанная, безжизненная, где бродят лишь дикие разбойничьи орды да проносятся неисчислимые полчища саранчи и палящие знойные ветры, встречает ныне путешественника там, где некогда «текли молочные и медовые реки». Необозримые заброшенные поля одни лишь свидетельствуют о бывшем величии, о минувшем великолепии. «Среди вечного, торжественного молчания этого мира развалин, – говорит Карл Риттер, – взгляду путника открывается уходящая вдаль, широкая зеркальная поверхность Евфрата; исполненный спокойного величия Евфрат тихо струится через эту безжизненную пустыню и, словно царственный странник, проходит по молчаливым развалинам своего разрушенного царства. Дворцы и храмы, прекрасные строения – все обратилось в прах и мусор; вместо висячих цветников и роскошных райских садов берега реки покрыты густым лесом серого болотного тростника, и там, где некогда израильские пленники среди полного жизни города победителей пели под аккомпанемент арфы жалобные песни о потерянном Иерусалиме, теперь остались лишь кое-где одинокие плакучие ивы, но в их уединении не раздается ни скорбной песни, ни радостного восклицания».

Менее плодородная, но обладающая более здоровым климатом, чем Вавилония, простирается от восточного берега Тигра до отрогов горного хребта, окаймляющего с запада Иранское плоскогорье, горная страна Ассирия.

Эта местность была первоначальной родиной Авраама. Отсюда он спустился в густо заросшие травой луга Месопотамии, по которой кочует невзыскательное пастушеское племя. Здесь находилась также – на восточном берегу Тигра – Ниневия, огромный торговый город Ассирийского царства, в котором объединялись все элементы тогдашней народной жизни, – второй город чудес в прославленном легендами Междуречье, о котором пророк Иона говорил, что оно простирается на три дня пути и населено более чем двенадцатью мириадами жителей; несчетные богатства этой страны восхвалял пророк Наум, а Зефания с укором восклицал: «Это город веселья, живущий беззаботной жизнью и говорящий в своем сердце: «Я, и только я один!» Этим описаниям в известной мере можно поверить, если принять во внимание характер городов Востока. Они имели цветущие сады и обширные пастбища для рогатого скота и лошадиных табунов, даже в случае осады у них оставалось все еще довольно земли, плодородной земли, чтобы собрать достаточное количество хлеба для прокормления жителей.

Ниневия была резиденцией великих легендарных властителей, Нина и Семирамиды. Первый был, по-видимому, лишь олицетворением столицы, последняя же, с ее ужасным характером Мессалины и натурой вампира, ни в коем случае не могла быть чисто символической фигурой. Яркий, полный жизни образ ее жил в продолжение целых тысячелетий в памяти народов Востока. При этом поэтическая сага постепенно «превращала ее в идеальный образ, в котором слились воедино все наиболее ценимые восточными народами черты: женская красота и мужская энергия, неотразимая прелесть и мужественная воинственность».

Древнейшие воспоминания человеческого рода и поэтические саги сообщают, что бассейн Тигра и Евфрата после Великого потопа был первым обиталищем способных к цивилизации народов семитского племени. Но достоверные сведения об этом находятся – кроме еврейского предания о построении Вавилонской башни – лишь в составленных по записям жрецов исторических книгах Бероза, жреца бога Ваала при Вавилонском храме, современника египетского историографа Манефона. Хотя от этого сочинения до нас дошли лишь немногие отрывки, мы все же получаем приблизительное представление о постепенном возникновении общественного строя и культуры среди народа и о развитии космогонической системы, созданной вавилонскими жрецами. Древнее сказание о потопе ведет свое происхождение из Месопотамии. О Великом потопе рассказывается и у Бероза, и в таблицах, найденных под развалинами Ниневии, наиболее яркие черты сохранило библейское сказание. Все значение предания о потопе заключается в том, что оно указывает на общую родину семитских племен в стране Тигра и Евфрата. Подобные же предания о потопе имеются во всех странах, которые подвергаются постоянным наводнениям: в Индии, Фессалии, Беотии.

С тех пор как удалось разобрать ассирийско-вавилонские клинообразные письмена – образное письмо с 400 иероглифическими знаками, – наука узнала, что самым древним культурным народом Вавилонской низменности были шумеры.

Их поселения, относящиеся к доисторическим временам, нужно искать на нижнем Евфрате. Здесь выросли гордые твердыни жрецов – Риту, Ур, Арку и др. И из непроницаемого мрака бесчисленных веков до нас дошли довольно точные известия об исторической личности одного царя-жреца Ликбагаса из Ура, который воздвигал великолепные храмы в честь небесного светила, бога Син.

Его последователи, как кажется, в течение долгого времени спокойно жили под покровом иерархического строя, пока наконец около 2280 г. до Р. X. внезапный набег эламитов не нарушил спокойного приволья их жизни. Враги явились с юго-востока, завоевали Месопотамию, подчинили себе Сирию и Палестину и заимствовали у древней вавилонской культуры первые зачатки цивилизации, которые потом самостоятельно развили. Город Синеара, расположенный на Евфрате, сделался главным центром халдейской культуры. Отсюда вышла династия семитских царей, родоначальником которой считался прославленный преданием героический царь Саргон. Усердный последователь и почитатель шумерской мудрости, он велел перевести религиозные песни и гимны туземного населения, его магические и астрологические таблицы на семитское наречие и сохранить их в большой библиотеке в Арку.

Последний поворотный пункт в древней истории Вавилонии наступил под влиянием набега воинственных горных племен Элама. После целого ряда жестоких битв они подчинили себе Северную и Южную Халдею. Их прославленный преданием князь Хаммурапи устроил свою дивную сказочную резиденцию в священном центре страны, Вавилоне. С этого времени Синеара отошла на зад-ний план и Вавилон стал блестящим центром Междуречья.

Победители вскоре переняли язык и культуру побежденных. Позднейшие века заполнены жестокой борьбой с мощно стремившимся вперед, высокоодаренным соседним народом – ассирийцами, «первой победоносной силой, которую мы встречаем во всемирной истории». Война окончилась полным поражением состарившегося Вавилона.

Под владычеством халдейских царей страна рек достигла высокого расцвета внутренней культуры и внешнего благосостояния. Сам же город Вавилон вызывал всеобщее изумление древних народов своим миллионным населением, своими гигантскими стенами, своим великолепным замком царей, снабженным всеми утонченными приспособлениями расслабляющей роскоши и изнурительного сладострастия, своим грандиозным пирамидальным храмом бога Ваала, состоявшим из восьми постепенно сужавшихся этажей, которые достигали высоты 600 футов. Храм Ваала причислялся к семи чудесам мира и являлся той самой Вавилонской башней, которая, по еврейскому преданию, должна была подняться до самого неба и прославить народ Синеары, но возбудила ревность Иеговы и таким образом оказалась причиной разделения и смешения языков. Как в Священном предании о потопе, так и в еврейских преданиях как будто прорывается смутное воспоминание о прежнем родстве и о последующем отделении еврейского народа от халдейских соплеменников.

Роскошное плодородие страны, благоприятное географическое положение у двух больших рек, являвшихся самым удобным путем между Восточной и Западной Азией, побуждали жителей к предприимчивости и оживленной деятельности и создавали культурному народу благоприятные условия для успешного развития промышленности, искусные произведения которой находили себе громадный сбыт на всем земном шаре. Особенно высоко ценились отлично выделывавшиеся вавилонянами тонкие ткани, великолепные одежды и дорогие ковры с вытканными на них изображениями всевозможных чудесных животных. «Красные плащи из Синеары» были известны в Ханаане еще в эпоху Иисуса Навина. Не менее славилось также искусство вавилонских ювелиров в шлифовке и отделке драгоценных камней, а также химические познания туземных промышленников, приготовлявших ароматные масла и душистые воды. Чрезвычайно оживленные торговые сношения, производившиеся сухим и водным путем с самой Индией и Цейлоном, с Малой Азией и Сирией, с Аравией и Египтом, доставляли необходимые сырые материалы и обеспечивали выгодный сбыт продуктов туземной промышленности и искусства.

Коммерческая деятельность особенно сильно развилась благодаря введению монеты и определенной системы мер веса – изобретения, которые, как и вообще весь поток вавилонской культуры, перешли с небольшими изменениями, отчасти морским путем при содействии финикиян, отчасти сухопутным – к грекам и римлянам и оттуда, позже, в романо-германскую культуру. Вавилон, бесспорно, вложил наибольшее число камней в то грандиозное здание, которое мы называем цивилизацией.

Торговля, земледелие и промышленность засыпали вавилонян баснословными богатствами. А это, в свою очередь, способствовало не только развитию роскоши и безграничной жажды наслаждений, но также и распространению всеобщей образованности и художественного вкуса, который проявился в особенности в постройке общественных зданий и в обстановке частных домов.

Религия вавилонян и ассирийцев

Религия вавилонян в ее основных чертах сходна с религиями всех первобытных народов. Основной принцип первобытной религии составляет абсолютная зависимость человека от природы, громадной власти которой он еще не может противопоставить достаточной нравственной силы, достаточной умственной свободы. Природе он подчиняется вследствие этого как непреодолимой необходимости. И вавилонская религия также заключалась в безусловном, безграничном преклонении перед таинственным, вечным законом естественной необходимости. Это религиозное преклонение привело к страшному уничижению и понижению духовного уровня человека, к ужасающему обесцениванию всей жизни, но все же не к тому сладострастию и зверской жестокости, отвратительный пример которых дают другие семитские формы цивилизации, как, например, цивилизация финикиян.

Природа заключала в себе, по представлению вавилонян, два основных начала – мужское и женское. Первое проявлялось в солнце, огне, звездах, второе же, напротив, олицетворялось во влажном, плодоносном элементе – воде и земле. В спокойной прелести и красоте растительной жизни природы видели проявление силы и творчества богинь.

Верховным божеством неба признавался Ану, «перворожденный среди богов, отец богов, властелин тьмы». Его царством было безграничное, неподвижное звездное небо. Бел (Ваал) почитался как творец небесного мира, а Ео олицетворял творческую силу божества. Их женами были Нана, Белита и Дав?Кина, «матери богов, жены великих богов, царицы земли плодородия».

Белита, или Милита, как называет ее Геродот, была богиня Вавилона. Как богиня луны, она освещала ночное небо своим кротким светом. Ей были посвящены рыбы, как чрезвычайно плодовитые животные, и нежные голуби – символы плодовитости и любовной страсти. На ее алтарь приносились лишь бескровные жертвы. В дни ее празднеств жены и дочери вавилонян длинными рядами располагались в роще у храма, чтобы в честь богини отдаться раз в жизни чужому человеку, иноземцу. Этот обычай, по нашим воззрениям в высшей степени предосудительный и безнравственный, основывался, как было указано выше, на том именно господствовавшем во всех семитических религиях представлении, что в жертву божеству следует не задумываясь приносить все самое дорогое и самое ценное. «Мы видим здесь, следовательно, что сила фанатической религии сломала железные оковы, в которые суровые азиатские нравы неумолимо замыкали женщин. Вместе с тем мы видим в этом весьма необычное, в особенности для той страны, проявление благосклонности к чужестранцам».

Из представления о боге солнца Беле развилась весьма сложная система поклонения звездам. Определенные небесные явления приписывались отдельным божествам, и, что особенно удивительно, луне отдавалось преимущество перед солнцем.

Сын Бела, Син, почитался как бог луны, охраняющий и согревающий землю. Его сыном признавался бог солнца Сама, а Бин, или Раман, почитался как бог атмосферы и ее явлений: дождя, грома, молнии.

Наряду с небесной троицей стояли пять богов планет: Адад, то есть всевышний (Сатурн), Мардук (Юпитер), Нергал (Марс), Иштар (Венера) и Небо (Меркурий). Иштар имела таинственного мужа, Думузи. Его преждевременная смерть заставила богиню отправиться в подземный мир, в страну, откуда нет возврата.

Боги планет, вместе с обеими триадами и Белитой, составляли систему двенадцати богов – «высший ранг в иерархии халдейских богов». Наряду с этими высшими богами, из которых каждый, кроме своей жены, имел еще и многих возлюбленных, стояло еще безличное множество второстепенных местных богов.

Вавилонский пантеон повторяется в Ассирии. И здесь поклонение звездному небу является основной формой культа. Но главным богом считался Асур, национальный бог – покровитель народа. Его защите подлежал главным образом царь, отправляющийся на вой-ну. Легендарные победы Асура в битвах со львами и другими дикими зверями символизировали всепобеждающую силу нации. Гигантские статуи крылатых львов и быков, с головами бородатых мужчин сурового вида, которые в качестве гениев?хранителей красовались при входах во дворцы ассирийских царей и художественно выполненное изображение которых свидетельствует о высоком развитии техники, – являются первыми скульптурными изображениями ассирийского национального божества.

Изыскания, искусно формулированные религиозные построения Вавилонии и Ассирии, являются далеко не первоначальными формами религиозного мышления. Напротив, они были конечным выводом продолжительной работы жреческих школ в течение нескольких столетий, результатом всесторонней реформаторской деятельности жречества. И здесь, как и в Египте, халдейские жрецы сумели постепенно подставить свои абстрактные построения на место первоначальной народной религии и на таком перевороте основали свое широкое религиозное влияние.

Вавилонско-ассирийский жреческий орден и его тайное учение

Почти все наши сведения о вавилонском пантеоне почерпнуты из богатых материалов громадной библиотеки царя Ашшурбанипала, который приказал сделать множество списков с древних документов саргонской библиотеки. Остатки этой коллекции, приблизительно в 200 глиняных таблицах клинообразных надписей, сопоставлены так, что образовали одну большую священную книгу. Главное содержание ее составляют магия и астрология. Таблицы свидетельствуют о том, что самой древней шумерской религией страны было наивное почитание духов и основанные на обмане заклинания их.

Давнее учение о духах не имело ничего общего с позднейшей государственной религией, которую мы только что рассматривали. Долгое время обе системы существовали совместно, пока наконец около XX в. до Р. Х. не началось великое реформационное движение. Результатом его было то, что все шумерские жрецы вошли в многочисленную компанию вавилонского клира.

Эта корпорация образовала замкнутый, связанный строгими правилами союз, в котором жрецы-маги заняли самое последнее место. Жреческое достоинство, как и в Египте, было наследственным. Члены союза занимали особую часть города и в специальных школах заботливо подготавливались к своему призванию. В эту же эпоху были образованы дошедшие от прежних времен заклинания духов и включены в священные книги. Они составили теперь особый священный кодекс, из которого преданные магии жреческие классы еще в продолжение целых столетий черпали свою мрачную и таинственную премудрость.

Религиозные представления, которые лежали в основе магии, логически вытекали из натуралистического мировоззрения и из обожествления сил природы. Так как невежественный обитатель земли все еще рассматривал природу как царство, населенное бесчисленными полчищами своенравных, постоянно враждующих между собой злых и добрых духов, так как под влиянием такой антропоморфикации он все еще считал своих богов подчиненными в качестве созданий природы законам ее, то в его ребяческом понимании религии легко могло укрепиться убеждение, что при помощи священных формул и слов, при помощи особого образа жизни и т. п. он сможет овладеть таинственными силами, которые сильнее самих богов, и что сумеет заставить их служить себе. Но чем ниже был общий умственный уровень, тем легче отдельным ловким личностям удавалось убеждать людей в своей сверхчеловеческой власти над богами и духами и в том, что избранные имеют силу предавать людей злым духам или, напротив, предохранять от враждебных нападений, которые всегда грозят человеку.

Тайны вавилонской магии заключались, судя по дошедшим до нас отрывкам, в трех книгах. Первая содержала в себе заговоры и заклинания, назначение которых заключалось в том, чтобы изгонять злых духов, отражать их враждебные выходки и предохранять беззащитных людей от нападений. Во втором томе были собраны заговоры против болезней.

Древнее шумерское верование в происхождение болезней от наваждений злых духов объясняет также и тот факт, который привлек внимание даже Геродота, а именно: Вавилония и Ассирия никогда не имели действительно сведущих ученых врачей. Врачебная наука находилась исключительно в руках кудесников и являлась одним из разветвлений их мрачного искусства. Само же лечение сводилось к страшным заклинаниям или же к применению волшебных напитков, к которым, вероятно, кое-где подмешивались и целебные, одним жрецам известные снадобья. Наконец, третья книга заключала в себе целый цикл гимнов и покаянных псалмов, обращенных к отдельным богам; содержание их, отчасти совершенно непонятное для нас, должно было производить сверхъестественное, таинственное воздействие.

Формулы заклинания открывают нам целый мир злых духов, «иерархия которых установлена с большою ученостью и личности которых строго различаются». Прежде всего здесь перечислены те духи, на которых должны были воздействовать заклинания; говорится об их силе и их мужестве. Далее следует молитва с правильно повторяющейся, таинственной заключительной формулой:

Дух неба, закляни их!
Дух земли, закляни их!

Точным и всесторонним знанием всех заклинаний обладали, само собой разумеется, одни лишь жрецы-маги. Это была особая таинственная наука, в которую посвящались воспитанники жрецов, изучавшие волшебство.

В волшебных формулах нередко упоминается также о так называемом талисмане. В одной из них говорится: «Талисман, талисман, предел, которого не снять, предел, которого не переступить богам, пограничный камень между небом и землей, которого не сдвинуть, глубины которого не измерил ни один бог, которого ни бог, ни человек не может постичь, запор, которого не отомкнуть, запор, который сохраняет от злых сил, которого избегаете вы все, злые духи…» Далее они названы по именам. «…Вы, злокозненные гении! Добрый бог, близкий духу земли! Призвание бога, сильного, сильного, сильного. Да будет так!» Одним из наиважнейших талисманов, которым пользовались хитрые жрецы, был волшебный жезл, первоисточник их могущества.

Как надежную защиту против злых духов и предохранительное средство от всех болезней на шее носили также амулеты, которые изготовляли из различных материалов.

Магия, проникшая из Вавилона, кроме Ассирии, также в Мидию и Персию и повсюду встретившая радушный прием, имела особый язык. Это был древний шумерский. И вера в его всемогущее влияние на мир духов была так глубока, что чем менее он употреблялся как живое народное наречие, тем ярче становилось представление о его сверхъестественной силе. На шумерском языке всегда писались имена богов, из него были взяты также все известные жреческие титулы. Своим непонятным, одурманивающим набором слов жрецы производили на простодушный народ подкупающее впечатление и усыпляли внимание любопытного, который слишком настойчиво пытался проникнуть в их сокровенные тайны.

В то время, когда древняя магия шумеров присоединилась к жреческим наукам Вавилона, господствовавшую семитскую религию одушевляли уже совершенно иные, несравненно более глубокие идеи.