«Союз нерушимый…»

И вот он читал первый отчёт, полученный им за последние три месяца по делу «Призрак». Под этим кодовым названием скрывалось дело, связанное с «ясновидящим или ясновидящими» советов.

Директор ещё раз перечитывал с самого начала всю папку восстановленного из электронного архива дела и понимал, что «игра проиграна».

– Нет, не игра. Конец времён не настал, – подумал он и нажал кнопку вызова на селекторе.

– Я Вас слушаю, сэр, – произнёс динамик.

– Дженкинса ко мне, – коротко сказал директор.

– Слушаюсь, сэр, – последовал ответ из селектора.

Через несколько минут дверь открылась и в неё вошёл поджарый парень, лет тридцати, с военной выправкой и отрапортовал:

– Сэр, прибыл по Вашему распоряжению.

– Присаживайся, – указал директор на стул у приставного стола для посетителей.

Не дожидаясь, пока тот усядется, директор продолжил:

– Дженкинс, ты никогда не работал в России и значит наилучшая кандидатура на сегодня. Тебе наверное известно о полной утечке данных по нашей иностранной резидентуре и агентам?

– Да, сэр.

– Ну вот и ответ, почему ты лучше всего подходишь для этого дела. Вот возьми почитай пока. А потом поговорим.

С этими словами директор придвинул тому папку с делом «Призрак». Дженкинс взял её аккуратно, как бомбу или змею, и осторожно раскрыв, углубился в чтение, шелестя её содержимым.

Директор же делал вид, что занят чем то в своём ПК и тупо смотрел на экран монитора с открытым документом, но думал совершенно о другом.

– В папке, что он вручил своему сотруднику, не было последнего отчёта агентшы, под кодовым наименованием «Шторм». Он сам пока не решил, что с этим делать. По всему выходило, что если всё хитро представить, то можно дело повернуть совсем по другому.

– Благо, что из прежнего состава «дип стейт» почти никто не уцелел. Тут сводили счёты с этим надутыми индюками, как он сам, так и русские. Последних понять можно. Эти «жирные денежные мешки» хотели уничтожить Россию, довести её до жалкого существования.

Тут он поймал себя на мысли, что себя он к врагам советов не причисляет.

– Конечно. Я простой солдат и только приказы выполнял. А их отдавали они. И как показала практика, с такой постановкой вопроса и советы тоже согласились. Охотно приняли его помощь и сотрудничество. Правда пришлось пойти им на встречу. И раскрыть всю сеть агентов…официальных.

– Сэр, я уже всё прочёл, – прервал размышления директора Дженкинс. Это прозвучало так внезапно, что заставило директора вздрогнуть.

– Чего вы так орете, Дженкинс? Вы не в казарме, а на аналитической работе. Здесь важен такт и тишина, – сделал ему замечание директор.

– Так точно, сэр, – полушепотом, но чеканно и по солдафонски, тот ответил, немного боднув головой.

– Да, этот будет рыть носом землю, ему наши игры понравились, – подумал директор с удовлетворением, а в слух произнёс:

– Тогда вот Вам задание…

Когда Дженкинс ушёл, мысли директора перенеслись в далёкую заснеженную Москву.

***

Там в уютной квартирке, полулёжа на мягкой софе расположилось прелестное белобрысое создание и тоже предавалось мысленному анализу.

Вот она перенеслась в предновогоднюю Москву.

«Войти в контакт с объектом, максимально себя не раскрывая», – гласило самое трудное требование заокеанского Центра по очередному её заданию.

Кэт, Лиз, Джил, Лен, Люд, Ань, каких только у неё имен не было. Сейчас она шла на одно из самых сложных своих заданий. Она была личным агентом директора и не проходила ни по одной картотеке. Выполняя разовые акции под различным прикрытием в России или выдавая себя за русскую или советскую в других странах.

У неё на территории СССР было несколько «легенд» и «лежбищ». По которым она проходила, то как сирота, геолог, часто бывающая в длительных поисковых партиях или врач-эпидемиолог, подолгу отсутствующая дома или актриса, провинциального театра на гастролях. Последняя роль ей больше всего нравилась. Так как она действительно была гениальной актрисой от рождения. В школе и колледже участвовала в постановках. Вот там то её приметили и данные ушли в ЦРУ. А когда узнали, что она из семьи русских эмигрантов, то всё сразу в её судьбе и решилось.

Одна «случайная» встреча с директором ЦРУ перевернула её Мир. Согласие она дала сразу. Противостоять «империи зла» и всемогущему КГБ, это, как оказалось, было её мечтой. Её тут же изъяли из семьи, под благовидным предлогом учиться за госсчёт в престижном, но закрытом колледже при университете. Там она прошла спецкурс по перевоплощению и по…гипнозу. К которому у неё тоже открылся природный дар. Её специализация была в изъятии информации из тайников и закладка в тайники.

Как известно, это самое опасное дело, если за тем, кто уже был у тайника была слежка или он выдал место тайника.

Тут и выходил на первый план её талант к перевоплощению. Она могла быть ребёнком, подростком, зрелым человеком, пожилым, с различными изъянами и всё это обеих полов.

Причём, используя при этом спецкостюмы и оборудование, само переодевание и смена внешнего вида происходила в течении десяти-пятнадцати секунд. Этого было достаточно, чтобы уйти от слежки завернув за угол или войдя в общественный туалет или другое многолюдное место. Тайники планировались в малолюдных местах с хорошо просматриваемыми подходами. Или наоборот, в неожиданных. Как то детские, спортивные площадки, дискотеки, театры и кинотеатры. Где она ловко выдавала себя за одного из постоянных посетителей этих мест. Вплоть до полного подражания одному из таковых.

Поэтому ей не составило особого труда, под видом одного из сотрудников «Мосфильма», причём мужчины, проникнуть на новогоднюю вечеринку русских, проводимую ими в одном из павильонов кинокомпании.

Конечно, был риск встретить какого то его знакомого. Но девушка относилась к своим заданиям ответственно и выбрала личину сотрудника, только недавно устроившегося на «Мосфильм». Для этого правда пришлось немного «попотеть» под работником отдела кадров. Но это вообще мелочи её профессии. И вот доступ к данным кадрового учёта был получен, даже с объективными характеристиками. Как то: «дружелюбен, но не коммуникабелен», то есть друзей и близких знакомых этот товарищ за месяц работы вряд ли себе завёл.

Выудить у «шляпы» пропуск вообще было не сложно. А чтобы не было ни малейших подозрений, сразу избавиться от него возле проходной, войдя на территорию «Мосфильма». Чтобы его вскоре нашли и отдали «маше-растеряше». Да, Кэт была знатоком России и СССР. Много читала с детства русских книг. Смотрела все кинофильмы, а культовые постоянно пересматривала. Также пересмотрела все мультфильмы. Признав, что они самобытные, смешные, но их очень мало. Что такое 11 серий «Ну, погоди !», в сравнении с тысячей «Микки-Мауса» или «Томи и Джери»?

Поэтому ей были известны все современные идиомы, хохмы и крылатые фразы.

Под видом девочки с «родителями геологами, работающими в Африке», она проучилась в одной из московских школ в десятом классе, «переведясь туда из провинции, в след за переездом родителей». Училась в школе, где таких детей было много и это не вызвало ни у кого подозрений.

Некоторые её «проколы» все списывали на её «провинциальность». После успешного окончания школы она поступила в «пед», на организатора. Там был вечный недобор. И её туда взяли без проблем с её аттестатом со средним балом 4,8.

При этом она сменила квартиру на общагу. Где ещё больше окунулась в советские реалии. Побывала и «на картошке» и на овощной базе. А после окончания первого курса даже была на практике в пионер-лагере.

Правда, в советских пионер-лагерях она стала бывать сразу, как только пошла в ЦРУ. Это было не сложно. Артек и другие лагеря СССР с удовольствием принимали детей из-за рубежа по путёвкам, купленным через Интурист. Первый раз она была там в составе детей из Канады. Потом из Австралии и Германии. Последнее было рискованно, так как она знала немецкий на уровне школы. Но у неё «легенда» была, что её родители переехали туда на работу из Англии. Прямо из Англии нельзя было, так как англичане страшные снобы и заграницу детей не отправляют, а тем более редко изучают русский язык. А изучение русского языка и культуры и было основным заданием в таких поездках. Ну и некоторые поручения. Самое простое сделать закладку в тайник. И самое сложное соблазнить партийного функционера, которого потом будут шантажировать связью с несовершеннолетней иностранкой. А таких высокопоставленных партийцев было там полно. То ли они действительно были педофилы или ещё что, но их просто тянуло к детям в этих лагерях. У неё было конкретное задание. И дядечка вроде как того и ждал. У Кэт было небольшое опасение, что тот может возмутиться. Но ничего такого не было и всё прошло по плану.

И вот она внутри «Мосфильма». У неё было полное и подробное описание всего и вся внутри. Видимо кто-то из их конторы тут уже побывал. Поэтому она быстро нашла склад-гардероб и сменила свою личину на костюм испанки в маскарадной маске и надела чёрный шиньон. На всякий случай вставила коричневые линзы в глаза. На руках она постоянно старалась носить перчатки на заданиях.

Она заранее знала, что тут все будут переодеваться в маскарадные костюмы и это не вызовет подозрений. Поэтому выполнить категорическое требование «Войти в контакт с объектом, максимально себя не раскрывая», не составляло особого труда.

Влиться в праздник, когда тут собралось около тысячи человек, тоже не было проблемой. Тем более, если ты молода, с хорошей фигуркой и в ярком костюме испанки. Весела и легка на подъём. Не гнушаешься ни чьей компании. Не отказываешь никому в… танцах пока, ха-ха. И через два часа ты свой человек тут.

А потом, невзначай, «объект» сам оказывается рядом с тобою. И уже точно он не вспомнит, кто кого пригласил на танец первым.

Тут все знают «хозяина» Дэна. Весёлого и женолюбивого парня. Которого только помани, и он тут как тут. И вот он уже тянет её выпить в свою каморку, как он назвал свой кабинет. Но пока рано. Ещё веселье в разгаре. Всё нужно проделать под самый конец.

А пока, мы с ним танцуем и просто невинно флиртуем. Участвуем в разных смешных и интересных конкурсах. От раздевания пришлось отказаться.

Но вот уже первые потянулись на выход. Там на улице будет салют, и многие после него поедут домой.