Гость из бездны

– Мы нарушили порядок…

– В таком исключительном случае это дозволено. Проходите в здание. Вместо очередного урока будет встреча с людьми прошлого. Простите, – спохватилась она, – я так взволнована, что забыла поздороваться.

– Пусть это вас не беспокоит, – сказал Второв. – Но хорошо ли будет, если мы войдем все сразу? Может быть, только Волгин и еще кто-нибудь один? Или двое?…

Волгин перевел слова Второва, который понимал язык, но еще не мог выражать на нем все свои мысли.

Женщина, оказавшаяся старшим воспитателем всего комбината, на секунду задумалась.

– Пожалуй, так будет лучше, – сказала она. – Тринадцать человек рассеют внимание.

– Какое там рассеивание внимания! – усмехнулся Кривоносов. – Оно все целиком занято одним Дмитрием.

– Если вы согласны, – продолжала воспитательница, не понявшая слов Михаила, – пусть дети встретятся сегодня с Волгиным, Второвым и Мельниковой.

– Чем продиктован этот выбор? – поинтересовался Второв Волгин перевел вопрос.

– Это вы поймете потом, когда дети будут задавать вам вопросы. Чтобы беседа принесла пользу, она должна иметь целевую установку.

– Что ж, товарищи, – сказал Второв, повернувшись к остальным, – видимо, придется разделиться. Назвался груздем, полезай а кузов. Продолжайте прогулку без нас. Константин Дмитриевич, – он указал на Котова, – достаточно хорошо владеет языком, чтобы вы могли понять друг друга. Встретимся дома.

– Я надеюсь, – сказала воспитательница, – что вы все но откажетесь прийти к нам в другой раз.

– Ну конечно, не откажутся, – ответил за всех Волгин.

– Я или Мэри вам не нужны? – спросил Владилен.

– Пожалуй, нет.

– А как вы найдете дорогу домой?

– В мое время говорили: язык до Киева доведет. Найдем. Дети явно заволновались, когда увидели, что их гости собираются уходить, но, заметив, что трос остаются, успокоились.

В сопровождении воспитательницы, которую звали Электра, Волгин, Второв и Мельникова прошли в здание комбината.

– Придется немного подождать, – сказала Электра, – мы сообщили о вас двум другим комбинатам. Их воспитанники сейчас прилетят к нам. Мы позвали бы и больше детей, но, к сожалению, зал вмещает только две тысячи человек. Это, собственно, не зал, а самая крупная из аудиторий. Право, – улыбнулась она, – вам пришла очень удачная мысль – заглянуть к нам. Для детей это настоящий праздник.

– Ваши воспитанники, – спросил Волгин, – живут здесь?

– Нет. Они все жители Ленинграда. Вот видите, – она подошла к огромному окну, занимавшему всю стену комнаты и выходившему на другую сторону дома (там стояло несколько десятков больших арелетов), – это наши машины На них дети прилетают утром, а вечером возвращаются домой.

– Эти машины автоматические или на них есть пилоты?

– Дети сами управляют ими. Каждый арелет вмещает двадцать пять человек. Один из группы является старшим, машина стоит ночью у его дома Утром он должен облететь всех и доставить их сюда, а вечером развезти по домам. Старшие меняются, чтобы все могли овладеть навыками управления.

– Дети летают без взрослых? – спросила Мельникова – А это не опасно?

Электра не поняла вопроса.

– У нас не было ни одного случая, – ответила она, – чтобы дети стали шалить в арелете. Они никогда не мешают старшему вести машину.

– Я не о том, – Мельникова затруднялась выразить свою мысль, – а о самой машине. Под управлением ребенка…

– Понимаю, вы еще незнакомы с арелетами. Они совершенно безопасны, ничего не может случиться.

– Столкновение…

– Исключено. Управляет арелетом человек или нет, автоматический водитель всегда включен и контролирует действия пилота.

– Почему ваше учебное заведение называется комбинатом? – поинтересовался Второв.

– Потому что здесь учатся дети всех возрастов. Они выходят отсюда подготовленными к любой деятельности, кроме научной.

– Если у вас есть время, покажите какую-нибудь аудиторию.

– Для какого возраста и по какому предмету?

– Это безразлично.

– С каких лет дети начинают посещать комбинат? – спросила Мельникова.

– С десяти

– В наше время начинали учиться с семи, – заметил Волгин.

– Да, я знаю, я историк. Но это было не очень рационально. Три года тратилось на самое начальное обучение. Четыре класса тогдашней школы десятилетний ребенок мог пройти в один год.

– Дети поступают к вам ничего не зная?

– Нет, они все обладают элементарными знаниями. Не имеет смысла тратить время на азбуку и арифметику. Это должны дать Дошкольные заведения

– Сколько лет надо учиться в комбинате?

– Пять.

– И за пять лет они получают подготовку для любой деятельности, как вы сказали?

– Конечно! Этого вполне достаточно.

– Видимо, – сказал Второв по-русски, – современные дети значительно развитее, чем были мы.

– Это именно так, – подтвердил Волгин. – Я давно убедился, что мозг современных людей, сообразительность, память – все стало иным, качественно отличным от наших.

– Если так, наше дело плохо, – сказал Второв.

Волгин вздрогнул. Второв высказал мысль, которая давно уже тревожила и волновала его самого.

Электра не обратила внимания на обмен фразами, которых она не поняла.