Гость из бездны

Это было величайшей честью для людей Новой эры. Это было бессмертием.

Настал наконец день, когда космический корабль фаэтонцев опустился на космодроме Цереры. Там уже больше двух недель ожидал специально оборудованный ракетоплан, на котором были созданы привычные для фаэтонцев климатические условия. Четыре пожилых фаэтонца прилетели на нем прямо на остров Кипр.

Здесь тоже вес было подготовлено. Их поселили в доме, оборудованном мощными охладителями воздуха, фаэтонской мебелью, кухней, где изготовлялись фаэтонские блюда. Им были предложены особые костюмы и головные уборы, охлаждающие тело. Даже участок сада, примыкавший к дому, закрыли невидимым куполом, ослаблявшим лучи Солнца. Только в самом лечебном павильоне, у постели Волгина, фаэтонским ученым предстояло находиться в непривычных для них температурных условиях.

Люди Земли сделали все, чтобы тс, на кого оставалась последняя надежда на выздоровление Волгина, чувствовали себя как можно лучше на чужой планете.

Ученые рассказали, что население Нового Фаэтона принимает живейшее участие в судьбе необычного человека на Земле, что перед отлетом они получили пожелания успеха буквально от всех своих соотечественников.

Волгин оказался в центре внимания четырех планет.

Исследование производилось долго и тщательно. Двенадцать дней фаэтонские ученые отказывались что-либо сообщить нетерпеливо ждущим людям. Они делали свое дело молча и не торопясь. Медлительность их движений, бесконечные разговоры друг с другом несказанно раздражали всех друзей Волгина. По сравнению с этими четырьмя людьми Ая и Эйа казались подвижными как ртуть.

Но приходилось запастись терпением и ждать. Никто не сомневался в том, что Фаэтон прислал на Землю самых выдающихся представителей своей науки. Если и они не смогут спасти Волгина, его не спасет никто.

Организм человека Земли был давно и хорошо известен фаэтонцам, они не нуждались в консультации и никого ни о чем не спрашивали. Кроме приборов, которые они привезли с собой, по их указаниям было изготовлено еще много неизвестных на Земле аппаратов. Ими заменили излучатели, которыми пользовались при оживлении Волгина. Распоряжения фаэтонцев, лаконичные и точные, переводил на земной язык инженер Хосс. Остальное сообщали чертежи и схемы.

Но, как ни медленно, с земной точки зрения, работали фаэтонцы, всему наступает конец. На тринадцатый день утром Ио и Люций были приглашены к ним, чтобы выслушать заключение фаэтонского консилиума.

Невыносимо медленный разговор продолжался четыре часа.

Выводы ученых оказались вполне определенными.

– Пострадавший от лучей “Черного блеска” человек не парализован. Это лучевая болезнь, которую на Фаэтоне называют… – последовало непереводимое слово. – Опасности для жизни нет. Но он будет находиться в неподвижном состоянии четыре ваших года. Никакого лечения не требуется. Надо только поддерживать силы организма способами, которые мы вам укажем.

– Будет ли он совершенно здоров, когда очнется?

– Да, будет совершенно здоров. Болезнь не оставит никаких следов. При условии точного выполнения предписанного нами режима.

– Требуется ли ваше присутствие?

– Один из нас останется на Земле.

– Ясен ли вам теперь механизм действия лучей “Черного блеска”? – спросил фаэтонцев Хосс.

– Все стало предельно ясно. Мы знаем теперь, что такое этот загадочный “Черный блеск”. Если это вещество осталось еще где-нибудь, ваши люди могут его не опасаться. На Марсе, с помощью лингвмашины Эйа, мы подробно ознакомим вас с атомарным и молекулярным строением “Черного блеска”. Вы легко сконструируете прибор для его обнаружения на расстоянии.

– Чудесно! – воскликнул Хосс.

Для него, работника истребительных отрядов, это было самым важным из всего, что сказали фаэтонцы. Устранялась главная и единственная опасность работы.

Но Ио и Люция “Черный блеск” интересовал меньше всего. Они задали фаэтонским ученым целый ряд вопросов, стараясь уяснить себе причины болезни Волгина и се ход. Они очень жалели, что на Земле нет лингвмашины, знающей земной и фаэтонский языки, так как перевод Хосс оставлял желать лучшего. Но все же они сумели понять самое основное.

Теперь они могли следить за состоянием своего пациента не вслепую.

Трое фаэтонцев улетели обратно на родину, один, по имени Иэйа, остался на острове. В срочном порядке изготовлялась лингвмашина для переговоров с людьми. Изучить земной язык Иэйа не мог: голосовые связки фаэтонцев были устроены так, что они не могли произнести более половины звуков.

Мэри решила во что бы то ни стало научиться говорить по-фаэтонски. Она осталась с отцом.

Всеобщее волнение улеглось. Волгин снова будет выключен из жизни, на этот раз на четыре года, а затем он вернется к людям. Слова фаэтонцев ни в ком не вызывали сомнений – все окончится благополучно.

Жизнь Волгина вне опасности – это было самое главное!

Глава четвертая

1

От четырехлетней летаргии Волгин очнулся сразу. Не было полубессознательного состояния, тумана в мыслях, пробелов в памяти. Он просто проснулся, как привык просыпаться всегда.

И сразу вспомнил все, что видел и испытал до момента потери сознания.

Было темно. Он лежал в мягкой и удобной постели. Смутно проступали очертания предметов – ночного столика, нескольких кресел, стола.

Очевидно, была ночь.

“Ясно! – подумал Волгин. – Я на Марсе. Эскадрилья вернулась туда после этой странной истории с “Ф-277”. Но ведь я – то потерял сознание, почему же меня не положили в больницу? Да, у них нет больниц… Но почему тогда я один? Нет даже сиделки”.

Привычным мысленным приказом он потребовал, чтобы открылось окно, если оно есть в комнате.

“Окно” открылось. Темная завеса раздвинулась, и неожиданно на постель Волгина лег луч лунного света.

“Вот как! Я на Земле. Еще более странно. Неужели я мог так долго спать?”

Он чувствовал себя настолько обычно, что ему и в голову не приходило, что он мог быть в бессознательном состоянии Вероятно, его просто усыпили.

Но сейчас болен он или здоров? Это было неизвестно. Свет полной Луны заливал все вокруг, и Волгин понял, что эта комната ему совершенно незнакома Здесь он никогда не был.

Спать ему не хотелось, но и встать с постели он не решался. Может быть, ему нельзя вставать…

“Если бы это было так, – решил он наконец, – то возле меня кто-нибудь был бы”.

Смущало отсутствие верхней одежды. Ее нигде не было.

Волгин все же встал.

Он не почувствовал при этом никакой слабости. Нет, видимо, он совсем здоров.

Он подошел к окну. И тут только заметил, что это было действительно окно – сквозное отверстие в стене, а не прозрачная стенка, как в других домах. Слабый, очень теплый ветер шевелил волосы на голове Волгина Он сел на подоконник.

Было приятно смотреть на Луну, на звездное небо – такие привычные, родные, хорошо знакомые – после черной бездны Вселенной, где он был совсем недавно.

“Ф-277”, голубой клубящийся шар… зеленые огоньки, обжигающий, как пламя, воздух. лица Керри и Чарли, напряженные, с широко открытыми глазами, полными ужаса. Хорошо, что вес это кончилось, прошло, кануло в прошлое!

Нет, больше он не покинет Землю! Хватит космических впечатлений!

Жаль все же, что он не видел, что было дальше Видимо, ничего страшного не произошло, иначе он не был бы здесь, на Земле. Катастрофы удалось избежать.

Но с ним, Волгиным, что-то случилось. Почему-то пришлось усыпить его и отправить на Землю, на остров Кипр…