Оценить:
 Рейтинг: 0

Охотники за ФАУ

Жанр
Год написания книги
1961
Теги
<< 1 ... 19 20 21 22 23 24 >>
На страницу:
23 из 24
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Как стоите? – крикнул он резко. – Выйдите, приведите себя в порядок и явитесь как положено

Баженов повернулся через левое плечо, чеканя шаг, вышел, застегнул верхнюю пуговицу гимнастерки, подтянул потуже ремень с пистолетом. Бледный от злости, постучал, приоткрыл дверь и спросил разрешения войти. Получив таковое, вошел и отрапортовал:

– Лейтенант Баженов по вашему приказанию явился!

– Почему ремень не подтянут?

Баженов затянулся еще сильнее.

– Почему кобура на левой стороне, а не на месте, как положено?

Баженов передвинул кобуру. Когда кобура слева, вынимать пистолет и быстрее, и намного ловчее. На сей счет гитлеровцы не такие уж дураки.

– Отставить разговорчики!

Оказывается, от злости он думал вслух. Плохо! Меж тем Синичкин не унимался:

– Объясните, товарищ лейтенант, почему вы нарушили мое приказание и не передали мне ни одного донесения.

Вот оно что, догадался наконец Баженов и объяснил, что клером он не имел права передавать, а у его связистов был код только для связи со штабом армии. Можно было передать шифром, но шифровальщика у товарища подполковника ведь не было.

Подполковник сердился, называл объяснения Баженова неудовлетворительными – лейтенант не сообщил даже, что вышел на берег Днепра!

Подполковник не стал слушать объяснений Баженова и кратким «Можете быть свободны!» завершил аудиенцию.

Баженов облегченно вздохнул и направился к хате, где размещались «опытники».

Он шел, подбирая слова, чтобы тактичнее сообщить Сысоеву о вероятной гибели его семьи. В хате сидел майор Корнилов и что-то писал. Сысоева не было: утром уехал с командующим. Баженов обрадовался отсрочке неприятного разговора и, перекусив, завалился спать. Когда его в обед разбудили, Сысоева все еще не было.

После обеда Баженова вызвали к оперативному дежурному. Баженов захватил с собой автомат, бинокль и планшетку с картой.

В дежурке собралось около двадцати офицеров, среди них и знакомые по офицерскому резерву: подполковники Овсюгов и Казюрин, капитан Чернявский и другие. Было накурено, все громко разговаривали, смеялись. Дежурный, плечом прижимая трубку к уху и что-то записывая, то и дело кричал им:

– Тише! Ничего же не слышно!

Вошли Андронидзе, Помяловский, Авекелян.

– Здравствуй, дорогой! – Андронидзе приветственно помахал рукой знакомым и присел рядом с Баженовым.

Дверь отворилась – появился Сысоев. Он выглядел усталым, резче обозначились морщины на осунувшемся аскетическом лице. Баженов поднялся ему навстречу.

– Ну как? – спросил Сысоев.

– Вы не получили радиограмму? Не нашел…

– Радиограмму получил. Удалось ли уточнить?

– Село сгорело. Свирепствовали гитлеровцы: создавали зону пустыни. А дальше к Днепру села уцелели. Ведь надо же!.. Сами колхозники их отстояли… Выступили против поджигателей… Гитлеровцы даже коров расстреливали… Звери! – В глазах Сысоева он прочел осуждение своему многословию и торопливо закончил: – Местные жители говорили – видели ваших незадолго до пожара… А некоторым удалось ведь укрыться в лесу… только теперь возвращаются. Так что надо надеяться…

– Я там был, – перебил его Сысоев. – Проезжал с командующим, узнавал. Мало надежды. Вот так!

– Товарищи офицеры! – скомандовал оперативный дежурный, и все вскочили. Вошли начштаба полковник Коломиец, замначштаба по политчасти полковник Ивашенцев, подполковник Синичкин и начальник отдела кадров с майором, несшим толстый портфель.

Дежурный отрапортовал, что офицеры собраны, построил их в две шеренги.

– Вольно! – начальник штаба шагнул вперед и, бегло осмотрев офицеров, начал:

– Наши войска вышли к Днепру. В двух местах, на участке дивизии Бутейко, мы форсировали Днепр, закрепились на правом берегу и ведем упорный бой с контратакующим противником. За активное участие в оперативной передислокации армии, в боях при прорыве укрепленной полосы и при выходе на Днепр мы решили наградить отличившихся медалями «За боевую доблесть», «За отвагу». Знаю: некоторые заслуживают большего. Но штабных офицеров награждают скромнее. У каждого из вас есть возможность отличиться в будущем и заслужить ордена.

…Были награждены Сысоев, Степцов, Чернявский, Андронидзе, Авекелян, Помяловский.

Овсюгов и некоторые другие награждены не были. Лейтенант Баженов, в частности, награжден не был.

Он и огорчился, и обрадовался: «Хорошо еще, что не схватил выговор за задержку ночного радиодонесения».

Впрочем, лодки попали по назначению, и отсутствие радиосвязи, слава богу, не имело роковых последствий.

Когда начальство ушло, Сысоев подошел к Баженову и строго спросил, почему его не наградили. Пришлось рассказать о вызове к Синичкину, об отказавшей рации.

– Связисты утверждают, что временами ночью связь на коротких волнах нарушается, – закончил он.

Сысоев покачал головой и пошел к подполковнику Синичкину.

Вернулся он раздраженный.

– Невыполнение приказания вышестоящего командира – нарушение. Недонесение в срок – тоже нарушение.

– Все правильно!

– Дело не в этом. Медаль-то ты все же заслужил! Сдается мне, подполковник Синичкин решил, что ты хотел его подсадить и поэтому не сообщил о продвижении войск. У нас, как и во всяком учреждении, довольно сложные взаимоотношения..

После совещания, чтобы не идти домой в тягостном молчании, Баженов начал рассказывать о поездке.

Сысоев знал о новом методе минирования: на других фронтах немцы уже применяли его, но подробности неизвестны. А на нашем фронте это первый случай. Сколько часов на описание «многоэтажной» мины с толстой чекой дал он Помяловскому? Даже не поручил?! Ошибка. Нельзя самому браться за все. Танковые окопы и маневрирование танками – тоже интересно! Пусть Помяловский опишет устройство танковых окопов, а Баженов – систему маневрирования. А вот что ночью нарушается радиосвязь на коротких волнах, это уже не первый случай. Поначалу объясняли неопытностью радистов, но это явление наблюдается и у опытных. Он, Сысоев, уже сообщал об этом

Особенно заинтересовал Сысоева рассказ о наших танках, подбитых неизвестным оружием. В хате он внимательно просмотрел зарисовки, дотошно расспрашивал, не обнаружил ли Баженов воронок, не заметил ли следов взорвавшейся мины. Как и Баженов, он пробовал догадаться, почему раненый немец бредил о «Фрау» и о патронах? Может, он командовал «Фойер!» (огонь), а не «Фрау»?

Он внимательно прислушался к рассказу о стальной трубке и обрывке электрического кабеля.

– Даже если б они при исследовании специалистами оказались деталями давно известного оружия или даже бытового агрегата, все равно их надо было взять с собой, – сказал он наставительно. – Таков порядок. Ведь сам же подметил – трубка окрашена в зеленый цвет. Это цвет военной маскировки, он должен был тебя насторожить!

Баженов слушал, шагая по комнате; подошел к окну, понюхал красную цветущую герань.

– Нюхай, запоминай запах, – бросил Сысоев. – Тоже этакая «мелочь»…

– Запоминать?

– Пономарев из химотдела велел. Носит герань по всем отделам и настоятельно просит всех нюхать.

<< 1 ... 19 20 21 22 23 24 >>
На страницу:
23 из 24