Виртуальные войны. Фейки

В 1929 году Чуковскому пришлось публично выступить с такими покаянными словами: «Я писал плохие сказки. Я признаю, что мои сказки не годятся для строительства социалистического строя. Я понял, что всякий, кто уклоняется сейчас от участия в коллективной работе по созданию нового быта, есть или преступник, или труп. Поэтому теперь я не могу писать ни о каких «крокодилах», мне хочется разрабатывать новые темы, волнующие новых читателей. В числе книг, которые я наметил для своей «пятилетки», первое место занимает теперь «Веселая колхозия» [20].

Крупская обвиняла текст для детей по программе строительства мира для взрослых. Она хотела внедрения новой виртуальности, которая была нужна, например, газете, не просто в художественный текст, а в текст для детей. Обратим внимание также и на то, что до 1937 года было почти десять лет, так что репрессивная машина удержания новой виртуальности работала все время. Печать книг Чуковского приостановилась, некоторые книги подверглись запрету.

Появление статьи в «Правде» имело предысторию. Когда Чуковскому задержали печатание «Крокодила», и он узнал, что текст находится у Крупской, то пошел к ней. И вот запись из его дневника 1927 года: «Приняла любезно и сказала, что сам Ильич улыбался, когда его племяш читал ему моего «Мойдодыра». Я сказал ей, что педагоги не могут быть судьями литературных произведений, что волокита с «Крокодилом» показывает, что у педагогов нет твердо установленного мнения, нет устойчивых твердых критериев ‹…›. Эта речь ужаснула Крупскую. Она так далека от искусства, она такой заядлый «педагог», что мои слова, слова литератора, показались ей наглыми. Потом я узнал, что она так и написала Венгрову в записке: “Был у меня Чуковский и вел себя нагло”».

Эта борьба на, казалось бы, самом узком участке литературы была важна, поскольку и здесь был свой пантеон, и его приходилось все время менять: «Основоположники советской детской литературы Чуковский, Маршак», потом «Маршак, Чуковский», затем – «Маршак, Михалков, Барто, Чуковский», а после войны – «Михалков, Барто, Маршак и др.» [21].

Художественные произведения в принципе сопротивляются вторжению прямой пропаганды, поскольку это уничтожает саму суть художественного. Как следствие, оно теряет своего читателя в случае книги или зрителя в случае кино. В художественной книге читатель хочет видеть не повтор действительности или пропаганды, как это было с соцреализмом, а иной мир.

Виртуальный мир в любом случае присутствует в разуме человека. Он может повторять доминирующий в обществе и государстве вариант, а может противоречить ему. Противоречащие взгляды сразу начинают корректироваться мощными медиа, оставляя тем, кто против, только слабые возможности для тиражирования своих взглядов.

Более тридцати лет назад Н. Постман предупреждал о последствиях телевидения, говоря, что мы становимся культурой, в которой информация, идеи и эпистемология порождаются телевидением, а не книгами [22].

Л. Стрейт объясняет его подход двумя составляющими [23]. С одной стороны, базируясь на картинке, телевидение не поддерживает рациональный, логический дискурс. С другой стороны, это скорость подачи информации, которая не дает возможности раздумывать.

Сегодня можно сказать, что соцмедиа во многом усилили предложенные телевидением правила информационной игры, сделав человечество заложником.

Литература

1. George A. L. Forceful persuasion. Coercive Diplomacy as an Alternative to War. – Washington, 1991.

2. Иванкина Г. Честь, служение, самоотречение. Дворянские ритуалы советского общества // zavtra.ru/blogs/galina-ivankina-chest-sluzhenie-samootrechenie-2013-01-24-014706.

3. Иванкина Г. Советская культура как дворянская эстетика // www.ridus.ru/news/191190.

4. Иванкина Г. Хруст французской булки // zavtra.ru/blogs/hrust-frantsuzskoj-bulki.

5. Иванкина Г. СССР как новое прочтение Российской империи // cont.ws/@russkoeobozrenie/90985.

6. Риц Е. Расстрел рядового гения // jewish.ru/ru/people/science/185722/.

7. Борисова А. Раса чемпионов. Кто разрешил Гитлеру провести олимпиаду, и чем это закончилось // lenta.ru/articles/2018/03/30/hitler_olympic/.

8. Тарханов А. и др. Сталинская архитектура: образы рая и ада // archvuz.ru/2012_33/7.

9. Комарова М. Архитектура партии: как сталинский ампир вел страну к светлому // style.rbc.ru/impressions/571f2edb9a79473d66b83793.

10. Хмельницкий Д. Сталин и архитектура // ricolor.org/history/rsv/good/arhi/.

11. Векслер Ю. Архитекторы Гитлер и Сталин // www.svoboda.org/a/27765862.html.

12. Басырова М. Жан-Кристоф Маснада: «Сталинская архитектура заслуживает того, чтобы ее сохранить» // theoryandpractice.ru/posts/1457-zhan-kristof-masnada-stalinskaya-arkhitektura-zasluzhivaet-togo-chtoby-ee-sokhranit.

13. Крылов А. Н. Сталинская архитектурная Византия // stalinarch.ru/2017/12/26/stalinskaya-arhitekturnaya-vizantiya/.

14. Трофимова Т. Война и мир как сериал // gorky.media/context/vojna-i-mir-kak-serial/.

15. «Что будет дальше – не знаю, а пока это и манерно, и мелко». Как читали «Анну Каренину» и «Евгения Онегина» до того, как они были дописаны // www.kommersant.ru/doc/3586853.

16. Почему в СССР запрещали сказки Чуковского // arzamas.academy/materials/372.

17. Лукьянова И. В. Корней Чуковский. Тайный политический смысл // chukovskiy.lit-info.ru/chukovskiy/bio/lukyanova/tajnyj-politicheskij-smysl.htm.

18. «Полная безыдейность, переходящая в идейность обратного порядка». Борьба с «чуковщиной» // www.kommersant.ru/doc/2675093.

19. Крупская Н. К. О «Крокодиле» Чуковского // www.chukfamily.ru/kornei/pro-et-contra/borba-za-skazku/nk-krupskaya-o-krokodile-chukovskogo.

20. Недетский детский писатель // www.myjane.ru/articles/text/?id=15950.

21. Новикова Л. Михалков, Барто, Маршак и др. // iz.ru/news/521167.

22. Postman N. Amusing Ourselves to Death. – New York, 1986.

23. Illing S. How TV trivialized our culture and politics // www.vox.com/conversations/2017/5/8/15440292/donald-trump-politics-culture-neil-postman-television-media.

2. Виртуальные войны: непобедимых в них не бывает

Виртуальное пространство имеет важное отличие от пространств информационного и физического: оно всегда привлекает, а не отталкивает, как это иногда бывает с информационным или физическим, которые часто навязываются человеку. Мы сами стремимся в виртуальность, даже отдавая свои деньги за то, чтобы погрузиться в нее: увидеть фильм, прочесть книгу, сыграть в видеоигру и т. д. Правда, виртуальное пространство на одном полюсе имеет «Гарри Поттера» как пример виртуальной продукции, добровольной для потребления, но на другом – религию и идеологию, которые в далеком прошлом были более чем обязательны для каждого.

Сегодня потребление в виртуальном пространстве формируется в основном на добровольной основе, однако те или иные виртуальные продукты, приходящие извне, могут конфликтовать с национальной виртуальной системой. Реально радикальный исламизм стал ответом на столкновение двух виртуальных систем: западной и исламской.

Эту же сложную ситуацию можно увидеть на примере Ирана, который пытается выйти из подобной культурной войны созданием своих аналогов из мира виртуальности. Взамен западных кукол Барби и Кена выпускают своих Дара и Сару [1–3], взамен западной анимации развивается своя, благодаря специально созданному Институту интеллектуального развития детей и подростков (Institute for Intellectual Development of Children and Young Adults) ([4], см. подробнее о деятельности этого института [5]). Все это для того, чтобы в результате ребенок остался в окружении национального виртуального продукта вне конфликта виртуальностей, своей и чужой.

При этом анимационные фильмы работают не только для детей, например, в них Иран вступает в вооруженную борьбу то с США, то с Израилем, побеждая своих врагов [6–8]. Причем считается, что это иранский ответ на западные видеоигры. Оберегают и взрослых. При трансляции футбольного матча «размазали» сосцы волчицы на эмблеме футбольного клуба «Рома» [9]. При посещении иранским президентом римского музея обнаженные античные статуи прикрыли коробками [10]. Трансляция вручения Оскара заставила прикрыть обнаженные плечи актрисы Ш. Терон [11]. Такое столкновение двух виртуальностей можно увидеть и в российском примере, когда архимандрит спел в храме «Мурку», за что был отправлен из Московской епархии в Тирасполь [12–13]. Такое же столкновение виртуальностей можно увидеть в ситуации, когда молодые люди пытались поджарить яичницу на Вечном огне в Киеве.

Кстати, у историка В. Ключевского есть интересное наблюдение. Когда мы берем в руки иностранную вещь, мы невольно перенимаем ментальность ее создателя. Он замечал, что первые иноземные куклы появлялись в руках царевичей.

Китай в дополнение к своему кинопроизводству влияет на американское, и он может осуществлять такое влияние на американский виртуальный продукт в свою пользу, поскольку является одним из главных его потребителей [14–16]. Это явно цензура, которую можно назвать при желании мягкой. Например, из «Пиратов Карибского моря: На краю света» в китайской версии исчез лысый китайский пират. В «Людях в черном – 3» произошло то же самое, когда неприятные инопланетяне оделись, как китайские работники ресторана. В китайской версии «Скайфолла» исчезли ссылки на коррупцию и проституцию в Китае. И все это потому, что Голливуд зарабатывает на продаже билетов в Китае больше, чем где бы то ни было, кроме Северной Америки.

Это влияние на фильмы, получившие прокат в Китае. Но есть более широкий спектр китайского влияния, который можно выразить заголовком одной из газет: «Россия захватила наши выборы, Китай забирает все остальное» [17–20]. Австралия, Новая Зеландия, США, Канада фиксируют попытки Китая коррумпировать своих политиков и бизнес, университеты и think tank’и, обозначая это мягко как политику влияния, которая сильно активизировалась.

Сенатор М. Рубио говорит: «Мы много обсуждали российское вмешательство в наши выборы, но китайские попытки влияния на нашу публичную политику и наши основные свободы являются более распространенными, чем многие люди себе представляют». Возможно, в этом также лежит причина резкой реакции США в отношении тарифов [21–22]. При этом Трамп заявляет, что Америка не начинает торговую войну с Китаем, поскольку давно ее проиграла.

Теоретикам из-за этих действий Китая и России по отношению к США пришлось внести в известную классификацию Дж. Ная очередной вид силы после мягкой, жесткой и умной [23]. Новая сила обозначена как «острая» (sharp), именно она исходит от авторитарных стран.

Острая сила объясняется следующим образом: «Усилия авторитарного влияния «остры» в том смысле, что они пронзают, проникают или перфорируют информационные среды в странах-целях. В безжалостном новом соревновании, которое происходит между автократическими и демократическими государствами, методы «сильной власти» репрессивных режимов следует рассматривать как наконечник кинжала или шприц. Эти режимы не обязательно стремятся «завоевать сердца и умы», что является обычной целью для усилий «мягкой силы», но они, безусловно, ищут способы управления своей целевой аудиторией, манипулируя или отравляя информацию, которая их достигает».

Среди других характеристик острой силы называются направленность на точки разделения общества, а также, в отличие от жесткой силы, острая сила обладает определенной незаметностью. И еще одна характеристика: «С помощью острой силы обычно непривлекательные ценности авторитарных систем, которые поощряют монополию власти, контроль сверху вниз, цензуру и принудительную или купленную лояльность, направляются вовне, а те, на кого они повлияли, представляют собой не так аудиторию, как жертв».

Исследователи предлагают следующие пути борьбы, которые должны взять на вооружение все демократические государства:

– преодолевать малую информированность граждан о Китае и США,

– разоблачать авторитарное влияние,

– прививать демократические общества против вредного авторитарного влияния,

– подтверждать поддержку демократических ценностей и идеалов,