Информационные войны. Новый инструмент политики

Если СССР пошел по первому пути, то Запад по второму. Правда, Запад использовал для этого не только политическую пропаганду, которая идет сверху вниз, но и социологическую пропаганду, которая выстраивается в горизонтальной плоскости как воздействие окружающей действительности на массовое сознание. Об этом в свое время писал Э. Эллюль[10 - Ellul J. Propaganda. The formation of men’s attitudes. – New York, 1973].

Государства в принципе всегда создают выгодную для себя информационную среду. Россия, к примеру, контролирует три федеральных канала, которые и смотрят 60-70 % населения, а в интернете, где такой контроль затруднен, удерживает свою точку зрения с помощью собственных интернет-изданий. При этом некоторые передачи смещены на поздний час, когда их смотрит так называемая «ночная Россия», которая не является решающим фактором для власти.

Телевидение как инструмент власти выполняет задачу интерпретации действительности. В противном случае в головах воцарил бы хаос. Однако телевидение делает это достаточно специфическим способом. Например, Д. Дондурей считает, что российское телевидение выполняет в том числе и такую функцию[11 - Дондурей Д. Телевизор – главный инструмент управления страной // www.nsad.ru/articles/daniil-dondurej-televizor-glavnyj-instrument-upravleniya-stranoj]: «У большинства населения страны усилиями телевидения, газет и радио целенаправленно сохраняется мощнейшая привязка к советскому сознанию посредством непрерывного воспроизводства советских мыслительных парадигм, советских объяснительных матриц. Это огромная и очень специальная работа чрезвычайно выгодна элитам политической и экономической власти».

При этом он считает, что это дает власти возможность выстраивать свою модель мира, где все свое, включая суверенную демократию, в результате чего в страну не идут инвестиции, что позволяет элитам удерживать квазисоветскую модель зависимости населения от власти.

И еще она цитата, которая раскрывает тот крен в сторону развлекательности, в котором сегодня функционирует телевидение. Д. Дондурей говорит: «За неделю на нашем ТВ говорится о кухне в сто раз будет больше, чем за год – о Толстом, Достоевском и Чехове вместе взятых! А ведь это – единственные три русских фамилии, которые знает все человечество. Этих писателей проходят в любой школе мира – от Южной Африки до Исландии и Аляски. Эти три фамилии знает весь мир. Наверное, еще Чайковского. Но за последние годы вы не услышите на основных телеканалах страны ни одной передачи о том, что, мол, давайте-ка в 8 часов вечера поговорим о том, прав ли был Достоевский».

Как видим, коммуникация создает ту цивилизацию, которая ей соответствует. Все революционные изменения строились как раз на том, чтобы вывести информационный компонент на функционирование на шаг вперед. Тогда он заставляет перестраиваться политический и экономический компоненты.

Когда сегодня телевидение работает только на развлекательность, когда отсутствуют познавательные передачи и документальные фильмы, то понятно, что о никакой модернизации страны не может идти речь. Она также невозможна без соответствующей поддержки со стороны науки и образования.

И внешние, и внутренние силы пытаются влиять на системы принятия решений. Более конкретно это принимает вид влияния на индивидуальное или массовое сознание. Это может быть влиянием на системы хранения и обработки информации, которые в традиционном виде могут быть библиотеками и системами образования. Можно изучать одно и забыть другое. Можно тиражировать массово нужный текст, а ненужный издавать только для специалистов.

Еще одним применением коммуникаций стали революции и терроризм. Медийная картинка революций несет им новых сторонников и международное участие. Когда же революции выходят на международный уровень, с ними уже трудно бороться жестко. Без соответствующей медийной картинки были бы невозможны ни бархатные, ни цветные революции. Это все коммуникативные революции, ею же была и перестройка, которая использовала властные медийные ресурсы для распространения антивластных месседжей. Если Пятый канал периода оранжевой революции выступал как оппозиционный, то его месседжи вполне естественно могли быть оппозиционными. Но властные каналы периода перестройки с этой точки зрения не могли передавать оппозиционные месседжи, которые в результате и разваливают страну.

В принципе считается, что телевидение как доминирующее средство не может нести радикальные месседжи. Этот полюс скорее принадлежит интернету (см., например,[12 - Behr von I. a.o. Radicalisation in the digital era. – Santa Monica, 2013]). При этом как книгопечатание ушло от библии, так и в период перестройки передачи, сделанные для того, чтобы удержать молодежь в системе провластной ориентации, стали рупором антивластной риторики (см., например, о создании «Взгляда» или «До и после полуночи» в воспоминаниях Л. Кравченко[13 - Кравченко Л. Лебединая песня ГКЧП. – М., 2010]). То есть КГБ и Гостелерадио создали в результате рупор для трансляции антивластных месседжей.

Все революции «громят» базовую информацию, например, 1917 год провозглашал «мир – хижинам, война – дворцам» или «весь мир насилья мы разрушим, кто были никем, тот станет всем». Это базовая иерархия общества того времени, которая менялась на противоположную. Если в карнавал иерархия меняется временно, то в революции навсегда.

Движущими силами революции часто становится «обиженный» социальный класс. Непризнанная, появившаяся на тот момент буржуазия породила французскую революцию. Оранжевая революция имела в качестве своей базы средний класс. Но поскольку средний класс опять оказался под молотом государства, пришел Майдан-2.

Однотипно в терроре важную роль играет телевидение. Например, Д. Дондурей подчеркивает следующее[14 - Дондурей Д. Террор: война за смысл // polit.ru/article/2004/10/18/dond/]: «Без телевидения террор в постиндустриальном медийном обществе вообще не имеет смысла». И еще: «Телевизор работает как основной инструмент распространения этого чувства непреодолимой опасности и как сам удар по чувству безопасности. Очень важно, что террор в этом смысле анонимен. Есть только короткие периоды времени, когда мы знаем или узнаем фамилии жертв, террористов, спасателей, тех, кто был посредником на переговорах. Все это уходит. В отличие от войн старого типа здесь практически не существует героев».

Современные социальные сети облегчают формирование протестных движений. Дискуссии в интернете облегчают закрепляют и усиливают радикальные взгляды. То есть то, что книга делала через поколения, теперь совершается за срок меньший, чем одно поколение.

А. Росс, бывший одно время техническим «гуру» госдепартамента, а сегодня попавший под запрет въезда в Украину как «лучший специалист в мире по организации революций через социальные сети»[15 - Люди под запретом // www.kommersant.ua/doc/2375834], видит последствия внедрения социальных медиа в следующем виде[16 - Ross A. Social media: cause, effect, and response // www.nato.int/docu/review/2011/Social_Medias/21st-century-statecraft/EN/index.htm]:

• технология ускоряет политические изменения,

• социальные медиа делают слабые связи сильнее,

• лидерство распределяется на больший набор акторов,

• социальные медиа помогают организовывать новостные циклы для внешнего мира.

В интервью газете «День» А. Росси рассказал, что его прадедушка эмигрировал из Киева в Чикаго в 1895 году[17 - Ross A. We are not able to tweet our way to freedom // www.day.kiev.ua/en/article/day-after-day/alec-ross-we-are-not-able-tweet-our-way-freedom]. В этом интервью он подчеркивает, что любая технология является лишь средством. Людей же интересует содержание, которое с помощью технологии передается.

Общество не является однотипно думающим и действующим организмом. Более «уязвимая» социальная прослойка, которая более сильно чувствует несправедливость, выступает в роли социального «будильника» для остальных. Вспомним роль народников в дореволюционной России или роль интеллигенции в СССР, которая то в виде шестидесятников, то в виде диссидентов пыталась пробудить народное сознание. Они запускали в страну иные типы месседжей. Естественно, что антивластные тексты вызывали сопротивление властей.

Социосистемы для своего развития требуют определенного разнообразия, которое вступает в противоречие с требованиями политической цензуры. СССР времен застоя является как раз примером периода, когда политическое цензурирование становится важнее развития. Новые смыслы тогда перестали поступать в социосистему. Она стала материально благополучной в физическом пространстве, но неблагополучной в информационном и виртуальном пространствах. Возникла нехватка разнообразия виртуального порядка.

СССР стал слишком стар в своем функционировании, чтобы удовлетворять интересы молодого поколения. И когда в 1985 г. на сцену реально вышло молодое поколение, оно в результате привело к смене власти. Именно такой прогноз на трансформацию СССР давала в свое время компания Шелл[18 - Schwartz P. The art of long view. – New York etc., 1996]. И хотя ЦРУ против него возражало, именно Шелл оказалась права.

Социосистемы динамично изменяются. Вырастают новые социальные слои, которые начинают влиять (или пытаются влиять) на принятие решений. Если социосистема не хочет видеть этих изменений, она начинает торможение в своем развитии. Но ее все равно пытается изменить сформировавшаяся новая молодежь (см., например, о креативных кампаниях Демократического Альянса в Майдане-2[19 - 10 фактiв про Демократичний Альянс, якi викликають захоплення // politiko.ua/blogpost102664]). Сегодня речь идет уже о приходе к власти в 2020 году нового поколения вообще по всему миру[20 - Luntz F.I. What Americans really want… really. – New York, 2009]. А это поколение имеет совсем другие ценности. И мир с неизбежностью существенным образом изменится.

Правда, Россия, к примеру, констатирует, что их поколение-2020 не будет сильно отличаться от нынешнего[21 - Исследование Лаборатории сравнительных исследований Высшей школы экономики: российская элита 2020 // gtmarket.ru/news/2013/08/05/6259]. При этом странным является то, что по одному из последних опросов 60 % жителей России являются потенциальными или фактическими эмигрантами[22 - Исследование Zurich и GfK: Более 60 процентов россиян являются потенциальными или фактическими эмигрантами // gtmarket.ru/news/2013/12/13/6472]. И это самый высокий показатель из всех стран-участниц опроса. После России с большим отрывом идут Австрия, Италия и Марокко – имея по 18 % соответственно.

Новая информационная действительность в виде социальных медиа принесла новый вызов для государств. По поводу их Р. Томпсон написала, что они являются эффективным средством радикализации и рекрутирования новых членов, поскольку они всегда там, где находится пользователь[23 - Thompson R.L. Radicalization and the use of social media // Journal of Strategic Security. – 2011. – Vol. 4. – N 4]. Это исследование опирается на исследование массовых протестных акций, совершенных с помощью социальных медиа: Филиппины (2001), Испания (2004), Молдова (2009), Египет (2011). Во время протестных акций в Греции (2008, 2011) организаторы также использовали социальные медиа. Поэтому исследование рекомендует лидерам, работающим в сфере национальной безопасности, быть знакомыми с информационными технологиями, развивать разведывательные и полицейские инициативы, которые могут обнаруживать, сдерживать и уменьшать технологические угрозы, рассматривая социальные медиа как основной способ радикализации.

Коммуникация является самым эффективным способом внесения изменений в этот мир. Поэтому она будет стоять в центре всех изменений. Как книга изменила структуру мира, так интернет сделает то же самое. Он построит новую карту мира, где точкой отсчета станет виртуальная, а не физическая реальность.

Информационно-коммуникативные технологии в развитии цивилизации

При медленном развитии технологий прошлых периодов их последствия, ощущаемые через поколения, носили естественный характер. Изменения, вводимые в рамках одного поколения, могут иметь последствия, которые не только создают, но и разрушают.

Книгопечатание явилось самым сильным по своим последствиям, создав современную картину мира из национальных государств, поскольку книги на национальных языках активировали национализм. Книга также стала первым индустриально произведенным массовым продуктом, создав толчок для последующей промышленной революции. Именно книга трансформировала социосистему, во многом создав современную цивилизацию.

Сегодня информационно-коммуникативные технологии вместе с наукой и образованием стали измерителем успешного движения стран в системе информационной цивилизации. Все это накрепко связано с развитием технической составляющей этих технологий. Но когда-то книга также была просто техническим результатом, к которому пришел человеческий гений. Последствия ее внедрения как бы оказались сильнее самого изобретения.

Практически всегда удачное изобретение начинает потом жить своей собственной жизнью, которая отличается от той, которую программировали для него его создатели. В своем развитии книга вырвалась из печатания исключительно Библии, как это было задумано вначале, а интернет перестал быть тем, для чего его придумали военные.

Все, что окружает нас в области работы с информацией, когда-то было изобретено впервые: и университеты, и библиотеки, и лаборатории[24 - McNeelyI.F., Wolverton L. Reinventing knowledge. From Alexandria to the Internet. – New York – London, 2008]. Они были другими в своем первом «пришествии». Александрийская библиотека была сожжена по приказу захватчика-султана, который считал, что если в собранных там книгах написано то, что в Коране, – она не нужна, а если то, что противоречит Корану, – она тем более должна быть уничтожена. Эта библиотека в своем первозданном виде скорее напоминала сегодняшний научно-исследовательский институт, ведь там не только хранились книги, они переводились, переписывались, в ней ставились эксперименты, чтобы затем описать их в книгах, точнее в прообразах того, что мы сегодня понимаем под книгой. Первые университеты тоже были другими: они не были географически привязаны к определенной точке, если преподаватель уезжал куда-то в другое место, то студенты следовали за ним туда же.