ЛИсА-3

Мейнфрейд выкрикивал солдатам воодушевляющие слова, но с каждым словом ноги подкашивались у них всё сильней. Закончив речь, ленд-лорд втиснулся в первый ряд, и вместе они выставили мушкеты перед собой. Гарнизон стоял в ожидании чего-то страшного.

На горизонте показалось нечто красное. И чем ближе оно приближалось, тем отчётливей можно было увидеть, что это другая армия. Солдаты в ней были одеты красные, как у Уильяма, мундиры. С правого плеча у них шла лента, плавно перетекающая в чёрные с красной полосой штаны. Штаны же были заправлены в чёрные, как смоль, сапоги. В руках у солдат было что-то иное – это не были мушкеты, но что-то похожее.

Солдаты в красном шли все как один. Они остановились в метрах пятидесяти от людей лорда. По команде они начали расходиться, а люди из первых рядов становились на колено или сгибались. Через минуту этой суеты, по команде, все солдаты упёрли эти странные мушкеты себе в плечо и наклонили к ним голову. Все замерли.

В этот момент лорд Мейнфрейд скомандовал «Огонь!».

С небольшой задержкой защитники города выстрелили. От выстрелов мушкетов предгорье затянуло туманом.

Когда же туман рассеялся, стало видно, что из войск снизу упали лишь несколько солдат. Остальные нападающие стояли без страха, прежним строем. Уильям махнул им платком. Вместе они выстрелили, и ряды Мейнфрейда пали. Через минуты две, красные выстрелили ещё раз, уже по тем, кто остался в живых.

Блейдмастер и Джеймс были в ужасе от увиденного. Мастеру поплохело. В его глазах потемнело, он терял сознание. Последнее что он слышал перед тем как упасть – это фраза: «Правь, Британия!».

*

Спустя неделю мастер очнулся в кузнице и первый кого он увидел – это Уильям.

– С добрым, что у нас сейчас там, вечером. Да, думаю, что сейчас вечер, – сказал быстро Уилл.

Сейчас мастер был готов увидеть кого угодно, кроме старшего сына. А тот всё продолжал:

– А знаешь отец, хорошо, что ты проснулся. Гроб нынче дорогое удовольствие, а просто тебя закопать руки не поднимаются почему-то, – с усмешкой сказал он.

– Уилли, почему именно ты? – хрипло спросил блейдмастер.

– Почему именно я что? Приехал сюда? Увидел тебя? – здесь Уильям запнулся. – Приехал я, потому что здесь мятеж. Мейнфрейд сопротивлялся, а ещё несколько лордов противятся воле короны. Тебя увидел в каком-то смысле специально. Я предполагал, что ты и сейчас живёшь здесь, но надо было проверить. Целую неделю я ходил по городу в плаще, когда же я подтвердил своё предположение, захотелось похвастаться.

– Что тебе надо? – очень холодно произнёс мастер.

– Я полагаю, это твоя работа? – Уильям протянул обломанное лезвие. – Задумка интересная, но бездарь Джимми испортил лезвие. Не так ли? Зачем вообще ты давал ему работать? Но всё же к делу, я бы хотел такую же шпагу. Так что, начинай творить.

– А если нет? – спросил блейдмастер.

– Если нет, то бездарный кузнец-конюшник Джеймс потеряет несколько пальцев, – спокойно сказал Уилли.

– И ты готов отрезать пальцы брату из-за шпаги? – с опаской спросил отец.

– Готов ли я? Горняки нынче копают не руду, а могилы для солдат. Догадываешься из-за кого. Так что, начинай работать завтра. Доброй ночи, – отрезал сын.

Уильям быстро вышел на улицу. Как только он оказался на улице, он начал раздавать приказы. И со двора слышалось только «Да, лорд Лендгроу!». Всё-таки он сменил фамилию.

*

Ночью мастер не спал. Он приводил кузницу в порядок, оценивая масштабы трагедии.

К утру же он начал работу над шпагой. Горн разгорелся. Огонь в нём был не таким, как всегда. Он был наполнен злостью.

Первый удар молотом ознаменовал начало долгой работы над ненавистным оружием, для нелюбимого сына.

В работе проносились дни. В которых радостями были сон и выход из кузни. «Собственный сын отправил на каторгу!», всё время думал кузнец.

Уильям не думал оставить отца. Он жил в комнате над кузней. Еду ему приносили солдаты, он спускался лишь для того чтобы позлить отца. Проверки шпаги, советы по её внешнему виду, разговоры про погоду в Лондоне и её влияние на Канаду бесили мастера больше всего. После того как Уильям заказал долы на шпагу, мастер перестал обращать на него внимание.

Всё шло своим чередом пока один раз солдат, нёсший еду Уиллу, не споткнулся, и не пролетел полпролёта лестницы.

Мастер побежал к нему и спросил:

– Эй, парень, ты как?

– Что? А нет, спасибо сэр, я ничего, только рука болит, – пытаясь встать, сказал испуганный паренёк.

– Дай помогу. Как тебя такого молодого сюда занесло? – спросил мастер и начал осматривать руку.

– Да так, искал приключений, – ответил солдат.

– Ну и как, нравятся приключения? – с сарказмом спросил мастер.

– А сами как думаете? – переспросил парень. – Я шёл воевать, а не карать.

– Как твоё имя, сынок? – перевязывая руку солдату, поинтересовался блейдмастер.

– Джон. Джон Смит, сэр, – ответил, отряхиваясь, парень.

– Вот что, Джон Смит, иди к врачу, а его светлости ужин занесу я, – предложил мастер.

Джон сопротивляться не стал. Он отдал паёк мастеру и ушёл.

Мастер медленно поднялся по лестнице и открыл дверь в комнату. Там никого не было. Только свеча, сгущающая тьму в углах. Мастер вошел в покои. Положив паёк, он увидел какие-то чертежи.

То, что это оружие, мастер не сомневался. Оно было похоже на винтовку, именно так называются те странные мушкеты, но только больше и на колёсах. Если простые винтовки принесли столько смертей, то сколько погибнет от этого?!

Блейдмастер схватил чертежи смерти и выбежал на улицу за Уильямом:

– Уильям! Уильям! Уильям! – в ярости кричал мастер, пытаясь его найти.

Уилли долго ждать себя не заставил:

– Что случилось отец? – спокойно спросил он.

– Что это такое? – ярость мастера не стихала.

– Тебе тоже нравится? Я называю это картечница. Мощь огня, запечатанная в металле, – с фанатизмом ответил сын.

– Ты хоть понимаешь, что создал? От этого нет ни спасения, ни пощады… – начал говорить мастер.

– А я что говорю? Корона будет счастлива. Это страх всех наших врагов. Чудо-оружие, вот оно, – отвечал Уильям с тем же пылом.

– Это бесчестно! – в надежде докричаться до сына, сказал отец.