Спасите игру! Ведь жизнь – это не просто функция

Спасите игру! Ведь жизнь – это не просто функция
Геральд Хютер

Кристоф Кварх

Игра сопровождает человека в течение всей жизни, с рождения и до глубокой старости. Без нее была бы невозможна эволюция человечества. Будучи важным инструментом познания и совершенствования мира, она менялась на протяжении всей нашей истории.

С помощью игры ребенок учится, моделирует ситуации, которые – уже всерьез – ему предстоит самостоятельно прожить в будущем. Автор рассматривает игру как неотъемлемую часть развития вида Homo Sapiens и рассказывает о преломлении этой темы в разные периоды, от Античности до Новейшего времени, в работах мыслителей различных философских школ: Платона и Гегеля, Канта и Хёйзинги.

Сегодня, в эпоху высокоразвитой индустрии, специалисты и все неравнодушные люди бьют тревогу: игра находится в опасности. Мы все меньше играем! Почему? Ответ на этот вопрос вы найдете в книге. Она адресована как специалистам: психологам, педагогам, культурологам, – так и широкому кругу читателей.

Геральд Хютер, Кристоф Кварх

Спасите игру! Ведь жизнь – это не просто функция

Gerald H?ther

Christoph Quarch

Rettet das Spiel! Weil Leben mehr als Funktionieren ist

© Издательство «Ресурс», 2019, перевод, оформление

© 2016 Carl Hanser Verlag GmbH & Co. KG, M?nchen

* * *

Разыграемся. Что с нами будет, перестань мы играть?

Удивительные мы, люди, существа. У нас есть одно качество, открывающее невероятные возможности: на протяжении всей жизни мы можем учиться новому. Благодаря тому, что наш мозг обучаем, мы способны придавать миру, в котором живём, любой облик, руководствуясь исключительно собственными представлениями. И не просто способны: мы это сделали. Да ещё как сделали!

Однако мало-помалу становится ясно: не всё, чего когда-то так хотелось нашим предкам, так же помогает жить и общаться нам и нашим детям. Есть вещи, которые ещё пару лет назад казались желанной целью – а теперь они служат источником нескончаемых проблем, всё хуже и хуже поддающихся решению. Медленно, но верно до нас доходит: способность перекраивать мир, руководствуясь только собственными желаниями и идеями, – довольно сомнительное преимущество.

Но всё-таки этот наш чудесный мозг как орган мышления, сформированный программами, не заданными генетически, обладает неким решающим преимуществом: оно состоит в том, что мы им – этим мозгом – думаем, и можем ошибаться. То, что вчера мнилось верным-преверным и важным-преважным, сегодня может оказаться фатальным заблуждением. И сколь же часто приходилось нам платить за эти заблуждения мучительной ценой: страхом, бессилием и неспособностью радоваться жизни. Ох, лучше быть поосторожнее с осуществлением того, что на первый взгляд представляется весьма желательным или единственно возможным.

Разумеется, ничего нет дурного в том, чтобы спросить себя, как быстрее, проще и с наименьшими затратами сделать то, что мы делаем; как эффективнее организовать работу, как вообще лучше наладить нашу экономическую жизнь. Но мы только тогда понимаем, что подобную постановку вопроса нельзя распространить на все без исключения сферы жизни, когда начинаем замечать: при всей эффективности, функциональности и продуктивности мы теряем что-то, совершенно необходимое, чтобы не просто по возможности обставить жизнь поуютнее и провести её поспокойнее, но прежде всего – придать ей полноту, а самим наполниться живостью, лёгкостью и радостью.

В конце концов, именно это и необходимо для счастья. Однако такой подход – скорее, исключение в нашем рациональном современном мире. Сколько среди нас одиноких, несчастных и выгоревших. Неудержимо распространяются психические болезни и хроническая усталость. Уж не ошиблись ли мы, решая, на чём должна строиться жизнь?

Больно думать об этом – но иначе мы никогда не разберёмся, что нам во вред, а что на пользу. Только учась на собственных ошибках, анализируя неправильно принятые решения, мы можем понять, что может сделать нас более счастливыми, творческими, способными к развитию. Так что бы это могло быть?

Это могло бы быть нечто, что мы за последние десятилетия, в погоне за выигрышем, прибылью, эффективностью и безопасностью совершенно упустили из виду: радость от игры.

А о том, что это означает, и какие из этого следуют выводы – и для каждого из нас, и для общества в целом, – и пойдёт речь в этой книге.

Мы написали её, потому что нас заботит будущее нашей культуры; потому что мы хотим положить конец продолжающейся функционализации человеческой жизни, тотальному главенству экономики; потому что мы хотим сохранить красоту и радость жизни. Мы написали её в надежде совместными усилиями приблизить новый расцвет прекрасного древа Западной культуры. По этой причине мы выдвигаем наш цивилизационный императив: спасите игру!

Скорее всего, вам очень трудно представить себе, что можно выйти навстречу серьёзнейшим жизненным проблемам, играя: особенно перед лицом всех тех кризисов, что сотрясают общество в начале XXI века. Однако не дадим этому чувству обескуражить себя. И мы просим вас: дайте себе возможность заметить, как быстро изменится ваше мнение, как быстро вы сможете отказаться от привычного образа мыслей. Для этого вам даже не придётся читать книгу от первой до последней страницы: мы сразу перейдём к главному пункту. Вернее – к пяти главным пунктам.

Первое: вы играете чаще, чем вы думаете. Ведь когда вы думаете – вы уже играете. По крайней мере, когда вы мысленно проигрываете различные варианты решения проблемы, достижения цели или реализации намерения: прежде чем начать действовать, вы очень тщательно обдумываете, как можно осуществить желаемое. Вы не бросаетесь сразу с головой в дело (при том условии, что сохраняете хладнокровие). Сначала вы мысленно проверяете, что тут вообще мыслимо и что осуществимо.

Когда маленьким ребёнком вы вытаскивали из кухонного шкафа всю утварь, а потом раздумывали, что бы такое со всем этим предпринять, то поступали точно так же. Просто из-за того, что сила воображения была тогда ещё не столь развита, вы меньше раздумывали в теории о возможных вариантах, а больше пробовали их на практике. Когда дети этим заняты, мы говорим: они играют.

Став мыслящим взрослым, вы всего лишь сменили игру: от детских игр перешли к игре мысли. Но, так или иначе, это тоже игра. Добро пожаловать в мир, в котором человек только тогда вполне человек, когда играет. Ведь чем бы мы стали, перестань мы играть? Мы бы уподобились компьютеру. Компьютеры, будучи неспособны к игре мысли, выдают лишь то, на что их запрограммировали. Жизнь без игры мысли была бы лишена смысла.

Идём дальше.

Второе: проигрывание вариантов чего бы то ни было – не просто решающая предпосылка вашего существования как мыслящего существа. Именно эта способность открыла нашим обезьяноподобным предкам путь к тому, чтобы стать людьми. На долгом пути своего развития люди ничего не смогли бы достичь, ничего не смогли бы изобрести, открыть, построить или использовать, если бы их мозг с самого начала не располагал бы потенциальной способностью ко всему этому. Следы этой первобытной игры мы находим сегодня в наскальных рисунках. Элегантностью игры наполнены и созданные нашими предками мифы.

Всё, что мы знаем из истории, даёт возможность сказать: люди играют с тех пор, как они вообще существуют на Земле. Иначе и быть не может: без игры мы были бы не в состоянии появиться, заселить весь земной шар, открыть и изобрести всё то, что нам, нынешним людям, представляется само собой разумеющимся. Если бы мы, люди, не отправлялись снова и снова в «игровую разведку», то вообще не могли бы развиваться. Если в ходе эволюции мы до сих пор не вымерли, а наоборот, можем встречать вызовы, которые бросает нам постоянно меняющийся мир, приспосабливаемся к новым условиям, открываем новые возможности – то всё это благодаря нашей способности к игре.

Но и это ещё не всё.

Третье: не мы, люди, придумали игру. Животные тоже играют. Не все без исключения, но все те, что появляются на свет с мозгом, способным к обучению, а не жёстко запрограммированным генетической программой. Например, птенцы врановых птиц, котята или собаки. Чем выше способность мозга тех или иных животных к обучению, тем чаще и интенсивнее они играют. То есть с самого начала игра – это не бесцельное времяпрепровождение: уже животным, а в ещё большей степени нам, людям, она позволяет испробовать все возможности, присущие данному детёнышу или ребёнку. Играя, они открывают для себя всё, что только можно сделать руками, ногами, головой, туловищем или – если речь о котёнке – хвостом.

Затем этот игровой процесс узнавания возможностей распространяется на отношения с родителями, братьями, сёстрами и другими живыми существами. Он продолжается до тех пор, пока каждый не установит для себя, что можно, а что нет. «Самоорганизуемое обучение с внутренним подкреплением» – как говорят специалисты по психологии обучения; они-то поняли, что именно этот способ познания оказывает решающее влияние на то, насколько хорошо освоится в мире ребёнок или детёныш. Но каков способ этого обучения? Этот способ – игра. А отчего ребёнок может потерять эту способность к самостоятельному обучению? Он теряет её, если ему постоянно что-то преподают, если занимаются его «ранним развитием», так что у него не остаётся времени поиграть.

Мы вас ещё не убедили? Ладно, тогда ещё кое-что, но только коротко, ведь это центральная идея всей книги.

Четвёртое: если бы не было этой возможности пробовать себя в игре – не было бы и творческих способностей. Снова и снова обдумывать то, что уже и так дано, мы все можем.

У некоторых это особенно хорошо получается, если их заставляют или если им за это платят. Но ведь если мы только и делаем, что улучшаем, дополняем или достраиваем то, что уже и так есть, ничего по-настоящему нового в мире не появится. Окно останется окном, сколько ни снабжай его тройным вакуумным стеклопакетом и пятикамерной герметичной пластиковой рамой. По-английски это называется linear innovation, линейная инновация, простое улучшение уже имеющегося. По-настоящему интересны так называемые прорывные инновации, breakthrough innovations, то есть и вправду новые, креативные решения. Таким было, например, открытие альфа-хеликс-структуры ДНК, или теории относительности, или ракетного двигателя, или двигателя внутреннего сгорания.

Если мы пожелаем выяснить, как так получается, что люди всё же иногда приходят к совершенно новым, ранее не мыслимым решениям, то будем всё время натыкаться на один и тот же феномен: решающая идея приходит не за письменным столом, и не когда сроки поджимают, а рано утром, в полусне, или во время послеобеденной прогулки, или вечером, под душем. То есть там и тогда, когда расслабленный мозг может проигрывать то одну идею, то другую, пока не сложится подходящий образ. Внезапный и спонтанный прорыв в новое происходит благодаря предшествующей ему игре мысли.

Что ж, продолжим разметку нашей игровой площадки и забьём пятый, и последний важный колышек: без игры нет красоты. Художники играют красками, музыканты играют на своих инструментах, поэты играют словами, танцоры – шагами, а скульпторы играют с глиной и мрамором. Осветим искусства ярким светом – и мы увидим, что это игровые пространства, которые дают возможность так оформить мир, что мы начинаем чувствовать себя в нём как дома, можем принять его и назвать добрым, можем стать в нём счастливыми. Там, где нас настигают подобные переживания, мы не просто чувствуем осмысленность нашей жизни и осмысленность мира. В эти моменты нас охватывает счастье – то самое счастье, о котором Герман Гессе сказал однажды, что мы чувствуем его, когда «поём в хоре сфер, танцуем во всемирном хороводе, смеёмся вместе с вечно смеющимся Богом»[1 - Hermann Hesse: «Gl?ck», in: Ders.: Gl?ck. Betrachtungen und Gedichte, Frankfurt/Main: Suhrkamp 2000, S. 9–25, hier S. 17.], то есть, возвращаясь к нашей теме, когда мы участвуем в игре Жизни. Ведь как ни посмотри – что вызывает в нас душевный трепет, как не красота и поэзия, грация и стройность? А не в игре ли мы переживаем все эти состояния? И разве не останавливается тогда время? И не живём ли мы самой живой жизнью именно тогда, когда вживаемся в великие игры наших художников, но в особенности, когда мы сами играем и, играя, творим красоту, преодолеваем границы реальности, погружаясь в пучину светящихся красок, повествуя об иных мирах или создавая мелодии, которые нас самих заставляют петь. Игре обязаны своим существованием не только полезные приспособления, техника и технологии, но и весь необъятный мир искусства.

Нидерландский культуролог Йохан Хейзинга показал, что при ближайшем рассмотрении вся наша культура есть не что иное, как грандиозная игра; что культурное развитие человечества можно понять как продукт всё усложняющейся, всё более прекрасной игры; и что оно подвергается опасности, когда другие, тонко маскирующиеся под игру силы, такие как экономика и наука, захватывают или колонизируют культурное и художественное пространство игры.[2 - Johan Huizinga: Homo Ludens. Vom Ursprung der Kultur im Spiel, 22. Aufl., Reinbek/Hamburg: Rowohlt 2011.] В качестве предателей игры постоянно выступают и мировые религии. А ведь духовность изначально происходит из духа игры, который лишь позже был вытеснен неумолимой серьёзностью религиозного благочестия, и по сей день доставляющей нам столько проблем. Древнегреческий философ Платон ещё мог в полном согласии с духом вдохновлённой олимпийской мифологией античной мудрости сказать, что нельзя человеку лучше провести свою жизнь, чем без устали играя во славу богов.

* * *

Но бог с ними, с богами. У того, кто до сих пор убеждён, что встречать тяжкую серьёзность жизни, вооружившись пылкой серьёзностью игры, не имеет смысла, мы просим прощения: мы так долго занимали ваше драгоценное время, чтоб не сказать – пытались с ним играть. Но тех, кто хочет поиграть и пуститься вместе с нами в обещающее массу открытий путешествие среди тех широчайших возможностей, что открываются перед человеком там и тогда, где и когда у него есть время для игры, – мы сердечно приглашаем к дальнейшему чтению и к дальнейшему размышлению.

Что вас ожидает? В первой главе нашей книги слово берёт наука. Мы отправимся исследовать глубинные структуры жизни и Вселенной. На этом пути нам предстоит сделать удивительные открытия и убедиться, что описание мира как огромной игры вовсе не будет ошибочным.

Этому учат уже античные философы, к которым мы обратимся за консультацией во второй главе. Удивительно, как близки друг другу высказывания древних мудрецов и современных учёных, когда речь заходит об игре. Это верно по меньшей мере для тех мыслителей, которые много думали об игре. С этими мастерами игры – Ludi magistris – стоит побеседовать: они в состоянии объяснить нам, почему спасти игру, когда она в опасности – это хороший совет.

Взгляд в прошлое обостряет видение настоящего. В третьей части книги мы выдвигаем тезис: далеко не всё, что в наше время называется игрой и продаётся как игра, на самом деле есть игра. Как и все изобретения человечества, игру можно предать, можно злоупотребить ею, можно её инструментализировать и использовать с определёнными целями и в определённых видах. Не случайно тем, кто, играя, ищет собственной выгоды и нарушает в свою пользу правила, дети говорят: «Так нечестно!» Когда в наши дни то, что называется игрой, нацелено подчас не на то, чтобы выиграть или проиграть, а на выигрыш и проигрыш; когда homo oeconomicus (человек экономический) вытесняет homo ludens (человека играющего), то есть когда экономический интерес завоёвывает мир игры настолько, что она переформатируется и становится потребительским товаром, как это происходит в большом спорте или в казино, тогда мы уже имеем дело не с настоящей игрой. В таком случае получается, что кто-то сделал из игры бизнес, превратил её в смертельно серьёзное дело. Здесь нам станет ясно, насколько своевременен призыв спасти игру. Без преувеличения можно сказать: на кону стоит наша жизнь, на кону стоит наша культура. На кону стоит всё.

Именно поэтому важно разобраться, какие игры подлинные и приносят людям добро, а какие можно назвать ложными, потому что к ним примешались чуждые игре аспекты. Этому посвящена четвёртая часть книги. Тут помогут скорее не моральные критерии, а чёткое понимание того, что есть игра по сути своей. Но как определить, в чём заключается сущность игры? Для этого необходимо обратиться к широкому, пёстрому миру игры с вопросом: каковы ее базовые, повторяющиеся признаки? Они дадут нам ту меру, сверяясь с которой мы сможем сформулировать, какие игры, по нашему мнению, способствуют развитию человеческого потенциала и помогают ощутить всю полноту жизни.

Говоря о спасении игры, мы ведём речь о ней в целом, но, приступая к её спасению, будем вынуждены обращаться к отдельным деталям – ведь в конечном итоге речь идёт о нас самих и о нашей повседневной жизни. Поэтому нам придётся подумать о том, как найти место в нашей обыденности для подлинного духа игры. В пятой главе мы размышляем о культуре, основанной на искусстве жизни как игры; культуре, которая выступит в качестве целительной и жизнеутверждающей силы в самых разных сферах: в семейной жизни, в любви, в школе, в духовной жизни, в политике и в экономике. Таким образом, предлагаемое нами спасение игры – не абстрактная фраза, а совершенно конкретная и ориентированная на повседневную жизнь программа, как для каждого из нас в отдельности, так и для общества в целом. Призыв к спасению игры, как вы это увидите, становится политическим, даже визионерским проектом.

Кто играет – тот не потребитель. Кто играет, тот не использует. Кто играет – встречает ближнего лицом к лицу, смотрит ему прямо в глаза. И потому в мире, где господствует инструментализирующий экономический подход, игра – это подрывная сила. Игра, не преследуя никакой цели и не предполагая никакой практической пользы, взламывает смысловые пространства необходимости. В играх открываются пространства творчества, или, выражаясь точнее, пространства со-творчества: ведь возможности лучше всего проверяются и потенциал лучше всего развивается, когда люди играют вместе. Совместная игра создаёт предпосылки для развития и инноваций: игровые площадки, через которые в мир приходит небывалое.

Если мы бросим играть, это будет означать, что мы перестали открывать для себя мир во всём многообразии его возможностей. И тогда мы потеряем, проиграем тот потенциал, на который опираемся. Кто выходит жизни навстречу, не играя – того она задавит своей серьёзностью. Наша жизнь не игра – но если мы потеряем способность играть, то не выживем.

Фейерверк для серых клеток. Нейробиология игры

«Человек, – замечает Фридрих Шиллер, – играет только тогда, когда он в полном смысле слова человек, и он только тогда вполне человек, когда играет».[3 - Friedrich Schiller: «?ber die ?sthetische Erziehung des Menschen in einer Reihe von Briefen» (1793), in: Ders.: S?mtliche Werke, Bd. 5, hrsg. v. Gerhard Fricke, 9., durchges. Aufl., M?nchen: Hanser 1993, S. 570–669, S. 618 (Brief 15).] Сразу чувствуется, какие это весомые слова. Здесь сказано самое важное и о человеке, и об игре, так как они сплетены воедино в самом своём существе. Такое впечатление, что для Шиллера «быть человеком» и «играть» – одно и то же. Скажем точнее: быть человеком по-настоящему, во всей полноте и в расцвете человеческого развития, быть воистину живым человеком – значит играть. Это означает: если мы желаем понять, что такое быть человеком – более того, если нам важно быть человеком в собственном смысле слова, тогда стоит задуматься о том, как всё это связано с игрой. И тогда нам придётся подумать о том, что с нами происходит, когда мы играем.