Последняя любовь

Невозмутимо выпило квасу
Из цистерны по соседству
И купило билет до Кавказа.
Вот непоседа!
Потом его встречали альпинисты
Где-то на склоне каменистом,
У подножья вечных снегов.
Потом –
но это уже сплетни –
то ли у африканских берегов,
то ли где-то в Австралии
его будто б видали…
Достоверно, что в конце лета
На людной площади оно болталось.
Тут и попалось.

И теперь,
В повседневности серенькой клетке,
Сердце,
Как птица,
Плачет на ветке.

    1977

«В трясине подушки тону головой…»

В трясине подушки тону головой.
Увяз обессиленный вихрь волос.
Мечтала в снегах, под прохладной луной –
Не довелось, не довелось.
Безверья и веры предательский стык…
Раздавленная прилипла звезда
К обожженной спине…
Любовь, где же ты?
Ты здесь?.. зачем?. ты видела?..
Да.
Дрожит всем телом, забившись в угол.
Затравленно смотрят звереныши глазки
Из норок глазниц.
Черна, как уголь…
Касаюсь ее – на руках моих грязь…
Любовь…
дитя…
прости… дай мне силу
жить.
Ты же знаешь, как это было,
Ты же помнишь…
Глаза – как ножи,
Милостыня слов, небрежно брошенных
Докучливой душонке-нищенке…
Огромная, как тоска,
Вселенная –
неподвижная,
Изготовившаяся для броска
На меня –
несчастную, слабую, ничтожную…

Любовь…
дитя…
прости…
Что ты знаешь о жизни, глупенькая, маленькая?..
Известно ли тебе, что необъятное, как мир, сердце
запросто помещается в обыкновенной горсти?..
Непонимание –
Как великая пустыня,
Полная тысячелетних развалин…
Что рядом с этим все остальное… песочек на детской
площадке…
Прости…
Любовь…
дитя…
как ты сурова,
как ты жестока,
как ты беспощадна,
как ты…
права!

Какой тут откупишься данью?
Занавесишь ладонью лицо?
Всеобщая подлость –
не оправданье
каждому из подлецов.

    1973

«Поутру…»

Поутру
Спросонок
Ощущаю присутствие стихотворения.
Маленькое и юркое,
Шныряет вокруг,
Ищет местечко поскромнее.
Играем в жмурки…
Где?..
Ага, теплое прикосновенье…
Прошмыгнуло под одеяло,
К ногам припало.
Пугливое, ужас –
Строчки, словно ресницы,