Суета вокруг свидетеля

– Дайте мне пишущую машинку! Механическую!!

6.

Багровый "Порш" водитель оставил не на стоянке перед проектным институтом, а в соседнем дворе. Совсем не обязательно, чтобы прибытие шикарной машины связывали с его скромным визитом.

Негорро, ибо так звали молодого коммивояжера, достал из багажника огромный баул и направился к институту.

– Я есть продавать товар, – попытался он объяснить цель визита вахтеру. Тот скользнул по нему оловянным взглядом.

– Достали эти коробейники.

Негорро еще раз порадовался собственной находчивости, а равно и легкости, с которой ему удалось проникнуть в здание. Теперь настал момент показать все то, что он так скрупулезно отрепетировал перед зеркалом. Коммивояжер поправил галстук и распахнул первую дверь.

– Добрый рабочий день! – улыбаясь до ушей поздоровался он.

– Я не есть торговец, я представитель канадский фирма "Э Пенсил"…

– Пошел вон! – рявкнул на незваного гостя мужчина, склонившийся над кроссвордом. – Не видишь – обедаем!

Рука Негорро нырнула за пазуху к прихваченному на случай револьверу 45-го калибра, но стальные нервы разжали пальцы. Стрелять рано. "Вернусь, набью белую морду", – решил Негорро.

– Искьюз муа.

За следующей дверью оказалась компания женщин, представляющих весь возможный (а возможности у наших учреждений широкие) спектр возрастов и комплекций.

– Гутен таг! Я есть рекламный представитель эксклюзивный канадский фирма "Э Пенсил" и…

– Вываливай! – басом сказала самая тумбообразная тетка, ведь кому, как не ей, быть старшей. И улыбнулась.

– Мне уходить? Проваливайт? – переспросил удивленный Негорро. – Но я не есть торговец, я…

– Давай показывай свое барахло, торгаш, – пригласила другая женщина и сбросила со стола бумаги, которые, судя по количеству пыли, копились не меньше года.

Чихая, коммивояжер разложил перед дамами линейки, блокноты, скрепки, ластики и карандаши.

– Мы хорошо делать канцелярный принадлежность, хороший подарок для производительный работа.

Конвертики, дыроколы, фломастеры, ручки запорхали в руках женщин.

– Может, среди вас есть кароший художник? – осторожно спросил Негорро. – У меня есть превосходный товар для художник.

– Покажи?

– Вы – художник? Мне нужен художник. У меня есть один маленький заказ. Может, у вас есть знакомый художник?

– Нет, – вздохнула женшина, – только знакомый бездельник.

– Безработный художник? – на всякий случай переспросил коробейник.

– Работный инженер, пропади он пропадом!

Идиоматические выражения – основная трудность для работы в этой стране. Негорро с этим помирился.., то есть, как правильно? – смирился.

Вяло поторговавшись, у него купили только пару карандашей. Но когда коммивояжер вновь взвалил на себя баул, ему показалось, что он стал легче. Хватит ли ему товара до десятого этажа? Раздумывая над этим, он уже распахивал очередную дверь и растягивал улыбку – на ширину приклада.

* * *

Что же такое – нетрадиционный подход к профессии сыщика? – размышлял старший лейтенант Соколов, отправляясь на очередное задание. Легко говорить капитану Петухову, который видит собственный нетрадиционализм в тех мятых листках, которые он заполняет испорченным на допросных листах почерком, и таскает к приятелю своему Шварцеву. Эти листки, уверен капитан, перевернут представления людей в области самозащиты и профилактики преступности. Пока что переворот зародился в сознании Димы Соколова, поскольку он выполняет всю грязную и нудную работу за двоих.

Опросить всех сотрудников, корпящих в десятиэтажном здании

– титаническая работа, не говоря уже о том, чтобы добыть нужные сведения. Соколов сильно сомневался, что эти люди бросятся к нему с рассказами обо всех своих знакомых, когда–либо бравших в руки карандаш. Обо всех бородатых знакомых. Бородатых знакомых, таскающих с собой паспарту.

С этими невеселыми мыслями старший лейтенант в штатском прошел мимо вахтера, его не заметив. Вахтер поступил аналогично. Увидь эту сцену Негорро, тот бы подумал, что незнаком не только с идиомами.

А вот следующая сцена реально состоялась, и сражен в ней был уже Соколов. Эврика! – запел его внутренний голос. Как удивительно ловко торгует всякой дрянью этот черномазый коробейник! Как непринужденно заводит разговор на любую тему.

Дмитрий круто развернулся и лег на обратный курс.

Вот он – нетрадиционный подход к профессии сыщика. Он замаскируется под коммивояжера и, вступив в неформальное общение с людьми, выяснит, кто этот чертов художник и где его можно найти. Вот только, чем бы ему поторговать? В этом пункте Дима сомневался, купить товар он не может в связи с отсутствием оборотного капитала – зарплаты – уже в течение двух месяцев.

Но из практики капитана Петухова нам известно, что безвыходных ситуаций не бывает.

* * *

Соколов оказался прав (насчет безвыходности) и уже через час он был полностью экипирован для штурма здания. Еще спустя час, преодолев два этажа, он постучался в дверь с ласковым именем "Мама".

– Добрый день, я дистрибъютер (трудное слово далось ему только со второго этажа) французской фирмы "Пшик". Разрешите представить вам в рамках рекламной кампании продукцию нового поколения.

Старлей так наловчился выговаривать длинные фразы, словно работал не языком, а спусковым крючком автомата. Шикарная брюнетка успела только поднять хорошенькое личико от монитора, а он уже ставил точку в первой очереди.

– Великолепное качество нашей аэрозольной краски порадует самую привередливую девушку, – Соколов извлек баллончик и показал даме. – Удобная емкость, высокая концентрация краски, легкость в обращении не оставят вас равнодушной. – Дмитрий добрался уже до середины комнаты и чувствовал себя все увереннее.

Брюнетка поднялась из-за стола и шагнула ему навстречу.

– Скажите, а блондинкой – можно? Я всегда мечтала стать блондинкой, но краситься в парикмахерской так неудобно.

– Блондинкой – можно, – разрешил старлей. – Раз-два и готово.

– Покажите! – неуловимым кошачьим движением девушка выхватила у милиционера баллончик с аэрозолью.

Раззявившийся Дима круглыми глазами пялился на приготовления брюнетки.

– Верните, это опытный образец, – промямлил он.

– Она еще и черемухой пахнет! Мой любимый запах! Я попробую только капельку, одну прядь.

– Нет, – завопил Соколов с опозданием в пятнадцать миллисекунд.