Жизнь и люди. Разные судьбы

– Ну, что, мастер, починил?

Столяр вытянулся по струнке, как бывший кавалерист, и доложил:

– Так точно, товарищ маршал, всё сделано, как полагается.

– Семья большая? Как идут дела? – спросил маршал.

– Имею восьмерых детей, живём как можем.

– Что ж, спасибо за работу. Желаю всего доброго, – сказал командующий и обратился к адъютанту:

– Капитан, выделить мастеру паёк, спирту и гостинцы детям.

– Есть, товарищ маршал, – чётко ответил капитан.

Капитан пригласил столяра на кухню, откуда исходили вкусные запахи, посадил на стул и подал ему ужин.

Налил стакан водки, Василий выпил и закусил. От выпитого стало тепло на душе. Закурил папиросу, которой его угостил адъютант. Через некоторое время стал собираться домой. В голове шумело. Адъютант в дорогу дал бутылку спирта, кулёк с гостинцами и сказал:

– От маршала подарок детям.

    Григорий Рыжов
    10.06.1994 год

…. В дом постучали ночью

НА КОНКУРС « СЕМЬЯ»

На дворе стояло августовское 1913 года уральское лето. Солнце клонилось к закату, когда Валюша, так её ласково звали на селе за добрый характер, быстро выскользнула из дома, отпросившись у родителей по вечереть с молодёжью. А сама вприпрыжку по деревенской улице побежала на свидание с парнем к опушке леса у озера, что располагалось рядом с их селом. Она бежала с такой легкостью, словно её стройные загорелые ноги не касались земли, а неслись по воздуху.

В этом году урожай вырос отменный – и хлеба, и овощи. А какое нынче сено! Вот и сегодня она работала на покосе. Запах душистого сена всё еще чудился и кружил голову, и от ожидаемого свидания с любимым, становилось легко на душе.

Днём она виделась с Устином во время обеда на покосе. Там они и договорились о встрече. Устин – крепкий парень, чуть выше среднего роста – был младшим сыном в достаточно обеспеченной семье. Родители детей держали в строгости и воспитывали в них трудолюбие и любовь к ближнему.

Валюша, пробежав деревню и сменив бег на быструю ходьбу, вышла к озеру и пошла по зелёной траве вдоль берега.

Она шла и думала о своём любимом, душа трепетала и была переполнена томлением любви.

Вот показались опушка и те три березы, словно сестрицы. Здесь они с Устином всегда встречались. Берёзовая роща приветствовала шелестом листьев, а травы и цветы на поляне словно кланялись и приглашали в гости.

Она увидела Устина, облокотившегося на берёзу и поджидавшего её. Чёрные волосы трепал ветер, на нём была рубашка – косоворотка с поясом. Он побежал ей на встречу, на ходу срывая несколько душистых полевых цветов.

Вот они поравнялись, и парень подхватил девушку, словно пушинку, на руки и закружил по поляне. Потом осторожно поставил на ноги, обнял за плечи, прижал ласково к груди и поцеловал в разгорячённые от бега губы.

….Осенью сыграли свадьбу, на которой гуляла вся деревня, было много пожеланий счастья, совета и любви. Сообща родственники молодым построили дом, и зажили они своей жизнью.

В 1914 году началась первая мировая война с Германией. Стали мобилизовывать в армию запасников, а затем и призывную молодёжь.

Для Устина год семейной жизни промчался незаметно. Жили дружно и счастливо, помогая друг другу во всём, к тому же Валюша осенью собиралась рожать первенца. Но пришла народная беда, и забрали Устина в армию. Под Екатеринбургом молодых солдат обучили военному делу и послали на фронт. Устин воевал храбро, был награждён медалью и Георгиевским крестом. Под Брестом немцы применили химические газы, от которых многие солдаты и офицеры погибли. Устин выжил, долечивался в госпитале, а потом комиссовали его по болезни лёгких.

Возвращаясь домой после госпиталя, под монотонный звук колёс поезда думал о том, как встретиться с женой, с селянами. Из писем знал, что у него родился сын, которого назвали Сашей. Но случилось несчастье, ребёнок родился глухонемым….

Подходя к своему дому, увидел жену, которая занималась по хозяйству во дворе. Рядом возился с игрушками их мальчик. Когда подошёл поближе, тут и увидела его жена, ноги у неё от неожиданности подкосились, на глазах появились слёзы.

Устин успел подхватить её под руки и прижать к себе.

– Ну, что плачешь? Всё хорошо, вернулся же. Значит жить будем долго, – успокаивающе сказал он.

– Устинушка, жаль что ребёнок….

– Не мучай себя, ещё родим детей, а там – что Бог даст.

И стали они жить – поживать, и добра наживать. Затем была и революция, и гражданская война. В деревне находились и белые, и красные, что те, что эти грабили, забирали скот, лошадей, фураж да вылавливали мужиков для пополнения своих войск.

В трудах и заботах быстро пробежали 15 лет совместной супружеской жизни. Обросли своим хозяйством, стали жить с достатком. Но беда идёт к беде. За это время родились у них на свет ещё двое детей, мальчик и девочка. И оба глухонемые…. Погоревали мать с отцом, да делать нечего, смирились с судьбой.

Да и с Устином случилось несчастье: умер он от последствий поражения лёгких газом. Это произошло в 1930 году.

….Шло время коллективизации крестьянских хозяйств. На селе у семей середнятского и крепкого хозяйств в первую очередь забирали скот, земельные нарезы, инвентарь зачисляли в коллективную собственность. Кто не соглашался, оказывал сопротивление – записывали в кулаки, кон- фисковывали имущество, а хозяев с детьми высылали в «места не столь отдалённые».

Занимались мероприятием по коллективизации обычно люди, у которых за душой ничего не было да и от природы ленивые. Секретарём парткома колхоза был горбатый с лицом пропойцы Сидоров, сбоку на ремне у него висела кабура. С комсомольским вожаком Федотовым ходили они по дворам и призывали вступать в колхоз. По сути, уговоры переходили в угрозы, а порой и силой загоняли людей в колхозное хозяйство.

Стоял летний, пасмурный день, когда во двор Валюши постучали активисты. Семья занималась домашними делами. Мать готовила обед, старший сын Саня с братом и сестрёнкой работали на конюшне.

Хозяйка, услышав стук, посмотрела в окно и увидела непрошеных гостей. Сердце беспокойно забилось, предчувствуя недоброе. Поправив волосы, пошла открывать калитку. Ввалился Сидоров, протаскивая свой горб. Следом за ним Федотов.

Не поздоровавшись, они сразу накинулись на беззащитную женщину:

– Ну что, кулацкая дочь, будешь добровольно вступать в колхоз, а? – придерживая рукой кабуру, кричал Сидоров.

– Что молчишь! Тебя спрашивают! – грубо добавил комсомольский вожак.

Валюша почувствовала пьяный перегар, от растерянности и испуга ничего не могла сказать.

Через какое – то мгновение она пришла в себя. Страх как рукой сняло.

– Вступайте сами в свой колхоз. Нечего здесь распоряжаться. Это мой дом, – сжала она свои кулачки, словно готовясь к атаке.

– Что ты сказала? – оба разинули рты от неожиданности.

Пятнадцатилетний Санко уже стоял за спиной матери с вилами в руках и яростно сверкал глазами. Дальше с деревянным колом стояли средний тринадцатилетний сын Васька и семилетняя Маша. Увидев решительный вид хозяйки и детей, мужики повернули к калитке, прокричав при этом:

– Ну, сволочь, глухонемая, погоди же, – хлопнули калиткой и ушли.

Валюша почувствовала вдруг, как у неё ослабели ноги и она привалилась к стене дома, а дети подбежали и прижались к ней.

– Боже, спаси нас и детей моих, – тихо проговорила она и заплакала. На сердце было неспокойно.