Черный дракон

– Сара, во время приема пищи не стоит вникать в информацию, есть риск…

– Аха, – чуть громче, чем обычно сказала Сара, – для меня важно сейчас послушать. Тем более с завтраком уже покончено.

– История 20 века, – начала Аха, – это время важных открытий в человеческом обществе. В этот период был сделан мощный технологический рывок, однако при этом сами люди не менялись. Войны, конфликты были вполне обычным явлением. Часть людей верила в религию, часть – в мистику, третьи были уверены в том, что сам человек с помощью науки может управлять своей судьбой. Во второй половине 21 века произошла глобальная эпидемия, которая унесла более половины населения планеты, медицина была бессильной – лекарств от болезни не было, а вакцина провоцировала другие смертельные заболевания. В результате катастрофы у людей стали появляться вновь оккультные и религиозные настроения. Часть государств перешла в тоталитарно-религиозные режимы. Однако строгие режимы не смогли долго просуществовать, были свержены и люди вновь обратили внимание на науку. В конце 21 века большое развитие получила генетика, благодаря которой продолжительность человеческой жизни возросла до 120 лет, микробиологи доказали прямую связь…

Сара поглядела на часы и прервала собеседницу – пора выходить, иначе можно опоздать на совещание.

– Спасибо, Аха, мне пора, ты мне очень помогла.

– Рада быть полезной, Сара. Авто ожидает вас возле дома, температура двигателя…

– Аха, стоп.

– Счастливого пути.

Болтливый все-таки у меня робот, подумала Сара, приходится прерывать все время на полуслове, и с этими мыслями вышла из столовой.

В гардеробной Сару ждал наряд на сегодняшний день – прилегающий бархатный жакет глубокого изумрудного цвета, шелковая блуза с бантом, узкие синие брюки, атласные темно-бордовые лодочки. Она дополнила образ крупным рубиновым кольцом, доставшимся ей от бабушки, – и поторопилась выйти на улицу.

Боже дай мне сил, спаси, направь, защити, ты знающий, великодушный, наш спаситель. Сара беззвучно шептала молитву, повторяя про себя прекрасные имена Всевышнего. Да, несмотря на всеобщий отказ от религии Сара в глубине души всегда верила, что некто свыше направляет и предостерегает ее.

*****

В зале заседаний Института собрались не только ученые, но и чиновники из министерства стратегического развития. Решали важный вопрос: как поступить с этиками, которые вдруг стали заболевать? Конечно, были приняты во внимание доводы микробиологов о том, что серотонина надо было вводить чуть меньше, однако дело было не в этом. А в чем? Именно для решения этого вопроса и был создан новый департамент, где собрались историки, философы и психологи.

Первым слово взял мистер Цхольд – замминистра стратегического развития.

– Господа, вчера я провел консилиум на историческом факультете, мы до вечера совещались со специалистами по истории техногенного периода, и могу сказать одно, – начал Цхольд. Он подошел к большой светящейся электронной доске, где мелькали заготовленные слайды, иллюстрирующие жизнь в 20 и 21 веке. – Я уверен вас это удивит, но это факт почти научный – нам нужна новая религия, новая сверх идея.

Недоуменный шепот пронесся над круглым столом заседания, а руководитель департамент удивленно спросил:

– Объясните подробно, что это значит?

– Понимаете, в мире бесконечно рушатся и создаются новые идеи. Так было с коммунизмом, капитализмом, религией, с нарами. Нам, может, сейчас смешно, но ведь все это исторические факты! Мы почти 50 лет верили в генетику и микробиологов, но то, что сейчас происходит, ставит нашу веру под сомнение. Именно поэтому сейчас важно найти новую сверхидею, которая не просто отвлечет «ломающихся» этиков, но и в корне изменит общество. Иначе, вскоре мы все потеряем, все процессы ускоряются, сегодня 5 человек заболело, завтра 10, через неделю тысяча, а потом нас всех разнесут на мелкие кусочки. Если мы сейчас ничего не изменим, то конец наступит неизбежно.

– Позвольте, Мистер Цхольд, вот уж никогда не подозревала, что вы верующий человек, – заметила худая дама в круглых очках.

– Не в этом дело, поймите, мы всегда должны быть на шаг впереди: если мы не изменяем мир, то мир сам изменит нас. Мы оперируем только историческими фактами. Это уже утвержденная на уровне правительства экстренная программа по стабилизации ситуации – мы ищем новую религию. А здесь мы собрались, чтобы понять – как ее найти, или воссоздать, или ну не знаю, – на мгновение он замолчал, словно подбирая слово, – придумать!

Сара сидела не за круглым столом – там собрались только коллеги-ученые, она была вместе с практикантами в зале наблюдений. Но услышанное ее шокировало так, что она почти не двигалась.

– Но люди сейчас другие, вряд ли поверят в религию, – возразил Цхольду руководитель психологической кафедры.

– Такие же, – парировал Цхольд, – и этики со своими болезнями нам это доказали.

– Постойте, – руководитель кафедры психфака от возмущения даже привстал со своего места, – как же другие? Раньше в 70 лет – помер и все, до 100 доживали единицы! Сейчас в 120 умирают! В 120! Вдумайтесь только в эти цифры, люди изменились и нам надо только понять, что же случается сейчас с этиками!

– Ибрагим Иосович, я не умаляю ни в коем случае заслуг наших уважаемых микробиологов и генетиков, я только предлагаю найти выход.

– И какой же выход вы предлагаете? Откуда мы возьмем новую религию? Что в старые никто не поверит, я думаю, не надо и объяснятся. Ведь было столько научных трудов написано, опровергающих истинность всех прежних культовых мировых религий!

– Именно для этого я вас здесь и собрал, – мистер Цхольд сел во главу стола, пододвинул к себе какие-то бумаги, нахмурился, – давайте думать. Вы же у нас ученые.

В зале повисла тишина. Все полагали, что сегодня будет решаться вопрос, как спасти этиков, а из министерства выдали новую инициативу – в общество с культом науки, генетики и микробиологи следовало внедрить новую религию. Бред, не иначе!

– Позвольте высказать одно предположение, – голос Сары нарушил повисшую тишину, – При изучении истории Израиля 21 века я заметила один странный момент – в середине века почти опустела все города в стране. Часть людей уехала, часть – была убита вирусом. Может, соберем экспедицию и начнем исследовать территорию?

– Позвольте вам задать простой прагматичный вопрос – пожилая дама опустила на переносицу круглые очки и смотрела на Сару презрительно-любопытным взглядом, – а что же мы там будем искать?

– Мы будем искать новую религию, и возможно, найдем, – вполголоса многозначительно сказала Сара.

– Вот, – радостно вскочил с места мистер Цхольд, и в одно мгновение оказался возле Сары, – Вот! Умеет думать молодежь, предлагать идеи! Очень похвально!

На самом деле Сара не просто была уверена, она знала, что именно в Израиле найдется новая религия. Пару дней назад ей приснился сон, а сны ее никогда не обманывали. Так вот в этом сне она доставала металлический сундук из старого засохшего колодца, а в этом сундуке находилась священная книга. Сара перелистывала страницы, с которых струился солнечный свет.

А дальше Сара провернула трюк, которому ее обучили еще на лекциях по Кастанеде – она начала управлять своим сном. Осторожно, стараясь не проснуться и никак не потревожить декорации, она огляделась, чтобы понять, где же все-таки находится колодец. Рядом росло невысокое дерево, вдали пестрела голубая калитка, а буквально в двух шагах возвышалось какое-то каменное здание. Сара бесшумно подошла, чтобы прочитать, что же написано на истертой табличке. Разумеется, прочитать ничего не удалось, но главное она поняла – надпись была на иврите. Значит, колодец находится в одном из еврейских городов!

Она так обрадовалась, что, конечно, вылетела из сна и проснулась прямо посредине ночи! Потянулась к смартфону и записала заметку: «колодец в Израиле». Вчера она еще не понимала, к чему ей приснилась книга и засохший колодец в заброшенном городе, но сейчас картинка сошлась.

– Я знаю, что это звучит невероятно, – продолжила Сара, – но я предлагаю в ближайшее время отправиться в экспедицию. Часто ответы приходят именно в пути.

– Конечно, в экспедицию! А мы в правительстве поддержим! Наградим! Соберем экспедицию по самому последнему слову техники! Знаете, какую базу мы вам дадим? Знаете? – Цхольд радостно расхаживал перед Сарой, он светился от счастья так, словно нашел настоящий клад.

– Если бы мне еще неделю назад кто-то сказал, что для решения вопросов нам придется отправляться в какие-то экспедиции, я бы рассмеялся, – заметил руководитель кафедры психфака. – Но сейчас нет других идей. А тем временем от нас ждут решений. Поэтому предлагаю поддержать идею Сары и отправить несколько историков вместе с ней. Итак, куда вы планируете отправиться?

– В Израиль.

глава 4. Знакомство с Хавой

«Человек должен терпеть и прощать, ведь эта жизнь – всего лишь испытания. Только когда люди поймут, что страдания очищают душу – тогда они смогут измениться. Своим смирением мы можем изменить мир», – раздавался сильный голос священника из телевизора.

Хава снова уснула у работающего экрана, и проснулась с гудящей от звона головой. Она откинулась на спинку старого дивана и вслушалась:

– Мы можем все изменить? Можем? Серьезно?– начала разговаривать с экраном Хава. – Мы же ни черта не хотим! Терпим еще, терпим!

Она выключила телевизор на полуслове, и вышла на кухню.

– Ничего не меняется, – устало думала она. Правительство придумало эту чертову религиозную доктрину и использует людей в свою угоду. Терпение и страдание стало культом, а ожидание лучшей загробной жизни – мечтой большинства верующих. То, что это полная чушь, она знала с детства.

Еще дедушка был жив, сидел в клетчатой рубашке за столом, застеленным старой клеенкой, держал в руках газету и ругал религию, на чем свет стоит. «Ну полно, полно те», – успокаивала его бабуля, наливала ему борща, а дед поднимался к старому буфету, доставал с верхней полки начатую бутылку водки. Наливал себе половину рюмки и выпивал залпом. Делал он это быстро, одним движением, так что бабушка не успевала даже возразить.

– Ну опять ты окаянный, – грустно ворчала она, – пить-то ведь по воскресеньям только можно!

– Да я всего одну рюмашку, – отвечал дед. – Перед борщом-то как не выпить?

А потом они с бабушкой и Хавой мирно обедали, говорили уже не о религии, а совсем о другом – бесконечно взлетающих ценах, сарае, который покосился на даче. И в воздухе витал аромат борща, водки и такой безнадеги, хоть вешайся.

– Ничего не меняется. Да и сил менять нет, – думала Хава. Уже с утра голова гудела. А ведь сегодня ей предстояло важное дело.