Воспоминания старого шамана. Дух кочевой

К обеду у них уже готовилась уха, а к ужину жареха из рыбы и малосолка вкусная, с растительным маслом и с луком. Решено было ночь переждать, силы набраться, а уже на следующий день штурмовать гору. – Дойти до самых первых ледников. Пока сидели у костра разговаривали, и вечер незаметно наступил, облачный прохладный, а к ночи дождик заморосил.

Хорошо спится в дождик, барабанит он по палатке, как будто успокаивает. По речке булькает, пузыри на воде надувает.

Ближе, под утро, ветер разгулялся. Тучи подразогнал, но все равно не раскрыл небо. Хмурится оно – небо, солнце на восход не пускает.

Так оба и проспали восход. А там и новый день.

Разъяснилось. Тучки остались, правда. Да оно и к лучшему. По жаре горы штурмовать тяжело. А тут как по заказу: прохладно, дышится легко и шагается весело.

Поднялись ребята, как обычно, позавтракали, вещи свои собрали. Решено было поплавки и весла катамаранные у берега оставить, чтобы в гору с собой не тащить. А как обратно спустятся, ночевать на старом месте. Сложили вещи тяжелые с поплавками у самого уступа, под большой корягой. Сверху ветками привалили. Издали пройдешь, – не заметишь, а вблизи, тем более не видать.

Выдвинулись с рюкзаками, пошагали вверх по крутой каменной тропе.

Штурм

Впереди Бато идет, на палку упирается, как на посох. За ним Сергей, – нипочем ему такие подъемы. Он хоть и жалится на усталость, но сам здоровый как лось, – ему хоть в гору прыгать, хоть под гору – разницы никакой.

За Сергеем, Андрей с Савой поднимаются. Идут ровно, уверенно, без рывков и остановок, силы свои рассчитывают. Поднялись они выше леса на каменистый склон. Тропка петлять начала, резко вверх подниматься. В одном месте она прервалась. Уступ узкий, – если вниз посмотреть – страшно делается. Далеко лететь, если оступишься.

В этом месте, очень давно, землетрясение было. Часть скалы разломилась и вместе с уступом вниз сорвалась. С тех пор появился провал.

– Ну, чего остановился? – уткнулся Сергей в спину Бато.

– А куда дальше? – Дороги-то нету впереди!

– Так ты у нас главный! – Придумай чего-нибудь, – уколол его Серый.

– Чо думать-то, я ж не птица тебе, через пропасть летать.

– М-да. – Тут резон или низом пройти, снова к реке, тогда мы одним днем не обернемся. Или верхом, как муравьи карабкаться.

– Чего стоим, кого обсуждаем? – спросил подошедший к ним Андрей.

– Да вот думаем: птицей наверх полететь, или камнем туда…, – бросил взглядом Сергей, в сторону пропасти.

– Как по мне, так лучше наверх, – улыбнулся Андрей.

– Тогда лети, тока сына не забудь с собой взять.

– Ладно, трепаться, давайте другую дорогу поищем. Должна она быть по любому. Люди ведь ходят сюда.

Сава с Андреем повернули назад. Шли, посматривали в сторону уступа. В двадцати шагах от провала, едва заметная каменная тропа круто взмывала вверх.

– Ну, я же говорил! – подтвердил Бато. – Народ сюда ходил и ходить будет.

– Да неужели? – засомневался Сергей.

– Небеса если разверзнутся, тогда люди в облаках дорогу протопчут, и все равно придут, – ответил Бато. Он задрал свою голову вверх, в сторону самого солнца.

– А чего народ тянет в эти горы? – спросил Андрей.

– А почем я знаю? – ответил Бато. – Птицы же есть перелетные и зверь переходной. Видать и у людей так: время пришло – пакуй чемоданы и на выход.

– На счет – «чемоданы паковать», – отозвался Сергей. Рано еще туда. Молодые мы, аднака, с чемоданами на выход собираться. – Уж лучше в поход каждый год, чем один раз на погост.

– Ладно, вам! Идем, что ли дальше? – оборвал Бато и полез по крутой тропе.

За ним с кряхтением и не довольствами стал карабкаться Сергей. Андрей с Савой чуть подождали, чтобы пыль не глотать после них, и так же полезли по тропе.

Долго карабкались, высоко. Вниз посмотришь – сердце сжимается и дух, от высоты, захватывает. А наверху солнце светит, склоны освещает. В одни места с оно желанием приходит, а в другие редко заглядывает, нехотя и хмуро.

Большое солнце, всем светит, теплом своим обогревает. – Много забот у него. Посветило оно и скрылось за облаком, а тут ветер неожиданно налетел. Обдал случайных туристов своей прохладой. Закружил пылью по склонам, вихрями заплясал.

– Фу, дышать не возможно, – закашлялся Бато, сплевывая серую мокроту.

– Чего ты там пыхтишь все время! – отозвался сзади Сергей. – Десять метров еще не отошли, а он пыхтит как самовар. Серый тоже остановился и огляделся вокруг. Впереди и ниже, освещенная сторона гор, была выветренной и высушенной, светло-серого цвета. Сторона же северная, не освещенная, была темной, влажной, почти, что не оттаявшей. Наверху, далеко впереди, виднелся ледник.

– Дядя Бато, – обратился к нему подошедший Сава.

– А скажите, ледник этот никогда не тает?

– Тут так сходу и не скажешь, – ответил тот. – Год от году зависит. Бывает и весну держится и лето и осень. И солнце ему не указ, и ветер с дождями. Стоит, как хрустальный сверкает. Речки с ручьями водой своей напитывает. А бывает по-другому. Сходит весь почти, совсем, не остается ничего от ледника. В это время катаклизмы случаются: камнепады, сели в долину приходят. Что попадается на их пути, – сносят, не спрашивают никого.

– Дядя Бато, а ледник часто сходит? – спросил Сава.

– Не часто. На моей памяти однажды. А вообще, старики рассказывали, что два-три раза за сто лет, ледник умирает полностью и заново рождается.

Пока Бато объяснял, Андрей с Сергеем отдыхали и слушали его.

«Не поймешь Бато, где он врет, а где правду говорит», – подумал Андрей про себя. «Раз уже Саве рассказывает, то пускай будет так…».

– Бато, а ты сам-то, чьих будешь? Каких кровей? – спросил он вслух.

– Я-то – так бурятских, восточных. Батя у меня оттуда, по направлению приехал,. При знакомился с матушкой, нас, детей своих нарожал. Да здесь и остался, – не поехал назад в Бурятию. Если по бате, – у меня вся родова там осталась: и дяди и тети, и старики наши тоже там. Вот, родился я здесь, в этих краях, в шаманских. Тут для меня и родина, и друзья мои здесь. А туда я езжу, раз в три-пять лет, родственников навестить.

– Так ты же говорил, – самый старший в роду? – вспомнил Андрей.

– Ну, может и не в роду, но в родовой ветке, точно! – выкрутился Бато.

Они постояли, поговорили и двинулись дальше. Перед глазами вырастала малая долина. Тропа превратилась в прерывистый путь: из крупных камней и валунов, по которым все время приходилось прыгать. С большой осторожностью и внимательностью, чтобы между ними не угодить, и не повредить себе ноги.

Когда путники наступали на камни, они шевелились, издавали рокочущие звуки. Нестабильность появлялась, неуверенность в ногах: нету опоры крепкой.

Идти в долине хоть и полегче, чем в крутую гору, однако неустойчивость сильно напрягала. Путники выматывались и быстро уставали.

Старый «летник»

– Вон там, видите впереди, – показал Бато на старую прогнившую избушку.