Загадка закрытого ящика

Теперь девочка поняла, кто приехал. Мейзи просто забыла, что бабушка ей рассказывала – самые лучшие комнаты снова сданы. Новый жилец – пожилой джентльмен, его порекомендовала мадам Лориме. Он был каким-то профессором и много лет назад дружил с мужем француженки. Рассматривая его коробки и странные свёртки, Мейзи не могла понять, в какой же области он профессор.

– Мейзи, это профессор Тобин, – со вздохом представила жильца бабушка.

Кажется, бабушка была немного обеспокоена новым жильцом, но Мейзи он показался забавным. В любом случае профессор интереснее невоспитанной пожилой леди, что снимала эти комнаты до него. К тому же как только коробки уберут из прихожей, бабушка смягчится. Теперь все комнаты были сданы, кроме тех, что на первом этаже – там слишком шумно из-за дороги. Значит, с деньгами станет чуть легче. Мадам Лориме и мисс Лотти Лейн, актриса с четвёртого этажа, платили за комнаты куда меньше, чем жильцы со второго. Их комнаты были хорошими, но не щёгольскими, да и лестницу надо было покрасить. А вот апартаменты внизу приносили много денег – они были большими, хорошо меблированными и с почти новыми алыми обоями.

* * *

Мейзи переживала из-за щенка. У девочки никогда раньше не было питомца, поэтому она знала о домашних любимцах совсем немного. Но Эдди оказался очень дружелюбным и милым, за ним было забавно наблюдать. Наутро Мейзи нашла старую сломанную расчёску и расчесала щенка. У него были блохи, правда, не очень много, но девочка знала, как поймать их при помощи мыла. Этой хитрости девочку научила мисс Лейн – она сказала, что театры не просто так называли сараем с блохами.

Мейзи не решилась купать Эдди, боясь, что он может вспомнить, как тонул. Поэтому девочка обтёрла щенка мокрой тряпкой. От кошмарного запаха это избавило – и хорошо, ведь как только Мейзи легла спать, Эдди устроился у неё под боком. Щенок храпел. К счастью, бабушка говорила, что и Мейзи храпит, так что если кто-то услышит – подумает, что это девочка и у неё простуда. Правда, если Эдди начнёт гавкать, это будет куда сложнее объяснить. Именно об этом размышляла Мейзи утром. Впрочем, Эдди, кажется, довольно спокойный щенок. Пока что…

Всё было отлично, только вот щенка было нечем кормить. Вечером девочка принесла ему рыбу с ужина (что было не так уж и сложно), но к утру Эдди снова проголодался. Он смотрел на Мейзи печальными глазами, полными надежды, и девочка почувствовала себя ужасно.

– Прости… ничего нет. Я постараюсь принести что-нибудь с завтрака, но ведь это будет каша. Не уверена, что смогу донести её в носовом платке…

Эдди положил лапку девочке на колени и с обожанием взглянул на неё.

Мейзи вздохнула:

– Хорошо. Я что-нибудь придумаю. Так, бабушка зовёт. Я скоро вернусь!

Но она не вернулась. Сначала был завтрак, а потом уборка по дому – надо было всё отчистить, протереть пыль в комнате нового жильца – правда, бабушка запретила к чему-либо там прикасаться. Мейзи не совсем понимала, как можно протереть пыль, не прикасаясь к вещам – просто потрясти тряпочкой в воздухе? Это, конечно, было бы забавно. Правда, сам профессор Тобин, кажется, не возражал, когда девочка до чего-нибудь дотрагивалась. Наоборот, он даже вставал из-за стола, чтобы всё ей показать. У него было много чучел животных. Профессор объяснил, что это чучела животных, которых он изучает. Он попытался рассказать, что именно исследует, но Мейзи почти ничего не поняла. Кажется, речь шла о том, что у людей раньше была шерсть – такая же, как у животных, но ведь это невозможно, неправда же?

Когда Мейзи закончила, было уже больше десяти часов, и девочка понимала, что Эдди жутко голоден. Сверху она не слышала, чтобы он гавкал, но что, если он скулил или царапал дверь?

Девочка спустилась вниз.

– Мейзи! – Напротив двери в её комнату стояла бабушка. – Что за шум у тебя в комнате? Я была уверена, что это ты – и у тебя невыносимо болят зубы!

Бабушка открыла дверь – и оттуда вылетел Эдди. Он пронёсся через кухню, где Сара-Энн снова ругала мальчика-разносчика из мясной лавки: тот опять принёс не то что надо и горячо оправдывался: