Макроэкономический анализ взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики государства

Соответственно, выявленные прямые и обратные связи необходимо определить, как приводящие механизмы взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики. Данные результаты имеют весомое методологическое значение и служат основой для разбора принципиальных форм теоретико-игрового направления взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики.

При проведении денежно-кредитной и бюджетной политики центральный банк и правительство придерживаясь своих макроэкономических целей, определяют для себя соответствующие целевые функции (функции потерь). Составление целевых функций потерь осуществляется с помощью анализа статического равновесия. Стандартная функция потерь включает в себя квадраты отклонений макроэкономических целевых показателей, релевантных для данного регулятора, с поправкой на коэффициенты, отражающие, во-первых, их приоритетность (если показателей несколько), во-вторых, чувствительность к действиям соответствующего органа. Фактически, с помощью таких коэффициентов производится попытка решить проблему «номинального якоря»: наиболее высоким коэффициентом будут обладать те переменные, которые являются якорными для данного регулятора. Как правило, в стандартной функции потерь описаны квадраты разрыва выпуска и инфляции.

Моделирование динамики базируется на использовании статистических данных или результатов исследований для множества уравнений статического равновесия. Поэтому первым шагом на пути составления динамических моделей является описание системы в стационарном состоянии в разрезах достаточно большого числа моментов времени путём составления системы уравнений, всесторонне описывающих экономическую модель. В частности, такие уравнения могут составляться для совокупного спроса, бюджетного ограничения, денежной массы, кривой Филипса и т. д. Однако так как большинство переменных, используемых в модели, являются нестационарными, то есть не имеющими естественного среднего значения, необходимо проводить их перевод в стационарные. Благодаря этому удаётся выяснить значение, которое имеют переменные в отсутствие каких-либо шоков. Далее производится процедура логарифмической линеаризации: все уравнения приводятся к виду линейных функций переменных. При этом переменные представляются как логарифмические отклонения от устойчивых (стационарных) значений. После этого исследователи получают систему линейных уравнений, которые (в зависимости от их характера и наличия ожидаемых значений переменных) могут быть решены путём использования различных методов высшей математики.

Для оценки влияния макроэкономических действий регуляторов на функции потерь может быть достаточно уравнений стационарного состояния системы, хотя в наиболее комплексных работах проводится динамическая линеаризация, т.е. аппроксимация решений в окрестностях вероятной точки экономического равновесия. Это связано с тем, что основной задачей соответствующих исследований служит поиск взаимных эффектов денежно-кредитной и бюджетной политики при следовании своим целям (через воздействие на экономических показатели) и управление такими эффектами для обеспечения минимизации функций потерь.

Теоретико-игровое исследование взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики, обусловленное сдвигом равновесия при следовании центральным банком и правительством своим целям, основано на применении различных игровых стратегий в ходе воздействия регуляторов на экономические показатели на основе своих функций потерь. Наличие обратных связей между ними предопределяет многосторонний эффект от взаимодействия, влияющий и на центральный банк, и на министерство финансов. Следует заметить, что функции потерь составляются не только для регуляторов, но и для общества. Так как выше было обосновано, что на одни и те же целевые параметры могут воздействовать оба регулятора, в оптимизации такого воздействия (осуществляемого через минимизацию функций потерь) и состоит взаимодействие денежно-кредитной и бюджетной политики. Данного подхода, в частности, придерживаются A. Dixit иL. Lambertini; D. Vines, T. Kirsanova, S.Stehn; С. Пекарский, М. Атаманчук и С. Мерзляков, T.Sargent иN. Wallace. Некоторые учёные, например, A. Blinder, отказываются от математического решения дилеммы, опираясь исключительно на формально-логический инструментарий.

Выделяется 3 вида стратегий взаимодействия центрального банка и министерства финансов.

1) При стратегии некооперативного взаимодействия центральный банк и министерство финансов принимают решения одновременно, при этом не ориентируясь друг от друга. В такой ситуации оптимальное решение будет определено через равновесие Нэша, то есть ситуацией, при которой ни одному из агентов регулирования не удастся улучшить свое положение (то есть приблизиться к выполнению свой заданной цели) только за счёт собственных действий, необходимы уступки «другого игрока».

2) При стратегии кооперативного взаимодействия центральный банк и министерство финансов также принимают решения одновременно, но эти действия носят согласованный характер, поскольку их последствия полностью или частично удовлетворяют агентов регулирования. Оптимальное решение детерминировано равновесием по Парето.

3) Если существует временной лаг в принятии решений агентами, при этом один из них осуществляет свои действия, уже зная, как поступил другой, оптимальное решение может быть найдено, опираясь на равновесие по Штакельбергу. Этот тип равновесия предполагает наилучшую ситуацию для центрального банка и министерства финансов в соответствии с условиями, сложившимися под влиянием выбора одного из них. Причем агент, совершающий действия первым, является лидером в некооперативной игре. Поэтому стратегия соответствует ситуации, при которой в системе государственной финансовой политики явно или неявно один регулятор наделен более вескими полномочиями, чем другой.

Необходимо заметить, что существует достаточно большое количество научных работ, затрагивающих теоретико-игровой аспект взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики государства. Однако часто они относятся к каким-либо конкретным целевым аспектам взаимодействия, в частности, взаимодействию при управлении государственным долгом, при борьбе с инфляцией и т. д. В рамках данного параграфа приводятся выводы работ, в которых проводится общетеоретический обзор.

A. Dixit и L. Lambertini (2003) рассчитывают равновесие по Нэшу, а также равновесие Штакельберга с лидерством центрального банка и лидерством министерства финансов. В дилемме лидерства авторы – на стороне правительства, так как оно способно напрямую влиять на совокупный спрос. При активной позиции центрального банка роль инструментов бюджетной политики снижается, но тот, в свою очередь, может повлиять на выпуск лишь монетарными инструментами (то есть косвенно), в то же время рискуя вызвать инфляцию. Координация, по мнению авторов, вызовет меньший выпуск, но большую инфляцию по сравнению с целевыми ориентирами регуляторов. В случае равновесия Нэша авторы обращают внимание на роль обязательств регуляторов (вроде обязательств таргетирования у центрального банка или бюджетного правила министерства финансов). При наличии обязательств взаимодействие может быть неразумно по причине существования рациональных ожиданий (тогда оно принимает форму равновесия Штакельберга), в противном случае оно оправдано либо в случае идентичных целей (форма равновесия Парето), либо не коррелирующих.

D. Vines, T. Kirsanova, S. Stehn (2006) делают акцент на соотношениях функций потерь между денежно-кредитной и бюджетной политикой. При их совпадении наиболее предпочтительно для общества взаимодействие по Нэшу: центральный банк контролирует инфляцию и экономический рост, а правительство – дефицит и госдолг. Взаимодействие по Нэшу при отсутствии данного условия считается нежелательным, так как предполагает применение достаточно большого числа инструментов со стороны обоих регуляторов, что определяет высокую волатильность экономических показателей. Так, сосредоточенный на инфляции центральный банк может компенсировать экспансионистскую политику правительства, что, в свою очередь, выльется в дестабилизацию цен и валютного курса. При несовпадении выгоднее взаимодействие по Штакельбергу с правительством-лидером, но использованием монетарных инструментов для борьбы с инфляцией. Однако в более поздней работе A. Blake и T. Kirsanova (2011) отмечают, что в случае высокого уровня государственного долга такой вывод нуждается в дополнительной верификации в зависимости от того, каким образом правительство финансирует снижение дефицита бюджета. Если это происходит за счёт повышения налогов, то вывод актуален, если снижения госрасходов, то лидерство центрального банка будет предпочтительнее.

G. Di Bartolomeo and D. Di Gioacchino (2004) уделяют особое внимание способности регуляторов договариваться. Они в первую очередь определяют, насколько велика данная способность, и лишь затем переходят к применению теоретико-игрового подхода. В случае высокого значения показателя переговорной силы – коэффициента, введенного авторами для характеристики амбиций регуляторов, применяется стратегия равновесия по Парето, в противном случае – равновесия по Нэшу. Особенность данной работы – в её направленности, скорее на эмпирическую апробацию. Тем не менее, применяемая ими акцентуация при координации на степени переговорной силы заслуживает особого упоминания.

С. Пекарский, М. Атаманчук и С. Мерзялков (2007) отмечает, что в случае координации наиболее эффективно взаимодействие при совпадении функции потерь денежно-кредитной политики и общества, однако при этом оба регулятора должны придерживаться однонаправленных целей. Немаловажную роль в перспективах координации также играет и упоминавшаяся выше переговорная сила. В случае равновесия Нэша более выгодным будет сосредоточение задачи стимулирования роста экономики у центрального банка. Для равновесия Штакельберга авторы рассматривают случай правительства-лидера, замечая, что данная конфигурация взаимодействия принесёт полезность обществу только при высоких значениях показателей чувствительности к увеличению выпуска для денежно-кредитной и бюджетной политики. При этом лишь умеренная бюджетная экспансия, ориентируемая на объём потенциального, а не целевого выпуска, обеспечит минимизацию функции потерь.

Необходимо отметить, что в указанных работах прослеживаются некоторые общие идеи. Во-первых, это идея о сложности достичь эффективной координации, как по причине специфики используемых авторами функций, так и из-за амбиций регуляторов. Во-вторых, это идея о преимущественном положении министерства финансов, когда речь идёт о равновесии Штакельберга. В то же время при равновесии по Нэшу позиции авторов расходятся.

A. Blinder (1982) написал свою ключевую работу по исследуемой проблеме, где анализировал вопрос взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики, задолго до всех вышеперечисленных авторов. Тем не менее, социально-экономический фон, в соответствии с заметками A. Blinder, подталкивал его к изучению вопроса взаимодействия именно для вариантов координации и правительства—лидера. Поэтому его выводы, полученные им ходе применения формально-логического инструментария, вполне актуальны в свете рассмотрения современного теоретико-игрового подхода к вопросу взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики. A. Blinder, рассматривая координацию, отмечает, что она может быть эффективна только тогда, когда позиции регуляторов полностью согласованы. Если же центральный банк и правительство в ходе координации придерживаются отличных целей (хотя и не противоречащих), либо не способы сбалансировать свои прогнозы по поводу будущей динамики и влияния тех или иных инструментов, то, по A. Blinder, координация принесёт обществу ущерб и будет хуже, чем несогласованность действий регуляторов (игра «по Нэшу»). A. Blinder заключает, что это есть подтверждение правильности применения системы сдержек и противовесов в финансовой политике государства. Так или иначе, наличие подобной ситуации обуславливает широкое применение сценариев игры по Нэшу. A. Blinder отмечает и вариант со стратегией Штакельберга, который у него в анализе финансовой системы США реализуется не столько при лидерстве правительства или центрального банка, сколько в случае принятия некоего правила одним из регуляторов. Наличие такого правила позволяет однозначно предсказать будущие действия принявшего его агента. Сам A. Blinder охарактеризовал его как «инертное» и привел следующие варианты: «жесткий монетаризм» (следование «правилу Фридмана» в области денежной массы), «бондизм» (финансирование бюджетного дефицита эмиссией), правило Тейлора. Таким образом, наличие какого-либо из указанных обязательств позволяет одному из игроков заранее предсказать последовательность действий второго и исходя из этого принимать решение.

Наконец, особое место в теоретико-игровом подходе занимает «неприятная монетаристская арифметика».T.Sargent и N. Wallace (1981). Фактически, выводы из соответствующей работы двух авторов положили начало данному подходу в изучении вопроса взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики. Однако необходимость упомянуть о них в последнюю очередь обусловлена тем фактом, что работа посвящена изучению конкретного направления взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики – государственный долг. В работе рассматривается ситуация, при которой министерство финансов оказывается неспособным сохранять устойчивость бюджета, допуская перманентные дефициты и постоянно прибегая к заимствованиям для их покрытия. Данная ситуация рассматривается в аспекте теоретико-игрового взаимодействия. Авторы приходят к следующему. При равновесии по Штакельбергу при лидерстве министерства финансов оно начинает управлять совокупным выпуском, стимулируя либо экономический рост, либо инфляцию, а центральный банк может лишь «подчищать» возникающие эффекты. Однако при лидерстве центрального банка он может подавить эти действия, становясь основным регулятором выпуска. При равновесии по Парето возможно согласованное решение проблемы. Равновесие Нэша, в свою очередь, является самой противоречивой вариацией, так как в этом случае возникает так называемая «игра цыплёнка» («the game of chicken»). В теории игр существует соответствующий спектр задач, где исход игры зависит от того, кто сделал первый шаг, потому что после этого второй участник будет находиться в выигрышном положении, становясь способным предугадать тактику первого. Однако в рассматриваемом контексте возникает проблема несогласованности бюджетной политики во времени. Это связано с тем, что динамика фискального дефицита представляется неопределенной при высокой степени конъюнктурности характера принимаемых решений в данном направлении. Поэтому неизвестно, как это отразится на будущих значениях экономических параметров. Сами T. Sargent иN. Wallace, сформулировав проблему, оставили после неё троеточие. Попытки её преодоления привели к формулировке так называемой фискальной теории уровня цен, в соответствии с которой правительство в определенных обстоятельствах может сильнее центрального банка влиять на инфляцию.

Следовательно, теоретико-игровое решение проблемы взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики базируется на рассмотрении эффектов взаимодействия в рамках игровых моделей с достижением равновесия по Парето (случай координации), по Нэшу (случай отсутствия координации) и по Штакельбергу (случай лидерства одного из регуляторов, либо наличия правила-обязательства). Предполагается, что для центрального банка целевыми функциями могут быть выпуск, инфляция и валютный курс, а для правительства – выпуск и бюджетный дефицит. В ходе осуществления взаимодействия основными факторами, определяющими его эффективность, являются соотношение функций потерь денежно-кредитной и бюджетной политики в количественном выражении; чувствительность к увеличению выпуска для денежно-кредитной и бюджетной политики; способность центрального банка и правительства договариваться.

С учётом данных факторов, авторы отмечают, что координация действий центрального банка и правительства отнюдь не является однозначно положительной. В целом, она может быть эффективной только при специфической ситуации в экономике, обуславливающей равнозначное влияние регуляторов, и при паритете их амбиций. При равновесии по Штакельбергу авторы отдают предпочтение лидерству министерства финансов, что, на наш взгляд, является обоснованным, так как именно оно, в конченом счёте, отвечает за социально-экономическую обстановку. Случай равновесия по Нэшу в рамках теоретико-игрового подхода является достаточно противоречивым, в его рамках оптимальная конфигурация зависит от конкретно-ситуационных факторов. Однако он может быть упрощен, если один из регуляторов связан обязательством следовать определенному правилу, которое позволяет предугадать последовательность его действий для другого регулятора.

Таким образом, в данном параграфе выявлены приводящие механизмы взаимодействия, базирующиеся на наличии прямых и обратных связей между параметрическими аспектами денежно-кредитной и бюджетной политики, детерминирующими состояние их целевых функций – макроэкономических переменных. Благодаря обнаружению приводящих механизмов взаимодействия осознаны и изучены принципы и различные конфигурации взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики в рамках теоретико-игрового подхода. При применении равновесия Парето сделан вывод, что координация не всегда является желательной из-за, как правило, различной эффективности мер денежно-кредитной и бюджетной политики, а также амбиций регуляторов. При применении равновесия Штакельберга обнаружено, что предпочтительной была бы ведущая роль правительства, это обусловлено его большей социально-экономической и инструментальной эффективностью. При применении равновесия Нэша наиболее эффективное распределение полномочий зависит от конкретной модели. Однако в целом теоретико-игровой подход не позволяет однозначным образом определить, в каком виде должно происходить взаимодействие денежно-кредитной и бюджетной политики.

1.3. Динамико-стохастический подход к вопросу

Теоретико-игровое изучение вопроса взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики, предполагающее акцент на корреляции между целями центрального банка и министерства финансов, тем не менее, не даёт однозначного ответа на вопрос о том, каким должно быть это взаимодействие. Можно отметить следующие причины такого положения вещей.

1) Направленность выводов теоретико-игрового подхода на эмпирическую апробацию. Результаты большинства исследований страдают от проблемы «номинального якоря», так как слишком сильно зависят от факторов, имеющих ситуационный характер, то есть складывающихся в конкретной экономической системе. Это определяет неуниверсальность соответствующих выводов.

2) Специфика рассматриваемых моделей. Большинство авторов, использующих теоретико-игровой подход, предлагают свои модели (а не пользуются общеупотребимыми), описывающие экономическое равновесие. Таким образом, условия отсутствия методологической унификации создают дополнительные сложности для универсализации выводов.

Обе проблемы решаютсяпри использовании динамических моделей, базирующиеся на микрооснованиях в виде оптимизации полезности потребления – модели динамического стохастического общего равновесия (DSGE).

В основе моделей DSGE, как правило, лежит так называемое распределение Рамсея. Распределение Рамсея – это решение задачи по оптимизации межвременного потребления и сбережения, осуществляемых эндогенно (то есть на основе индивидуальных решений). Данная задача, которая является микрооснованием современной макроэкономической теории роста, была решена математиком Ф. Рамсеем (Ramsey, 1928). Уравнение, описывающее интемпоральную (межвременную) оптимизацию домохозяйств, также называется правилом Кейнса-Рамсея, или уравнением Эйлера интемпорального (межвременного) оптимального выбора потребления. Оно было интегрировано в неоклассическую модель роста Р. Солоу (Solow, 1956) двумя учёными – Д. Кассом (Cass, 1965) и Т. Купманом (Koopmans, 1963) на рубеже 1960—70-х гг. В модели Солоу норма сбережений, которая детерминирует накопление реального капитала (и, следовательно, рост экономики), задавалась экзогенно. Благодаря адаптации правила Кейнса-Рамсея была построена модель Рамсея-Касса-Купмана, или модель оптимального роста, предполагающая зависимость накопления капитала и межвременной оптимизационной задачи. В рамках данной модели в качестве допущений полагается, что:

1) экономика состоит из гомогенных (идентичных) индивидов, либо из репрезентативных агентов с бесконечным горизонтом планирования, оптимизация полезности потребления которых является межвременной, то есть в рамках жизненных циклов не только текущего поколения, но и последующих.

2) отдельные домохозяйства максимизируют полезность путём потребления и откладывают реализацию полезности с помощью сбережений, при этом более позднее потребление имеет менее высокий удельный вес в межвременном благосостоянии (что связано с дисконтированием потребления);

3) фирмы получают услуги в виде труда и капитала, производя с его помощью гомогенное благо, которое отличается обычными свойствами (то есть используется неоклассическая производственная функция, без явно заданных инвестиционных отношений фирм);

4) производительность труда растёт в геометрической прогрессии с заранее известным знаменателем (что характеризует рост населения и улучшение технологий);

5) все экономические агенты имеют свободный доступ к рынку капитала и могут как свободно утилизировать полезность за счет сегодняшних заимствований, так и откладывать её с помощью сегодняшнего сбережения по рыночной ставке.

Домохозяйство получает доход в виде заработной платы и процентов, таким образом, формируя, во-первых, реальный капитал, во-вторых, финансовый капитал. На первый влияние оказывает норма амортизации, на второй – внешний рыночный процент. В качестве интегрирующего фактора выступает внутренняя норма временного предпочтения, отражающая минимальные оценки будущего потребления и определяемая соотношением предельного процентного дохода от сбережений и предельными издержками в форме отказа от текущего потребления. В общем виде, оптимальной ситуацией для экономического роста будет такая, когда разница между процентом и нормой амортизации (выступающей как ставка дисконтирования) выше внутренней нормы временного предпочтения. В такой ситуации происходит рост потребления на душу населения и, следовательно, экономический рост.

Разработка моделей DSGE позволила сопоставить с теорией общего равновесия (в версии теории реальных деловых циклов Кидланда и Прескотта) модель Солоу и модель Рамсея-Касса-Купмана, а также определить роль взаимодействия денежно-кредитной и бюджетной политики в процессе максимизации полезности потребления индивидов. Модель DSGE предполагает равновесие между репрезентативными домохозяйствами, осуществляющими потребление, и репрезентативными фирмами, максимизирующими прибыль. Стандартная модель DSGE базируется на гипотезах и постулатах неоклассической школы, в частности, теории рациональных ожиданий, гипотезе эффективности рынков, концепциях естественного уровня инфляции и безработицы, рикардианской эквивалентности. Также в ней принимается, что существуют гибкие цены и заработная плата, меняющиеся мгновенно со сдвигом равновесия, и совершенная конкуренция. Такой вариант модели DSGE называется неоклассическим, так как был разработан и используется в рамках неоклассического направления. Неокейнсианский вариант предполагает негибкость цен и заработной платы, монополизм фирм, ненейтральность денег.

А. Зарецкий (2013) выделяет следующие уравнения, входящие в наиболее простые DSGE-модели (Таблица 1.2)

Как видно из представленных уравнений, в моделях динамического стохастического общего равновесия именно полезность потребления, описанная в уравнении 7 признаётся «номинальным якорем», а государственная политика должна оптимизировать его.

Процесс составления моделей DSGE аналогичен созданию обычных динамических моделей, описанному в параграфе 1.2. Задаются уравнения, описывающие совокупный спрос, совокупное предложение, бюджетные ограничения. Проводится их логарифмическая линеаризация, после чего становится возможных отразить функционирование системы и динамику совокупного равновесия с помощью линейных уравнений. Вместе с тем, основной задачей, решаемой в рамках моделей DSGE, является решение оптимизационной проблемы домохозяйств, что описывается через специально вводимые для каждой функции условия оптимальности. Это снимает необходимость в составлении функции потерь общества. Целевые функции регуляторов, в свою очередь, становятся вторичными по отношению к условиям оптимальности домохозяйств. То есть деятельность центрального банка и правительства в моделях DSGE основана не на необходимости минимизации функций потерь, а на поиске оптимальных значений параметров, на которые они могут воздействовать. Благодаря этому оказалось возможным, во-первых, унифицировать методологию экономистов, разбирающих взаимодействие денежно-кредитной и бюджетной политики в моделях динамического общего равновесия, во-вторых, существенно упростить задачу изучения правильного распределения ролей между регуляторами. Такое распределение теперь зависит не от спецификаций рассматриваемой модели в виде функций потерь, переговорной силы и коэффициентов чувствительности, а от последствий применения регуляторами своих инструментов для условий оптимальности и, в конечном счёте, полезности потребления. Говоря более конкретно, экономист, моделирующий взаимодействие денежно-кредитной и бюджетной политики, ищет оптимальное значение инфляции, налогов, процентной ставки, и определяет, какой из органов макроэкономического регулирования способен достичь таких значений с меньшим негативным эффектом для динамики потребления. Тем самым преодолевается проблема «номинального якоря» – регуляторам не требуется заниматься выбором ключевой макроэкономической переменной, важно лишь подстроиться под процесс оптимизации полезности.

Существенное место в рамках моделей DSGE занимают модели наличных в предоплате, определяющая существование бюджетных ограничений, а также наличных и кредитных товаров, позволившая ввести деньги в немонетарные модели. Таким образом, современная модель DSGE может быть описана следующим образом.

Домохозяйства накапливают полезность в 2 этапа. Первый этап – финансовый. На нём они получают доход (как в виде зарплаты, так и процентных платежей), платят налоги, вкладывают деньги в государственные облигации и иные активы. Второй этап – товарный. Происходит покупка товаров и услуг, то есть реализация полезности. При этом покупка может происходить за наличные (тогда платёж будет осуществлен в текущий период) и в кредит (последующий период). Это накладывает на домохозяйства ограничения, в соответствие с которым располагаемых средств должно оставаться больше, чем платежей по налогам, кредитам и ресурсов для покупки товаров. Для домохозяйств также существует дилемма между досугом и рабочими часами (большее количество рабочих часов увеличивает капитал, но снижает полезность потребления, для досуга ситуация обратная). Благодаря этому утверждается положительная зависимость предложения труда от реальной заработной платы и предельной полезности потребления.

Репрезентативная фирма решает задачу максимизации прибыли. Предполагается, что все сбережения домохозяйств идут на инвестиции в фирмы. Фирмы производят продукт и продают его домохозяйствам (за наличные и в кредит) и государству (в кредит). Выпуск фирмы определяется, прежде всего, технологическим фактором из модели Солоу. Бюджетное ограничение фирм обусловлено соотношением доходов и расходов. Поэтому решение проблемы ограничения выпуска заключено в уравнениях спроса фирмы на труд и капитал (реальная заработная плата не должна быть больше предельного продукта труда, а ставка на капитал – дохода на капитал).

Государство в лице правительства, по модели, осуществляет закупки у фирм, а также собирает налоги у домохозяйств. При наличии отрицательной разницы между суммой изъятых налогов и государственных закупок оно может осуществить выпуск облигаций со ставкой, равной номинальной процентной ставке. Однако тогда правительство наталкивается на совокупное бюджетное ограничение, в соответствии с которым в будущий период должно уравнять сумму платежей за прошлый период с новой разницей между налогами и закупками. За государственный доход помимо налогового принимается также эмиссионный.

Центральный банк в модели управляет процентной ставкой.

Таким образом, динамическое равновесие в моделях DSGE складывается путём балансировки спроса на товар репрезентативного домохозяйства и предложения товара со стороны репрезентативной фирмы.

В модели складывается 4 источника возможных искажений.

1) Базовый вариант модели предполагает совершенную конкуренцию фирм. Однако в современной экономике чаще всего встречается монополистическая конкуренция. Введение подобного условия обуславливает существование так называемой жесткости цен и заработной платы: данные переменные реагируют на изменения функций не мгновенно, а с задержкой.

2) Существование номинальной процентной ставки предполагает, что есть разница между стоимостью покупки наличных и кредитных товаров и, соответственно, получаемой от них полезностью.

3) Обычно в подобных моделях присутствует три трипа налогов: на трудовой доход, на потребление, на прибыль. Наличие налогов обуславливает снижение располагаемого домохозяйствами и фирмами дохода. Тем не менее, если первые два оказывают влияние на решение дилеммы досуг – рабочие часы (и, следовательно, норму временного предпочтения), то последний есть чистая рента (так как не влияет на оптимизацию).

4) Инфляция имеет эффекты в отношении цен потребляемых товаров и распределения труда фирмами, а также воздействует на номинальные процентные ставки.

Оптимальная политика складывается, по модели, из управления налогами и инфляцией так, чтобы минимизировать эффекты, которые оказывают на благосостояние перечисленные искажения. Отсюда приоритетным направлением в исследованиях по денежно-кредитной и бюджетной политике с использованием динамического стохастического моделирования является определение оптимальных параметров для равновесного состояния экономики, а также необходимости их изменения при отклонениях от равновесного состояния (то есть при наличии шоков).

В этой связи следует уделить особое внимание роли совокупного бюджетного ограничения правительства. В том случае, если правительство увеличивает государственные расходы или сокращает налоги, его бюджетное ограничение заставит прибегнуть к заимствованиям, которые подталкивают процентную ставку. В то же время импульсы, передаваемые в экономику, стимулируют увеличение инфляционных ожиданий (поскольку увеличивается платежеспособный спрос). Очевидно, что в такой ситуации будет происходить ускоренная трансформация сбережений в потребление и увеличение инфляции. Центральный банк столкнётся с необходимостью поднимать процентную ставку выше, компенсируя действия правительства в области бюджетных стимулов.

Проблема также заключается в том, что необходимость осуществления бюджетных расходов может носить конъюнктурный (и, следовательно, непредсказуемый) характер. Государственный долг будет устойчив, если в каждый новый период дополнительные расходы покрывались увеличившимися налогами. Можно предположить, что это обеспечит первоначальный импульс в виде государственных расходов. Но сиюминутные конъюнктурные решения отодвигают определение будущего источника покрытия текущихзаимствований на второй план. При этом, в соответствии с логикой DSGE моделей, домохозяйства принимают решения о потреблении и сбережении на основе дисконтирования своей полезности, и, получив от государства импульс к более высокой экономической активности, они, тем не менее, могут не воспользоваться им. Если они ожидают, что в будущем налоги будут повышены для покрытия образовавшегося дефицита, текущая более высокая полезность потребления сойдёт на нет в будущем периоде. Поэтому потребители, скорее всего, не будут увеличивать траты и сберегут весь временный прирост дохода. Подобная закономерность названа рикардианской эквивалентностью.