На кончиках пальцев

Покорно принимаешь ласки,
И то лишь только для отмазки.

Наверно, я тому причиной,
Что стал тебе чужим мужчиной.
Как нелегко себе признаться,
Что мне давно уже не двадцать.

Устал идти всё время в гору,
Когда упасть бы было в пору.
Но принимаю всё с улыбкой,
Хоть на краю стоять мне зыбко.

Возможно, смог бы я смириться,
Не привыкать давно поститься.
Но я люблю тебя, как прежде,
И тешусь слабою надеждой…

Успеем!

Откладываем жизнь мы на потом,
Свои несостоявшиеся бредни,
Которые приходят жарким сном,
Не отпуская после до обедни.

Нам мнится, что возможно всё успеть,
Быть может, не сегодня, так уж завтра,
Подправить что-то в собственной судьбе,
Чтоб не было незримого осадка.

Но время неподвластно никому,
Проносится, не глядя на отставших.
Вся жизнь твоя в закладе на кону,
И каждый новый день – почти вчерашний.

А прошлое – отрезанный ломоть.
Его уж никогда нам не исправить.
И как не говори себе «погодь»,
Не в силах изменить мы этих правил.

Осталось только верить в чудеса —
Что сложится в другой какой-то жизни,
Когда нам улыбнутся небеса
И шанс дадут на всё, ты только свистни.

Но как же хочется ещё чуть-чуть успеть,
Не в будущих мирах, а в день ненастный,
Сегодня подмигнуть своей звезде,
Чтоб все надежды были не напрасны.

Бука

Я иду в городах, глядя в окна ночные,
Улыбаюсь сквозь зубы, почти без причины.
Припадаю немного на правую ногу
И смеюсь, когда слышу, как молятся Богу.

Я питаюсь их страхом, что пахнет туманом,
Где на каждом шагу поджидают капканы,
Где в тени стонет нечто с оскалом безумства,
И кого-то терзает до смачного хруста.

Чуть завидя меня, звёзды прячутся в сумрак.
И одна лишь луна в тёмном небе, как дура,
От испуга бледна, смотрит, слёзы роняя,
Как я в окна стучусь, жуть на всех нагоняя.

Я ваш страх неземной, и зовут меня Бука.
Ночью в дом проберусь совершенно без звука.
Напугаю до крика, до нервной икоты,
Чтобы каждый запомнил свой ужас на годы.

Мне известны до мелочи все ваши страхи,
В чём признаться не сможете даже на плахе.
С наслаждением дёргаю вас я за нитки,
Слыша чудную песню – истошные крики.

Малыши замирают в испуге, зажмурясь,
Когда выйдя из тени, сурово грожу я.
И потом будут долго трястись эти детки,
Словно в сильную бурю листочки на ветке.

Осеннее утро

Я лежу в своей постели,
Просыпаясь еле-еле…
Как же хочется покоя
И ещё немного кофе,
Чтоб взбодрить ночные мысли,
Что от сумрака раскисли.
Пусть попозже будет «после»,
Где вокруг одна лишь осень,
И повисла в лужах стылость
И какая-то размытость,
От которой вязнут силы,
Не найдя себе причины
Для того, чтоб сделать что-то,
Улыбнувшись для кого-то…
Кто сейчас мне варит кофе,
Чтоб продлить момент покоя…