Возвращение

Я вспомнил, что нахожусь в совершенно незнакомом мне месте. И расслабляться мне здесь нельзя ни на секунду. Я вспомнил, что абсолютно не знаю, что ждёт меня за этой дверью. Потому, что я… Я здесь ЧУЖОЙ!..

Я напряг свою память и вспомнил, как вошёл в эту комнату вслед за каким-то золотоволосым парнем… А комната эта располагалась за дверью низенького каменного здания где-то высоко в горах… И снаружи свистел холодный и пронизывающий ветер… И яркое полуденное солнце, от лучей которого не становилось теплее…

Я коснулся ладонью клинка – сталь была очень холодной, меч ещё не успел согреться. Да и кожа лица всё ещё хранила воспоминания о леденящем ветре. Что же мне здесь было нужно? И куда подевался тот золотоволосый парень? Нет, лучшее, что можно сделать в моем положении, – вернуться обратно.

Я подошёл к двери, распахнул её и…

…оказался в громадном зале, битком набитом людьми. Одеты все они были в какие-то светлые комбинезоны, и моё появление было встречено ими радостными возгласами.

– Наконец-то! – воскликнул один из них, подбегая ко мне и протягивая для пожатия руку.

Я вдруг понял, что могу ему доверять. А потом вспомнил, что лицо его мне кажется знакомым. Ну конечно же! Ведь именно его я и видел в том своём первом сне, за раскалывающимся стеклом.

Я вложил меч обратно в ножны и пожал протянутую мне руку. И тут… Я пришёл в себя…

Голова моя немного кружилась, в теле ощущалась какая-то непонятная лёгкость, и мне почему-то показалось, что за миг до моего пробуждения я почувствовал лёгкий озноб, продолжавшийся всего несколько секунд. Это были именно не ощущения озноба, а воспоминания о нём. Я зажмурился и снова открыл глаза. Наш экстрасенс стоял прямо передо мной, нервно теребя в руках какие-то свои блестящие цепочки и железяки.

– Ну, что? – улыбнулся я.

Гипнотизёр, надо вам сказать, выглядел довольно хреново. Губы его дрожали, словно он готов был заплакать, а рожа была – бледнее смерти. Он настолько жалобно смотрел на меня, что мне на миг показалось, будто чего-то там у него не вышло с его гипнозом.

– Ну, как там? – снова спросил я. – Кем я был в прошлой жизни? А?

– Кем?.. – растерянно переспросил он и несколько раз мелко кивнул. – Был, да… там смутно всё… за столько лет… столько веков… Сколько тебе веков вообще, парень?..

– Заткнись, – холодно произнёс я и тут же осёкся. Вихрь мыслей, возникший в моем сознании, очень трудно передать словами. Они, эти мысли, шли словно бы несколькими различными потоками.

И основной поток заключал в себе возмущение тем, что этот человек смеет задавать мне вопросы. Мне – Бессмертному! Одному из… Стоп! Это же не здесь, это там, дома я был… И я оттуда сам ушёл, добровольно… ушёл сюда…

О Господи! О чём это я?! Я же простой человек! Чего это я накинулся на ни в чем не повинного мужика? Чем он мне не угодил?..

– Простите, – пробормотал я.

Мне стало неловко. Очень. Я встал, попрощался и торопливо вышел из комнаты. Димон пытался меня остановить, но я не обратил на него внимания. Я старался вспомнить, но воспоминания ускользали от меня, словно мальки в студёной воде. Они не давались мне в руки, и я никак не мог разглядеть, являются ли они явью или же продолжением моих бредовых снов…

* * *

Тот день, когда я посетил экстрасенса, был выходным. Так что наутро мне пришлось встать, побриться и отправиться на работу (кстати сказать, ночь я провёл спокойно, без сновидений). Первым, кого я увидел, придя в офис, был Димон, почему-то растерявшийся при виде меня.

– Ну, как ты? – испуганным шёпотом спросил он.

– Нормально, – пожал я плечами. – А ты?

– Тоже, – досадливо отмахнулся он. – А вот тот парень, так он просто с ума сошёл! Все про тебя мне болтал что-то. Говорил, что ты не человек… – Димка глупо хихикнул и внимательно посмотрел мне в глаза. – Прикинь, да?

Я тоже посмотрел в растерянно-настороженные глаза своего приятеля.

– Пить ему надо меньше, – ответил я. – Или закусывать больше. Придурок он, вот и всё.

– А что он тебе сказал? – поинтересовался Дима.

– Да ничего он мне не сказал, идиот, – махнул я рукой. – Вытаращился на меня как баран на новые ворота и спросил, сколько мне лет… Вот и всё…

– Ты понимаешь, – Дима покачал головой, – у меня тоже… В смысле всё допытывался, сколько тебе лет… И он ещё всё спрашивал у меня, что такое… Сейчас, погоди, я записал даже. – Димка торопливо достал из кармана блокнотик и принялся его листать. – Вот! Про какой-то Лаоэрт спрашивал. Что это такое, а?

– Откуда я знаю?! – дёрнул я плечом. – Придурок какой-то он, а не экстрасенс. Где ты его вообще откопал…

– Точно, – подтвердил Дима. – И чего это нас к нему понесло?!

Я не стал ему возражать, что понесло к нему не нас, а конкретно его, Димона. И возражать я не стал только лишь потому, что вдруг понял, что само это слово – «Лаоэрт» – кажется мне не таким уж и незнакомым. И слово это почему-то вызвало в моей душе целый каскад очень неприятных эмоций, граничащих с самой настоящей ненавистью. И тут же в памяти всплыло совсем уже непонятное, но ещё более неприятное мне слово – «инкс». И словно поток холодной воды окатил меня с головы до ног. Без сомнения, я уже неоднократно слышал эти слова. Вот только никак не могу припомнить, при каких обстоятельствах и что вообще они обозначают.

Но зато я отчётливо вспомнил, как именно звучал вопрос того колдуна насчёт моего возраста. Ведь он, если уж быть до конца точным, спросил не сколько мне лет, а сколько мне веков…

– 2 —

Что мне больше всего нравится в моей работе, так это сдача проекта. А точнее – ресторанные застолья после них. Не знаю, как это бывает у других дизайнеров, а те заказчики, что попадались мне, чуть ли не долгом своим считали обмыть готовый проект именно со мной. Не скажу, чтобы я особо такой практике сопротивлялся. Первые несколько раз, правда, я отказывался, потому что не хотел оставаться в долгу и вообще я не особенно приветствую переход рабочих отношений в дружеские. Но потом я решил, какого чёрта?!

Не знаю уж, как моим заказчикам это удаётся, но так или иначе, а в результате они мне всегда за работу недоплачивали. Хоть немного, хоть самую капельку! Такое впечатление, что их специально этому обучали в детстве, возможно даже пороли ремнём, если не удавалось развести какого-нибудь дизайнера на бабло. Или это у них религия такая, секта какая-нибудь, Тайных Недоплачивателей…

Конечно, пожрать и выпить на всю недостающую сумму было просто невозможно, но я очень старался. И всегда брал с собой кого-нибудь из знакомых девчонок, для компании. И дело тут не в деньгах даже, а в принципе. Я же выше уже говорил: какого чёрта?!

Очередной проект я сдал через четыре дня. И ещё накануне я предупредил Таню, чтобы она ничем не занимала свой вечер. Таня вообще считала меня чуть ли не богом-творцом, и от всех моих работ приходила в стонущий экстаз. А этот раз нам предстояла вечеринка именно в кабаке, который работал я. Так что тут ещё появлялась возможность и лишний раз похвастаться.

Официальная часть обеда уже прошла – в том смысле, что заказчик посидел немного с нами, выпил за успех предприятия, попрощался и велел ни в чём себе не отказывать, – прошла и основная часть обеда, и мы с Таней уже совсем собрались отправиться домой; вот только вино допьём, и поедем…

Не знаю даже, откуда возле нашего стола нарисовался вдруг этот хрен. Это было изрядно подвыпившее и потому чрезмерно словоохотливое лицо предполагаемой национальности, которое пыталось рассыпаться в любезностях на смеси русского и ещё какого-то языков, и пригласить Таню на танец. Пьян он был сильно, потому что на все отказы принимался удивлённо оглядываться по сторонам. А когда к нему обратился уже я, он вообще, как мне показалось, не понял даже, откуда исходит голос. И к своей цели он пёр настолько настойчиво, что мне пришлось его слегка отодвинуть рукой.

Нет, правда! Именно слегка отодвинуть, я не толкал его и уж тем более не бил. Но представитель дружественного нам общества запутался в собственных ногах и оказался на полу, оглашая воздух уже совершенно неразборчивыми тирадами. Но самым неприятным было то, что его тут же кинулись поднимать – пятеро крепких и намного более трезвых его собратьев по разуму. И взгляды, которыми они одарили нас, выводя своего полутрупного товарища из зала, ничего хорошего не предвещали.

Таня стиснула мою ладонь и испуганно глянула на меня. А дальше у меня вдруг снесло крышу.

Я не задира и в драки лезть не люблю. Я вообще не люблю драк и всячески стараюсь избегать их. Но сейчас меня окатило таким сложным фонтаном чувств, что их и описать даже трудно. Ведь понятно же, что как бы ни были пьяны эти пятеро, со всеми мне просто не справиться. Но я вдруг громко свистнул им вслед, и когда они обернулись, широко улыбнулся и показал им средний палец. Не помню, возможно даже я беззвучно прошептал им что-то одними губами, что-то матерное – каждый ведь знает, какими словами легче всего задеть подобных людей.

– Ты что, охренел?! – испуганно (и громко, слишком громко на мой взгляд) проговорила Таня. И по лицам этой компании я понял, что они превосходно её услышали. Но мне, на удивление, сейчас было не до того; я упивался новыми для меня ощущениями.

Сложными ощущениями, непередаваемыми. Во мне возникла твёрдая уверенность, что никто и никогда не имеет права вести себя со мной так, как эти люди. Потому что я… я не такой, как они. Я не такой, как все – выше них, лучше, и прав у меня больше… больше всех. И дело тут совершенно не в национальности, образовании или ещё чём-то таком, цивилизованном. А дело здесь… Хрен знает, в чём тут дело, но таких, как они – миллионы. А таких, как я – единицы. Избранные единицы…

Ощущение могущества, вседозволенности и безнаказанности, силы и уверенности в себе захлестнули меня настолько сильно, что даже на миг закружилась голова. Я обернулся к Тане и внезапно почувствовал растерянность. Мне на миг показалось, что рядом со мной находится (должна была находиться!..) совсем другая женщина. Но рядом со мной сидела Таня – испуганная и встревоженная. Таня, а не какая-то иная, неизвестная мне (позабытая мной?..) женщина. И моя Таня была до смерти напугана всем происходящим.

– Пойдём отсюда, – бормочет она и в голосе её явно слышится паника.

Я киваю, провожаю взглядом скрывшуюся за дверью компанию и выбираюсь из-за стола. Рядом оказывается официант, он тоже выглядит обеспокоенным и взгляд его всё время упирается в дверь, за которой скрылась пьяная компания.

– У вас проблемы? – осторожно спрашивает он.

– Нет, что вы, – улыбаюсь я. – Все в порядке.

Таня смотрит на меня, как на идиота.