Крылья.

Уиллисис осторожно постучал в невысокую резную дверь покоев Королевы.

Пропел пружинный механизм, и дверь медленно отошла в сторону.

Храмовник склонил голову и вошел внутрь.

Все было по – прежнему.

Висели под потолком огромные шары с отборными Светляками, которые давали сильный мягкий желтоватый свет.

Дорожка из полированного камня, вела от дверей к трону.

Трон был пустым. Уиллисис задернул глаза фильтрующей пленкой и тщательно осмотрелся.

Если бы сторонники мятежного генерала прятались в нишах или за складками тяжелых штор, то он наверняка бы их увидел. Однако в зале не было никого, как в прочем и самой королевы.

Храмовник не должен поддаваться чувствам. Холодный расчет и логика – то в чем служители Храма были особенно сильны, но предательский холодок опасения потек по спине.

Уиллисис сжал губы в нитку.

Передернул плечами, глубоко вздохнул и выдохнул.

Не могло быть такого, что бы повстанцы решились уничтожить кого – либо из Династов.

Династы и Город – это одно, и тоже.

– Королева! – Выкрикнул Уиллисис звонко, подняв голову так, чтобы звук его голоса распространился максимально далеко.

Эхо заметалось под высокими сводами, обессиленное угасло, отразившись от стен не менее десяти раз.

– У меня нет ничего кроме новостей! – еще повысил голос Храмовник и двинулся к трону.

Королева должна быть жива. Если жива Королева, то жив и Город. Если жив Город, то и Храм будет служить его жителям. Все неизменно и незыблемо, как столетия назад.

Неспешный, величавый, истинный служитель Храма он двигался мягко, словно плыл над каменными плитами. Тога скрывала его движения, и могло показаться, что он уже давно перестал быть человеком, и превратился в существо без плоти и крови, которому предписано вечно стоять на страже своей Веры.

– Я здесь, Храмовник… – Раздался негромкий, утомленный голос Королевы. Он шел из-за широкой портьеры с голубым в серебряных искрах знаком Больших Парных Крыльев.

– С вами все в порядке? – Озабоченно осведомился Уиллисис. Портьера шевельнулась. Тяжелые складки отошли в сторону, и в тронном зале появилась Королева.

Высокая, стройная, ослепительно прекрасная.

– Не паясничайте, Уиллисис… – Устало отозвалась Королева. – Уотервей не мог причинить вреда Династу.

– Но он был весьма резок в своих высказываниях! – Склонился в поклоне Уиллисис. Он был рад видеть Королеву в полном здравии.

– Генерал был против правления Династов в Городе?! – Королева подошла ближе. Длинный невесомый шлейф платья едва слышно шуршал от ее плавных и точных движений.

– Он был против всего, Королева. – Выпрямился без приглашения Уиллисис.

– Наверное, он заслужил на это право. Хотя, сомнения в Вере – самое тяжкое преступление против Города.

– Сомнения в Вере? – Скептически поджала губы Королева.

Она подошла к столику, за которым они обычно беседовали, присела сама, и пригласила жестом присесть Уиллисиса.

Храмовник неторопливо опустился на стул.

Стол, как и прежде, был уставлен яствами, но он не притронулся, ни к вину, ни к замечательным грибам ни к мясу.

– Ты не хочешь есть? – Удивилась Королева. Покачала головой с укоризной.

– Для того чтобы пройти сюда, я полагаю, тебе пришлось потратить много сил.

Уиллисис почтительно склонил голову в полупоклоне.

– Спасибо, госпожа, но трапеза может подождать. Новости нужно подавать свежими иначе они перестают быть новостями. – Королева оживилась.

– Ты что-то узнал о Самсоне и Вере? – Уиллисис покачал головой.

– Не так быстро, госпожа. Всему свое время. Может быть, мы вначале поговорим о мятежниках? – Королева покачала головой.

– Прости, Храмовник, но твое присутствие здесь говорит о том, что вопрос решен. Уотервей?

– Он казнен, госпожа. – Поклонился Уиллисис. Королева поклонилась в ответ.

– Он был приговорен к смерти еще два года назад. Кто-то должен был привести приговор в исполнение, Храмовник.

– Два года достаточный срок для того, чтобы Город немного развлекся.

– Незначительные потрясения только ему на пользу. Не так ли? – Королева выразительно посмотрела на кувшин с вином.

Уиллисис расторопно взялся за искусно изготовленный сосуд и налил в высокий бокал ровно треть, как и предполагал этикет.

Затем он налил вина себе и пригубил, едва смочив губы.

В присутствие Династов гость обязательно приступал к трапезе первым.

Королева благодарно кивнула Храмовнику и отпила из своего бокала.

– Надеюсь, казнь была достаточно показательной? Ты доказал превосходство Храма?

– Вне всяких сомнений, Королева. – Уиллисис отпил из своего бокала. Бережно поставил его на стол.

– Этот мятеж двенадцатый, Королева.

– Я помню, Уиллисис. – прервала Королева, Храмовника.

– И я знаю, что ты мне сейчас скажешь. Ты скажешь, что Город помнит о предыдущих мятежах, и теперь начинает сомневаться в их естественном происхождении.