Дюжина гвоздей в крышку гроба либерализма

Затем подумалось, что интеллектуалы, уподобившись простолюдинам, поддались тезису о власти народа как высшем благе. При этом они посчитали за народ людей, подобных себе, а о том, что недалёких простолюдинов в десятки раз больше, не подумали. Видный теоретик ХХ века Г. Моска считал, что всеобщее избирательное право приводит к упадку правящего класса, поскольку на политическую сцену выходят малообразованные массы. Ещё более резок был Мопассан, заявивший, что «демократия – власть дураков, поскольку их всегда больше, чем умных».

«Если народ – лишь сумма индивидуумов, а индивидуум вполне может ошибаться, то сумма ошибочных мнений без всяких проблем ведет к общей ошибке», – заметил Сергей Кара-Мурза.

Аристотель считал, что при демократии страной управляют демагоги вместо лучших людей. Лучшие граждане подвергаются преследованиям. Подобная демократия напоминает тиранию. Что мы и наблюдаем в современном мире, и очень странно, что интеллектуалам так нравится «власть народа».

После всех этих безуспешных попыток понять загадку интеллектуалов в голову пришла мысль, что они, всецело отдавшиеся либеральной демократии, чего-то не додумали. Вероятно, ход их рассуждений таков: если мне от прав, свобод и демократии хорошо, то значит и всем хорошо. И эта мысль многое объясняет, возможно, она и убеждает человека принять либерализм в душу.

Однако если немного подумать, то сразу возникает два вопроса: 1) а всем ли хорошо, если мне хорошо? 2) а хорошо ли обществу, когда его отдельным членам хорошо?

На первый вопрос есть теоретический и практический отрицательный ответ. Начну со второго. По многочисленным социологическим опросам более половины населения нынешней России недовольны предоставленными правами и свободами, многие и вовсе хотят вернуться к социализму.

Тут, конечно, последует возражение, которое сразу уведёт нас в сторону: «А где ты видел в России права, свободы и демократию?» Поэтому не будем задерживаться на опросах и перейдём к мнению авторитетного теоретика.

Эрих Фромм, который, между прочим, был приверженцем и демократии, и либерализма, писал в книге «Бегство от свободы» следующее: «мы гордимся, что в своём образе жизни человек теперь не зависит от внешних властей, уже не диктующих ему что делать и чего не делать. Но не замечаем роли таких анонимных авторитетов, как общественное мнение и «здравый смысл», которые так сильны именно потому, что мы готовы вести себя в соответствии с ожиданиями остальных, что мы внутренне боимся как-то отличаться от них».

Что касается обозначенного выше второго вопроса, то и на него существует отрицательный ответ. Человеческое общество является открытой системой, подчиняющейся общей теории систем. Известно, что система – нечто большее, чем сумма её составных элементов. То есть в нашем случае, «всем хорошо» совсем не значит хорошо самой системе. А если системе не очень хорошо, она теряет устойчивость и распадается. Что мы на практике и наблюдаем в либерально-демократической Западной Европе, где хорошо всем – от законопослушных граждан до разного рода меньшинств, заключенных и мигрантов. Но государства гибнут, всё меньше коренных европейцев, всё больше народов других рас, которые вовсе не собираются развивать европейскую культуру и которым гораздо ближе месть за своё колониальное прошлое.

Эксперт сообщества на «Яндекс Кью» Александр С. подметил ещё одну причину приверженности интеллектуалов к либерализму: «право на свободу слова и свободу совести, причем под этими правами всегда понимается возможность противоречить власти в каких-то вопросах. Всё это ложится как бальзам на душу постсоветского интеллигента. Свобода поносить любую власть и не нести никакой ответственности за это. Свобода думать о себе как об источнике любой власти».

Интеллектуалы с самого детства замечают своё превосходство над сверстниками, что формирует в них высокомерие. Когда же они видят, что бездари и проходимцы опережают их в карьере и они ничего не могут с этим поделать, в них начинает скапливаться жажда мести. Но выход она может найти только в язвительных словоизвержениях на кухне, в СМИ, в интернете. И либеральная демократия этому как раз и способствует.

Люди прислушиваются к мнению интеллектуалов, дескать если такой умный человек считает демократию и либерализм прогрессивными явлениями, то так оно и есть. Но тут речь совсем о другом. О правильности личных свобод и мнения большинства интеллектуалы в данном случае и не думают, их привлекает исключительно возможность отомстить тем, кто, по их глубокому убеждению, несправедливо занял их место в социальной лестнице.

«Многие интеллектуалы считают себя незаслуженно оттеснёнными от влияния на дела общества», – в этой связи писал Валерий Чалидзе, поэтому они настроены критически к истеблишменту.

Однако, став приверженцами либеральной демократии, интеллектуалы стали копать под самих себя, ведь такому порядку они не нужны. «В современном обществе умные люди становятся отщепенцами, – говорит профессор НИИ морфологии человека РАМН Сергей Савельев. – Чтобы посредственность чувствовала себя более успешной (а посредственностей всегда большинство), наиболее умных изгоняют из любых коллективов. Мы становимся все более глупыми, зато более социализированными».

Итак, либеральная формула «Если мне от прав и свобод хорошо, значит и всем хорошо» неверна в принципе. Она не работает, иначе не разрушались бы семьи и мигранты не замещали европейцев в их же странах. А не работает потому, что ложен изначальный либеральный посыл, зафиксированный во Всеобщей декларации прав человека: «Все люди рождаются честными и порядочными, но общество их портит». Обращение «Все» может иметь отношение к общественным животным, но только не к людям, потому что первые живут по заведённым правилам, а вторые стараются их обойти. Среди людей преобладают те, для кого «своя рубашка ближе к телу», поэтому в любом обществе нет всех. Большевистский лозунг «Всем! Всем! Всем!» рассчитан исключительно на стадный инстинкт, никакого научного обоснования у него нет.

Если опять же вспомнить о том, что мы живём в системе, то в ней принцип «мне хорошо, значит хорошо всем» также не действует и, подозреваю, тому должно быть математическое подтверждение (законы системы достаточно точны). Системе в первую очередь требуется устойчивость и стабильность, а либеральный подход дробления целого на отдельные не связанные между собой атомы никак не может этому способствовать.

Согласно принципу бритвы Уильяма Оккама, не нужно усложнять то, что можно объяснить просто; не нужно вводить дополнительные понятия и категории, если для доказательства какой-либо истины можно обойтись без них. Этот принцип великий философ придумал как будто специально про либеральную демократию. В самом деле, зачем городить огороды, разделяя власть на независимые ветви, создавая многочисленные конкурирующие между собой политические партии, зачем устраивать сложные и дорогостоящие всеобщие выборы и ещё десяток подобных «зачем»? Всё можно и нужно сделать гораздо проще и эффективнее. Современному миру очень не достаёт Оккама. Представляю, как бы он искромсал своей бритвой либеральную доктрину!

.

«Свободный» и «несвободный» мир на глобусе и в перспективе

«Идти скоро, идти вперед – не значит непременно к высшему и лучшему… Идти все вперед и все быстрее можно к старости и смерти, к бездне».

    Константин Леонтьев

Комментаторы прошедшего в 2022 году саммита Большой двадцатки на острове Бали отметили, что страны участники разделились на две равные части: одну половину составил «свободный» мир, другую – «несвободный». Они как бы сразу дали понять, что первые – положительные, передовые, прогрессивные, а вторые отстали в развитии, придерживаются принципов, которым место на свалке истории.

Однако далеко не все представители «несвободного» мира согласны с такой трактовкой, есть и прямо противоположное мнение. И, наверное, стоит разобраться, кто прав.

Начать, очевидно, следует с терминологии. Что подразумевается под словом «свободный»? Это означает не авторитарный, то есть либерально-демократический. Либералы, как известно, пуще самого чёрта боятся авторитарной власти. Она, по их глубочайшему убеждению, может быть только и исключительно деспотической и несправедливой.

Надо признать, что нередко так и бывает, только это отнюдь не означает, что не следует бороться за справедливую авторитарную власть, что её не может быть в принципе. Была справедливая власть и в империях, и в современных государствах (в Сингапуре, например). Либералы же видят путь только в дроблении и ограничении власти, в её максимальном ужатии.

Думаю, что вопрос, какое государство более правильно – авторитарное или либерально-демократическое – можно легко разрешить, если поразмышлять о перспективах развития.

Начну всё же с небольшого экскурса в историю. Мир был авторитарным тысячи лет. При этом его не сотрясали великие войны, революции и чудовищные экологические катастрофы.

Но стоило некоторым известным мудрецам XVII–XIX веков раскачать лодку своими, идущими вразрез с общепринятыми, установками, как мир со всё возрастающим ускорением стремительно полетел в пропасть. Две самые страшные войны в истории, ужасы концлагерей, кровопролитные революции, небывалый размах наркомании, невиданное количество суицидов, истребление всего живого на планете и превращение её в гигантскую помойку.

Всё это сделала так называемая «свобода личности», когда всякому человеку (в том числе такому, кого к людям можно отнести только по анатомическим признакам) дозволено жить как вздумается, в соответствии с наличием или отсутствием внутреннего стержня, морали, совести и т. д. Единственное ограничение – не мешать другим так же жить. А это есть ни много ни мало – формула самоуничтожения общества.

Если называть вещи своими именами, то «свободный» мир правильнее назвать «миром эгоистов», ведь им всё отдаётся в угоду. Эгоист (обыватель, собственник, потребитель) объявлен высшей ценностью – когда такое было?! И как церковь это терпит? Да и чем обычный обыватель такое заслужил?

«Вселенная в обществе потребления должна вертеться вокруг индивида, повинуясь любым его прихотям и желаниям, – пишет Владимир Легойда. – Мир вокруг воспринимается как большой бутик, в котором клиент всегда прав. Единственное, что тебя ограничивает, – это твои финансовые возможности; единственные, кому ты уступаешь, – это те, у кого эти самые возможности выше твоих».

Глашатаи либерализма бессовестным образом проталкивают мысль, что только свободный человек может самосовершенствоваться и достигать чего-то высокого. Но это совершенная ложь, поскольку к высокому стремится весьма небольшой процент населения – это давно доказано социологическими исследованиями. Да и известно об этом с древних времён. Основная же масса только потребляет и живёт исключительно ради удовлетворения запросов собственного тела.

«Для того чтобы познать свойства государства, необходимо предварительно изучить склонности, аффекты и нравы людей», – учил Томас Гоббс.

По словам Константина Леонтьева, либерализм «одинаково враждебен для любой страны, стремящейся сохранить свои исторические начала». В статье «Панславизм» он пишет: «Одни успехи и одни неудобства; схожие уставы – одинаковый быт; сходные вкусы – сходное искусство; сходная философия жизни – одни и те же требования, одни и те же качества и пороки, однородные наслаждения и однородные страдания… Везде суд присяжных, везде конституции, везде пар и телеграфы, везде аграрный вопрос и стачки рабочих, везде открытая борьба капитала и труда, везде французская мелодрама, итальянская опера и английский роман».

К чему приведёт нашу планету «свободный» мир? Только к всеобщему концу и это видно уже сейчас. «Свободный» мир горит от натиска людей из «несвободного» мира.

«Зачем мне работать?» – решили граждане «свободного» мира. Лучше я приглашу нищих жителей «несвободного» мира, которые выполнят за меня любую работу.

«Свободной» расы и вовсе скоро не останется, потому что её представители свободно решили не обременять себя рождением детей. Так, мол, легче прожить. Для этого они так же свободно меняют ориентацию и пол. 75 % населения Западной Европы живут внебрачно.

«Можно ли считать процветающими западные страны, население которых вымирает, а их исконные земли захватываются пришлыми народами, остановить которые люди Запада уже не способны?» – задаётся вопросом Валерий Слёзин.

Русский философ Константин Леонтьев любое развитие разделял на три цикла. Первый цикл: полная дифференциация – неравенство видов в природе, людей, классов и т. д. Благодаря неравенству, различию происходит пышное развитие и цветение всего бытия. Второй этап – начинающееся смешение, уравнивание. И третий, самый худший этап – наступление полного равенства. Появление застойного болота, когда все цвета и краски смешиваются в единый серый фон, где нет ни ярких личностей, ни смелых поступков, ни героев, есть только серый будничный быт.

Противоречия либеральной доктрины углубились с возникновением постмодернистского либерализма, когда стало происходить размывание понятий добра и зла. В этом Русская Православная Церковь видит проявление апокалипсиса.

«Деградация европейского населения приводит к постепенному вытеснению его более полноценным иммигрантским контингентом», – справедливо заметил Валерий Слёзин.

«Усредненный западный социум превратился в аморфную массу и становится абсолютно беззащитен против архаичного общества», – пишет Михаил Веллер. – Потому что архаичное общество – это система жесточайших императивов и табу. И, когда тысяча чеченцев переселяется в Берлин, они делают с Берлином всё, что хотят. Потому что они храбрые, наглые и сплочённые. И у них жёсткие представления о том, что можно и чего нельзя. А западные гуманисты лишь разводят руками».

Почему же «несвободный» мир побеждает «свободный» и скоро заменит его вовсе? Может быть, всё же он более правильный?

Именно так и наилучшим тому подтверждением является окружающая нас Природа, Вселенная, Мироздание, устроенные как раз по авторитарному принципу. В соответствии со строгими и неизменными законами, иерархией и порядком.

Об этом блестяще высказалась Кимма на сайте «Проза. ру» в эссе «Свобода, Демократия и Лезвие Бритвы»: «Разумность и красота – это есть нечто жёстко связанное, «несвободное». Атомы графита не так жёстко связаны, как атомы алмаза. Но именно алмаз сияет великой ценностью и поражает своей силой. Силой, в которой скрывается вечность».

Преимуществу авторитаризма перед либеральной демократией посвящена масса книг. Но они не убеждают эгоистов, которым хочется побольше материальных благ и лёгкой приятной жизни. К сожалению, эгоистов в человеческой массе слишком много и это вселяет тревогу. Что ещё хуже: эту тревогу разделяют далеко не все. И совсем плохо: тех, кто о ней предупреждает, пренебрежительно называют упёртыми пессимистами, алармистами и т. п.

Либерализм как форма религии

«Я действительно ненавистник тоталитарной секты либералов, потому что не просто убедился на опыте, но и теоретически доказал, что основной догмат этой секты – вера в благотворность неограниченной свободы личности без оглядки на общество».

    Анатолий Вассерман

В наше время некоторые политологи причисляют идеологию Советского Союза к своеобразной форме религии. В качестве доказательств приводят такие доводы: как и в традиционных религиях человеку предлагалось просто верить в непогрешимость и вечность марксистко-ленинского учения, в ведущую роль коммунистической партии, в неизбежность краха капитализма и его последующей заменой на социализм, в светлое коммунистическое будущее и т. п. Эти политологи, как правило, являются либералами.