Список врагов: Бог

– …Неужели?

– …Не может быть!

– … с Логосом? От него уже 16 лет ничего не слышно.

Проповедник продолжал:

– С Лектемом Логосом! Преступником, еретиком, Неилинопопрателем и убийцей! Он всё ещё скрывается и плетёт заговоры против нашего короля! А если он помог мальчишке – значит Моут Лиднарт вознамерен вместе с ним уничтожить нашу церковь, нашего короля и наш мир!

– Ложь! – едко прошипел Моут себе под нос, сжимая зубы от злости. Ему повезло, что его никто не услышал.

– В данный момент, стража составляет подробное описание преступника Лиднарта. С завтрашнего дня его портрет можно будет увидеть на церковной доске с южной стороны от храма и на других листовках по всему городу. Так же описание будет передано во все города, сёла и на границу Урийских земель. За поимку преступника полагается дом в Унелиане, а также личная встреча и благословение от пресвятого помазанника Йозепа! Будьте уверены, преступник будет найден, а Урийские земли и славный город Веланиум сможет снова спать спокойно! Стража действует безжалостно, а Неилина справедливо, так что до поимки у Моута Лиднарта не будет ни дома, ни безопасности, ни друзей и жизнь его уже никогда не будет такой, какой была до его ужасного преступления!

Глава 3. Знакомство с новой жизнью

Моут врос ногами в землю. Если минуту назад в его душе жила надежда, что всё обойдётся – сейчас всё было ясно. Боль в руке и ноге не спадала. Он стоял в толпе возле проповедника, продолжавшего вещать на другие темы, и не слышал ни его, ни гудящей толпы. Он уставился в одну точку, едва стоя на ногах.

«Я больше никогда не увижу родителей. Не побываю в нашем доме. Не почитаю на своём чердаке. Не увижусь с Ксиа. Что же мне делать?»

Он медленно развернулся и пошёл дальше по рынку, даже не думая о какой-то маскировке. Ему было уже всё равно, поймают ли его. Какая разница, если в любом случае, ничем хорошим для него это не кончится? Он продолжал идти, сам не зная куда. Вокруг него всё расплылось. Он не замечал прохожих, врезаясь в них, не обращал внимания на назойливых торговцев, сующих свой товар чуть ли не в лицо. Он шёл, глядя в одну точку и, казалось, даже ни о чём не думал.

Когда к Моуту снова вернулась возможность хоть немного рассуждать, уже вечерело. Моут вспомнил о помойке, недалеко от рынка, куда торговцы скидывают мусор и отходы. Это переулок, который заканчивается поворотом налево и почти сразу тупиком. Там не самые лучшие виды, и уж тем более запахи, так что заходящие туда торговцы часто даже не заглядывают за угол, а просто бросают всё накопившееся не глядя. Отходы оттуда выносят работники рынка раз в два дня. Он направился туда. Определить, будут ли сегодня выносить отходы, было просто. Если огромный бак заполнен на две трети – значит сегодня первый день. Если он забит доверху, а рядом с ним уже накопилось несколько дополнительных куч – сегодня придут работники. Моуту повезло. Хотя неполная забитость бака вовсе не делала это место более привлекательным. На земле были разбросаны гнилые фрукты и сырые куски протухшего мяса. Очевидно, торговцы, выбрасывающие их, даже не потрудились посмотреть, куда бросают свой мусор. Иногда подобные поступки порождали ссоры с работниками рынка, но это далеко не всегда убеждало торговцев подходить к баку поближе. Запах здесь был такой, что люди, чья лавка или палатка находилась в менее 50-ти метров от этого места, получали жалование от главы рынка больше остальных, потому что работать здесь довольно неприятно. Но Моут даже не поморщился. Не было у него на это сил. Он доковылял к баку, взял из него пару каких-то коробок, обошёл его, убедился, что здесь никто из торговцев его не заметит, разорвал коробки, используя только правую руку и зубы, бросил их на землю, упал на них и почти сразу уснул.

Пробудился Моут на следующее утро. Не сказать, что он был бодрым, но, по крайней мере, он чувствовал достаточно сил для того, чтобы встать и куда-нибудь направиться.

«Но куда? И стоит ли? Если меня поймают, то поместят под стражу, или убьют. Не будет ли это лучше, чем провести всю жизнь так, как я провёл последний день?»

Моут поднялся и сел на свою импровизированную постель. Как только он начал шевелиться, его руку пронзила острая боль. Но она не сделала ему хуже. Наоборот, даже взбодрила. Боль заставляла его чувствовать, что он ещё жив, что он ещё может что-то предпринять.

«Что вчера произошло? Неилина похитила душу Ксиа за нарушение 3-го Закона? Почему не похитила меня? Может, потому что я лишь наблюдал? Тогда почему помазанники отдали приказ меня арестовать? Как они общаются с Неилиной? Они исполняют только Её волю, или действуют от себя…»

В голове у Моута один вопрос сменялся на другой. Не успевал он мысленно предложить себе ответ на один из них, как в голове появлялись два новых. Так, в этом, казавшемся нескончаемым процессе Моут провёл около получаса. Его вернули к реальности дикий грохот мусорного бака, свидетельствовавший о том, что торговцы стекаются на рынок и начинают рабочий день, а так же урчание в его собственном животе. Последний раз Моут ел прошлым утром, дома, со своей семьёй.

«Что ж… надо что-то поесть».

Благодаря последним рассуждениям, Моут уже чувствовал себя лучше, чем полчаса назад. Во-первых, мыслительная деятельность всегда отвлекает от эмоций, нагружая мозг так, чтобы на чувства не оставалось ресурсов внимания. Во-вторых, Моуту это всегда поднимало настроение. Ведь именно ради этого он общался с Ксиа наперекор родителям, именно ради этого он построил тайный чердак у себя дома, именно ради этого он нарушил один из главнейших законов человечества. Процесс познания, бесконечные загадки мира, ощущение того, как мозг становится чуть совершеннее и сложнее, чем был вчера. Это всегда давало Моуту сил двигаться дальше. Сегодня этот процесс не сделал его полностью счастливым – уж слишком много произошло препятствующих событий. Но, по крайней мере, сейчас Моут уже чувствовал, что ему есть ради чего вставать и пытаться что-то сделать.

Он пододвинулся к краю бака, опираясь на одну руку, сел и дотянулся до нескольких гнилых фруктов, лежащих неподалёку. Он выискивал на них места, которые выглядят хотя-бы немного съедобно и пытался съесть из них как можно больше, периодически плюясь со страшной гримасой, когда случайно разжевал уж очень невкусное место. Теперь, в его голове уже начали появляться мысли о собственном комфорте. Он заметил, что некоторые фрукты сноснее других, заметил, что ему очень неудобно сидеть на твёрдой земле, заметил, что это место просто отвратительно смердит и отсюда хочется уйти как можно скорее. Но сперва надо съесть всё, что получится. Другого шанса уже может не представится. За следующей партией фруктов Моуту уже пришлось встать. Дотянуться до них он уже не мог. Подобрав столько, сколько смог унести, он снова вернулся за бак. Чем более сытым он становился, тем больше ощущал, какую гадость он суёт себе в рот. Мягкое, коричневое, вонючее, с хрустящим песком на зубах…

Ещё несколько фруктов и Моут понял, что ему хватит. У него проскользнула мысль взять несколько с собой, но он её быстро отмёл. Во-первых, положить некуда, а во-вторых, они ещё сильнее испортятся по дороге.

Наевшись, он стал ползти вправо, не вставая на ноги. Там, в углу, была лужа, оставшаяся от позавчерашнего дождя. Делать нечего, чистой воды ему сейчас не найти. Он наклонил голову к луже и стал высёрбывать оттуда воду до тех пор, пока не напился. Это было мерзко. Он ещё никогда не пил из лужи. И уж тем более, никогда не чувствовал восстановление сил благодаря противной, коричневой воде.

«А теперь…» – Моут поднялся на ноги и глубоко вдохнул, как бы говоря самому себе, что приключения продолжаются и он к ним готов – «Надо найти врача».

Прежде, чем выйти из переулка, Моут снял куртку. Вчера он прошёл в ней через полгорода, наверняка нашлись люди, которые сообщили страже, как он выглядел. А значит его одежда – главный опознавательный знак. Но идти в рубашке тоже было нельзя. Левый рукав от локтя до кисти был залит кровью. Моут, кривясь от боли, намотал снятую куртку на рукав, чтобы кровь не бросалась в глаза прохожим. Рубашка была далеко не такая грязная, как куртка, так что теперь, если не приглядываться, по нему и не скажешь, что вчера он чуть не умер в грязном подземелье, а сегодня ночевал на помойке. Моут стал выходить из переулка, стараясь идти как можно медленнее, чтобы его хромота была малозаметной.

«Первым делом надо найти доктора Хизира. Он всегда был другом нашей семьи. Может быть, если я скажу ему, что меня подставили, он поверит и поможет мне».

Дом доктора Хизира находился в полумиле к востоку от рынка, а путь к нему как раз пролегал через церквушку, рядом с которой вчера вещал проповедник.

«Отлично. Значит, будет возможность взглянуть на своё описание и узнать, на что нельзя быть похожим»

Моут обошёл церковь на восток с южной стороны. С утра у церкви было не очень много народу, молитвы должны были начаться через несколько часов. Да и рынок Моуту удалось пройти без проблем, потому что в это время открылась только пара лавочек. Он на полминуты остановился возле церковной доски и прочёл своё описание.

«Всё ясно. Пока на улицах ещё мало людей – надо спешить к доктору Хизиру».

Через полчаса, Моут уже подходил к улице, на которой живёт доктор. Кратчайшим путём на эту улицу было узкое пространство между двумя домами, которое Моут решил преодолеть, чтобы не идти в обход. В этом проходе в ширину плеч мог поместиться только один человек. Но он шёл боком для того чтобы случайно не задеть стены и не испачкать рубашку. Стены были очень ветхими, с одной из них сыпался песок и торчали кирпичи.

Не прошёл он и половины узкого прохода, как в конце него появился человек в чёрной куртке поверх зелёной фуфайки. Сердце Моута, казалось, сделало скачок, который мог бы выступать на соревнованиях по прыжкам в высоту.

«Пожалуйста, только не за мной» – промелькнуло у Моута в голове. В этот момент у него промелькнуло много всего. Его мозг от страха стал работать беспорядочно и выдавать куски старых воспоминаний, а так же мыслей по поводу текущей ситуации.

«Может, просто житель дома? Или случайный прохожий? Может, просто скажет, чтобы не ходил здесь?»

Но эти мысли резко потеряли свою актуальность, когда человек в проходе достал из-за спины короткую дубинку и крикнул: – Держи его!

Мозг стал работать ещё быстрее: «Что делать? Как сопротивляться? Мне не одолеть его в ближнем бою с моими травмами! Кому он крикнул? Тут есть кто-то ещё?»

Через секунду Моут услышал резкий шорох сзади себя. Вначале прохода, там, где он только что прошёл, стоял ещё один мужчина с дубинкой. Так как он был ближе к Моуту и стоял с другой стороны от солнца, его удалось разглядеть лучше. Он был лет 45-ти, невысокий, полноватый, с грубыми очертаниями лица и тёмными волосами.

«Мне нельзя подпускать их к себе, иначе мне конец! Но как мне справится с двумя на расстоянии?!»

В панике и лихорадочном поиске решений, Моуту, вдруг пришла в голову идея. Он протянул правую руку к ветхой кирпичной стене, вытащил оттуда первый попавшийся кирпич и что есть мочи кинул его в ногу ближайшему неприятелю. Тот вскрикнул от боли и, взявшись за ногу, упал на землю. Кирпич попал очень хорошо, прямо в голень. Так что кость вряд ли осталась целой. Моут, стараясь не терять ни секунды, прыгнул, опираясь на здоровую ногу в сторону упавшего. Последние два движения, хоть Моут и старался сделать их здоровыми конечностями, причинили ему сильную боль. Он сжимал зубы, стараясь не кричать, чтобы не привлечь других людей.

В это время первый нападавший, стоявший чуть подальше, но всё равно довольно близко, вскрикнул:

– Ах ты тварь!

С этими словами он тоже начал доставать кирпич из стены, чтобы отомстить Моуту за друга и не уступить противнику преимущество в расстоянии.

Моут же, напрыгнув сверху на поверженного врага, закрыл ему рот правой рукой и крикнул в сторону второго:

– Стой!

Нападавший на секунду замешкался.

Моут произнёс уже гораздо тише, пытаясь отдышаться и не вскрикнуть от боли в левой руке:

– Брось дубинку и кирпич, иначе я сверну ему шею!

Моут, конечно же, не был готов к убийству человека и его угрозы были чистой воды блефом. Но, стоявшему в проходе мужчине явно не хотелось проверять это на своём друге. Тем более, зная, какие ужасы рассказывали вчера проповедники про этого преступника. Он повиновался и освободил руки от оружия.

«Что теперь? Как только я отпущу его напарника, он погонится за мной, или позовёт на помощь. Как мне выиграть время?» – Мозг Моута снова начал работать в двойную силу и, к его счастью, вновь пришёл к элегантному решению.

– Раздевайся! – решительно приказал Моут стоявшему мужчине. – Снимай с себя всю одежду и бросай её мне. Издашь хоть один звук, и я его прикончу.

Второй неудавшийся похититель в это время всё ещё лежал под Моутом и, от боли в ноге, издавал стоны, которые заглушала рука Лиднарта. А его друг уже снял всю верхнюю одежду и бросил её в их сторону.